Тем же вечером, вернувшись домой, Василий рассказал жене и дочери о своем разговоре со следователем.
Полина утюжила вещи, а Антонина делала уроки.
— ...В общем, алиби водопроводчика не подтвердилось, и следователь считает, что именно он виноват, что папа упал с лестницы, — резюмировал мужчина.
— Что значит виноват?! Детский сад... Эта детина сталкивает человека с верхней ступеньки, а ты так выражаешься — виноват, — возмущенно отреагировала Полина.
— Ну, у нас ведь лестничные проходы узкие, немного нестандартные. Постоянно уступаем друг другу место. Тот бежал, поди, а отец навстречу поднимался. Зацепил его, и тот упал.
— Конечно, такое возможно. Скорее всего он просто не удержался и упал. Хотя, ты знаешь, я рада, что наконец нашли виновного. И я, слава богу, теперь вне подозрения, — отметила супруга.
В следующее мгновение произошло то, чего Василий никак не ожидал:
— Да какая разница, кто виноват! — выкрикнула Антонина, повернувшись к родителям. — А если дедушка умрет?! Ведь ему все хуже и хуже! Да он никогда не поправится, он не выживет! — подросток смотрела на мать.
— Тонечка, успокойся. Ты чего, Тонечка? — испуганно произнесла Полина, подошла к дочери и стала ее успокаивать. — Возьми себя в руки. С дедушкой все будет хорошо. — Вася, скажи... Все будет хорошо.
— Доча, не переживай, дед выздоровеет, — отец тоже подошел к Антонине и стал поглаживать ее по спине.
— Его уже третий день в больнице держат, к аппаратуре подключили, — продолжала плакать дочь.
— Ну, так и правильно, что подключили. Всех подключают. Потом люди выздоравливают и уходят своими ногами. А дед у нас крепкий, в деревне живет... — говорил отец.
Василий пытался любыми словами подбодрить дочь, а Полина подтверждала все его слова.
— Мама, я больше не могу так!.. — Антонина вновь прокричала.
Отцу было жалко девушку. То, что с ней происходило, было похоже на нервный срыв. В последний раз она так плакала, когда маленькой была. Утешая дочь, обещая ей необещаемое, Василий и сам понимал, что отец совсем плох, ему действительно становилось все хуже и хуже.
***
На следующий день Василий вновь посетил кабинет следователя, чтобы узнать, подтвердилось ли его версия о виновности сантехника Груздина. Кроме того, по телефону Черноскутов сообщил, что появились другие факты уголовного дела.
— Знаете, Василий Евгеньевич, он ни в чем не виноват, — ответил Семен Назарович, что для Ерёмина стало очередной неожиданностью. — У него тоже алиби.
— Поясните, пожалуйста, как это? Вы же вчера сказали, что его алиби не подтвердилось, — возмущенно произнес Василий. Неопределенность стала его раздражать.
— Вечером я еще раз допросил Груздина, и он признался, что в тот момент, когда с вашим отцом случилось несчастье, он был на постороннем заказе, подрабатывал нелегально, в рабочее время: менял сантехнику в офисе фирмы «Рифей», который находится на первом этаже соседнего с вашим домом здания. Там есть видеокамера, так что мне не составило труда проверить это, — пояснил Черноскутов.
— Но это глупость какая-то. А зачем он врал-то тогда? Из-за какого-то постороннего заказа вводил следствие в заблуждение.
— Ну, за этот посторонний заказ он уже уволен из ЖЭКа. Оказалось, что там у них строгое начальство. Но интересно другое, — Семен Назарович закашлялся: давала знать о себе вредная привычка. — Оказывается, когда ваша соседка говорила, что в тот день в вашей квартире был какой-то мужчина, она имела в виду совсем другого человека...
Следователь рассказал, что на очной ставке, которая была произведена сегодня утром, Фаина Романовна не опознала Груздина. В тот день она видела другого мужчину, входящего в квартиру Василия. С ее слов был составлен фоторобот.
— Вы узнаёте этого человека? — спросил Семен Назарович, подавая распечатанный «портрет».
— Не знаю. Кого-то напоминает вроде, — вглядываясь в лицо человека, составленного фотороботом, ответил Василий.
— Кого?
— Такое ощущение, что я его где-то видел. Возможно, ошибаюсь. Нет, не могу сказать. — Отдал листок следователю.
— Жаль...
— Извините, можно еще раз взглянуть? — Василий снова внимательно всмотрелся в «портрет». — А кто это такой вообще? Что ему понадобилось в нашей квартире?
— Кстати, я вчера поговорил с вашей супругой. Она уверяла меня, что соседка врет. Полина Алексеевна ничего вам про это не рассказывала?
— Нет, — удивленно ответил Ерёмин.
— Она утверждает, что кроме сантехника в тот день в вашем доме никого не было.
— Так, может быть, Фаина и правда врет? Ну, или запуталась... Она же больная женщина, со своими заботами.
— Не знаю. Ладно, будем разбираться.
Василий не понимал, зачем соседке врать про то, что к ним заходил какой-то мужик. Да еще фоторобот какой-то составили... Он еще понимал, что если бы она хотела отвести от себя или своего сына подозрения... Но ведь с них сняли подозрения.
И вновь оставалось только ждать результаты работы следователя.