3 — Дедушка! Дедушка!
Иван Егорыч оторвал взгляд от поплавка. Не почудился ли голос внучки в шуме моря? Нет, стало быть, и впрямь катится к нему по жёлтому песку рыжее чудо. Агатка неслась по песчаным дюнам, наметённым за весну перед берегом, и ловко перепрыгивала лохматые кусты. Ближе к воде все эти неровности сходили на нет, переходя в ровный песок. Дед Агаты рыбачил на шатком причале.
— Ты почему одна? Как бабка не доглядела-то? Чего вертишься, отвечай давай, слышь-ко?
— Где рыба, деда? - возбуждённо закружила вокруг него Агатка.
— Так вот же, в ведёрке.
Агатка заглянула в ведро, не побрезговала перебрать рукой склизких и ещё живых рыбёшек. Её задорное личико омрачилось разочарованием. Она пнула ведро, повернулась к морю и показала ему язык.
— Всё равно она мне попадётся! И уж тогда...
— Кто попадётся? - не понял Иван Егорыч.
— Золотая рыбка! Я начала читать про то, как "закинул дед невод в море..." Где твой невод, дедушка?! - строго выговорила Агатка, прямо как учитель ученику, что не выполнил домашнее задание, - Волшебную рыбу только неводом ловят, ты что, неграмотный?! Золотая рыбка, она ж не глупая, чтоб в рот острый крючок засовывать!
Дед расхохотался.
— Ну какая же ты у нас фантазёрка! Это мы виноваты с бабкой, всё выдумываем для тебя небылицы.
— Какие небылицы? Вы мне врёте, что-ли?
Дед закусил язык. Проболтался! Не открывать же внучке глаза на то, что мать у неё ветреная и безответственная девка, которой Агатка не нужна! Пусть Анька пока ещё побудет героиней, спасающей мир. Рано или поздно Агата сама всё поймёт.
— Что ты, Агаточка, это я просто так сказал. Всё, что знаю, всем с тобой делюсь, вот те крест, слышь-ко!
Агатка сменила гнев на милость, уселась на край причала и свесила над водой ноги.
— Дедушка, мне нужна эта рыбка. Я сейчас буду её призывать, а ты не зевай, лови её, ладно?
— Договорились, душа моя. А зачем она тебе?
— И всё-то тебе объясняй, как маленькому! Известно что: хочу, чтоб она моё желание исполнила. Чтоб мама стала богатой-пребогатой и оттого счастливой. Она сказала, что не может меня к себе взять, потому что у неё ничего нет, а вот когда будет...
— Так дед из сказки тоже для своей старухи богатств пожелал, только не в прок пошли ей те капиталы... Ещё хуже, старая, сделалась.
— А я до того момента ещё не дочитала.
— То-то же, внучка, - вздохнул Иван Егорыч. - В жизни не всё так, как мы хотим. Ты хорошая, чистая, однако, не все такие же.
Мутное Азовское море подгоняло к берегу волны, ветер, играя, щекотал белоснежных барашков на гребнях тех волн. Мелко́ то море, даже если спрыгнуть с края причала, деду и до ключиц не дойдёт. Ещё неделька и можно будет плавать. "Как же Агатка любви материнской хочет! Али не додаём ей, вроде как обожаем девчушку, всё делаем, а она, как тот волк взаперти, всё в лес поглядывает... Ох, как бы не вылилось это всё в нехорошее, слышь-ко?"
— Плыви, рыбка, плыви золотая!.. Плыви рыбка, плыви... - шептала Агатка и сверлила задорными голубыми глазками море.
Вскоре, однако, ей надоело вот так проветриваться всеми ветрами. Оставив деду задание передать рыбке (в случае поимки) её заветное желание, Агатка убежала в станицу и, перекусив, проносилась до вечера на улице, а когда за ужином увидела деда, уже и думать забыла о той волшебной рыбке, чему Иван Егорыч был несказанно рад, так как рыбку, царицу эту морскую, он так и не встретил, а выдумывать очередную небылицу было лень.
Июль и август выдались для Агатки счастливыми. К бабе с дедом привезли на лето ещё двоих внуков - старших братьев Агаты по дяде. Максиму уже шестнадцать было, считай, жених, а младшему Егору десять. Агатка таскалась за ними хвостиком, то за одним, то за другим, участвовала во всех их приключениях и передрягах, а мальчики, в свою очередь, отвечали за юркую сестрёнку головой и следили, чтобы ни один рыжий волосок не упал с головы очаровательной вертушки. И неважно, нравилось им с нею нянькаться или нет - долг есть долг.
