Нужно любить ее и читателя, который нашим текстом нарисует себе картинку. Сначала уберем со стола фразы вроде «вкусно» и «пальчики оближешь» — оценочная халва не сделает историю слаще.
Еду мы опишем как живое существо. Метафоры второго ряда и редкие эпитеты зайдут на ура. «Припудренное нервно вздрагивающее желе с налившимся клюквенным зрачком, полуприкрытым листочком мяты, и слезинкой сиропа» — выпендрежно, но всяко лучше, чем «м-м-м-язык-проглотишь». Попотчуем читателя внезапными сочетаниями слов — обычные он и сам прекрасно готовит.
Прибавим звуки. Не рассказываем о них, а подадим запеченными в словах. «Под присыпанной ореховой крошкой хрустящей подрумяненной корочкой — ядрышко из шоколада-анжу пополам с лемончелло». Рс-рх-хр-ст-рм-кр-жу-лм-чм.
Подключим вкус и осязание. Слова «лимон», «соль» и подобные им вызывают рецепторный шторм. Итальянские и французские названия оставим без перевода, добавляя по вкусу, как экзотические специи. Дадим тексту остыть. Bon appetit!