Старший Максим был тоже рыжим, удался в бабкину породу, однако кулак имел крепкий и здоровье недюжинное, поэтому никто не смел его дразнить и вообще хоть как-то намекать на пламенную особенность его вихрей, потому как Максим на подобные замечания реагировал крайне чувствительно и невольным обидчикам бывало больно. Услышав однажды, как мелкая шпана в лице всё тех же Дани и Жени дразнит Агатку рыжей обезьяной, Максим долго не думал, а изловил обидчиков и надрал им уши. Заступаться за Даню вызвался старший брат, негласный отец Агатки. Так между Максимом и Матвеем началась тесная дружба, повлёкшая за собой щепетильный эпизод.
В тот день молодёжь собралась дружной компанией на пляж. Максим был с девушкой (успел уже), а Матвей и вовсе чуть ли не с невестой, по крайней мере девица была от него беременна и животик уже виднелся. Было ещё несколько молодых людей, станичных приятелей Матвея. Агатка кружила рядом, таская под мышкой несчастного щенка, которого им во двор подкинули добрые люди. Щенок скулил, вырывался и, пока шли до пляжа, обмочил Агатке платье. Все смеялись, а Агатка надулась и затаила на щенка обиду.
Молодёжь накупалась довольно быстро и растянулась на песке греть кости и загорать, а Агатку, известную русалку, из воды так просто не вытащишь. Максим поглядывал за нею краем глаза и рубился с парнями в карты. Девушки и вовсе отвернулись от воды и, вывалявшись в песок, щебетали о своём, о женском.
Агатка решила научить щенка плавать.
— Утопишь, Агата! Неси сюда его! - беспокоился Максим и несколько раз подбегал проверить, жив ли щенок, но тому будто бы и нравилось в воде: он забавно фыркал и перебирал толстыми короткими лапками.
Агата незаметно уходила всё дальше на глубину, начала уже подлазить под сваи причала, ведь они бывают облеплены мидиями, очень интересно! И тут ей пришло в голову, что щенок, пожалуй, заслужил наказания за то, что обмочил её в дороге. Она решила научить его выживать в могучей стихии и отпустила, чтобы дать возможность самому проплыть от сваи до сваи, а там она его изловит. Но щенок отчего-то сразу пошёл ко дну, очень глупо пошёл, как камень. Агатка испугалась и нырнула за ним, а плавать-то не умела! Между сваями течение воды закрученное, неправильное, но щенка Агатка нащупала, а вот песчаное дно ушло из-под ног. Агатку успело отнести чуть дальше, в подводную яму. Крепко прижимая к себе щенка, который царапал её голый живот, Агатка начала захлёбываться и тонуть.
Ею овладела дикая паника, но едва она подумала о том, что погибает, что это, наверное, и есть смеҏть, которой все бояться, ибо непостижимая она и страшная, как кто-то крепко схватил её за волосы и вытащил на поверхность, и подхватил на руки. Агатка откашлялась, щенок проделал то же самое, дрожа и выпучивая мутно-карие глазки. Её спасителем оказался Матвей, от имени которого бабушка всегда плевалась и обзывала парня Иродом царя Небесного и что-то Агатке подсказывало, что этот Ирод был душным козло́м.
— Ты что творишь?! - возопил на неё Матвей, выпучивая свои какие-то неясные глаза, словно их затуманивала водочка или что похлеще. - Зачем полезла туда?! Чуть не утонула!
Парня хорошенько перетряхнуло эмоциями. Вот уж сходил освежиться на минутку!
— Кх! Кх! Не знаю... Кх!
Лицо Агатки было облеплено мокрыми и, казалось, красными волосами, до того яркими они были в мокром виде. Матвей перевёл дух и убрал их с глаз девчушки.
"А губы-то в точности как у меня... Тьфу ты! О чём думаю?"
Он понёс девочку к берегу, а им навстречу уже бежал перепуганный Максим и с перекошенным лицом отнял сестру у друга, прижал к себе, шепча: "Господи! Господи!", а вслух сказал:
— Только бабе с дедом не рассказывай, умоляю! Не расскажешь?
Агатка, слабая от испуга, помотала головой в знак согласия. Потом она услышала такое, отчего уши её сами собой навострились. Один из приятелей говорил Матвею, смеясь:
— Вот это отец, я понимаю! Спас дочь! Видишь, связь между вами имеется, потянуло тебя именно в эти минуты в море!
— Да, папаша наш! Ха-ха-ха! - одобрительно хлопнул его по спине другой.
— Агатка, это ж папка твой!
— Заткнись, дуҏак! - огрызнулся на них Матвей.
Он уже и не рад был своему геройству. Искоса посмотрел Матвей на Агатку - та глядела на него во все глаза, восхищенно и поражённо, и словно что-то щёлкало за этими глазками, в самом сознании девочки, щёлкало, переворачивалось и переключалось от шокиҏующего известия. Так вот они, папки, какие! Оказывается, у неё тоже есть отец!
Начало *** Предыдущая