Когда ведьма брала Раэ за руку, он ожидал от нее чего угодно, но только не того, что сейчас его привычно тряханет, и он окажется в покоях ведьмы. Ждал колодца, леса, может, склепа лича или еще чего, но… Раэ не сразу сообразил, куда они оба переместились, потому, что в его отсутствие в спальне произошла перестановка. Стол, заваленный книгами, приблизился к кровати, гигантское окно было затенено, а само спальное место было огорожено сравнительно низким пологом. Кровать была уменьшена в разы. Теперь там нельзя было положить спать кайдзю – места было только на одного человека. Строгая одиночная кровать. Спальному месту Раэ было придано некоторое подобие уединенности. Впрочем, тот не сомневался, что все эти приготовления ведьма делала до того, как узнала о выходке Раэ. Теперь-то у нее на счет охотника могли быть иные намерения…
«Буду отмалчиваться до последнего», - решил Раэ. У него уже ходил ходуном пол под ногами, все вокруг плыло… и на все было наплевать…Конечно, он не железный, и под пытками расскажет все. А он не сомневался, что ведьма может прибегнуть и к ним. В деле он ее уже видел. Но Мурчин придется попытаться все это из него вытянуть… Просто он не дастся.
Ведьма толкнула Раэ на кровать, отчего он неуклюже сел, пристроилась рядом, взяла за подбородок и глянула в глаза. При этом взгляд у нее был вовсе не злой, и даже не несмешливый – просто приветливый.
-Так… я вижу, ты не просто перенес этот день. Наверное, еще и спать хочешь. У тебя не поймешь что синее – глаза или следы под глазами. Да и постоять на больной ноге тебе тоже пришлось, бедняжка…
Раэ скрестил руки на груди так, чтобы в любой момент их разомкнуть и попытаться защититься, старался не пропустить ни одного движения ведьмы. Ну, откуда ему ждать подвох?
-Солнышко мое, - промурлыкала она и провела когтем по его воспаленной щеке. Еще чуть-чуть – и рассечет лицо…- если на Айле под звездой Майяр небо не цвета твоих глаз, то Айле не может быть совершенной землей…
Раэ молчал. Наблюдал за этим кошмаром как со стороны. Да и с ним ли после это все происходило? Внутри него было так, будто он проглотил саламандру и она вот-вот сейчас взорвется.
-Сколько ты ночей плохо спишь, дай-ка подумать? Была одна ночь, когда ты плохо спал, потому, что мечтал о том, что я исправлюсь и пойду в монастырь святой Виты. Но то была для тебя счастливая ночь. Ты еще такое дитя, что можешь подобному поверить и подобному радоваться… Ну что ж, эта ночь бессонной не считается, раз ты плохо спал от радости…
«А еще я думал, дурак, что мы покинем Кнею, сознаю, что был дурак», - мысленно ответил ей Раэ. Он ощутил, как его потряхивает то ли от злости, то ли от иного не объяснимого ему приступа какого-то незнаемого доселе чувства…
- Затем была другая ночь – очень для тебя бурная. Сколько всего надо было сделать! Убить шишигу и вурдалака! Да еще спрятать их так, чтобы мои сильфы не нашли! И все это дорвало твои связки на ноге! А я-то мерзавка, не поняла, чего ты так капризничаешь и отправила тебя в колодец. Но это ты сам виноват: не надо от меня иметь тайн…
«Началось, - стиснул зубы Раэ и приказал себе, - молчать до последнего»… Но как же внутри него все бушевало! Словно он проглотил ни одну, а десять саламандр!
- Следующую ночь, - как ни в чем ни бывало продолжила Мурчин, - тебе не давал спать лич… и не только он… Какая бурная у тебя ночная жизнь, Фере! Как же ты бедняжка устал! Ты все упрекал меня в том, что я не даю тебе спать, а сам? Опять я у тебя виновата буду? Хватит тебе смотреть на меня как на палача перед повешением! Сейчас ты выпьешь теплого молока с медом, я перевяжу тебе ногу, сильфы приготовили бальзам…
-Нет! – вскочил Раэ, - хватит издеваться! Ты помучить меня решила? Ну так хватит тебе! Я во всем могу признаться и решай со мной так, как с этой Идой, с Ретеваро и с кем ты там еще расправилась? Ну что ты не меня смотришь?
Мурчин отвела взгляд, с минуту сидела, закинув ногу на ногу, а раздумье постукивала пальцем по челюсти:
-Должно быть, я совершила ошибку, и я должна признаться в ней… Возможно, я не должна была тебе показывать, как расправляюсь со своими врагами… Но я думала, что ты отнесешься с пониманием. Да ты и раньше видел, как я веду себя с теми, кто пытается меня убить. Но я должна тебя учить, а другого случая показать тебе, как это бывает, у меня бы не представилось…
-Что ты хочешь от меня узнать? – резко перебил ее Раэ, сам не свой, - ну давай - спрашивай!
-Фере, - ласково заговорила Мурчин, - да ты сам не свой… это все в тебе говорит усталость… ох, какая же я мерзавка!.. Но я только сейчас смогла сложить всю мозаику… Если бы я знала, что ты делаешь… Хотя, знаешь, тут и твоя вина, будь ты со мной более открытым…
-Вот, я перед тобой открыт… - процедил сквозь зубы Раэ, - что ты хочешь узнать?
-Сейчас? Оставлять ли тебе зажженной лампу на ночь или тебе лучше спать в полной темноте…
-Когда ты меня убьешь? – спросил Раэ, - я готов. Ну? Чего тянешь-то? Тебе нравится поболтать перед этим? Ну что ж, поболтаем…
-Так… ясно, - сказала Мурчин, - молоком тут не отделаешься…
Она хлопнула в ладоши, сказала всколыхнувшему ее волосы сквознячку:
-Глинтвейн из семилетнего вина и побыстрее…
-Да чтобы ты его выпила и лопнула, дрянь! Что ты хочешь от меня узнать? Говори сразу, ну?
-Ничего, - с невозмутимым видом сказала Мурчин. При этом она с таким скромным видом сидела на краешке кровати, собравшись, вся из себя уютная да домашняя, если не считать грязного платья, вываливающихся из сетки ведьминских волос, и длинных когтей, - мне и так все уже ясно…
-Что тебе ясно?
-Все, что ты делал по ночам, плутишка… убил шишигу… ну ладно, она тебе никогда не нравилась, и я бы тебе отдала ее на растерзание, если бы ты у меня хорошенько об этом попросил. Так нет же, мы гордые, мы не спросим. То, что ты ее убил без спроса, это, конечно, не хорошо. За это ты заслуживаешь наказания. Но это мелкий проступок. Так что я тебе его, так уж и быть, прощаю. Особенно за то, что ты убил вурдалака.
Мурчин поднялась с кровати и сделала шаг в сторону Фере. Тот, хмурясь, отпрянул.
-Я сама виновата, - вздохнула Мурчин, - предстала перед тобой таким чудовищем! И это тогда, когда ты ради меня сразился с этой тварью Родоном…
-Вовсе не ради тебя! – выкрикнул Раэ. Он уже не мог справиться с собой. Мурчин рассмеялась.
-Я так и знала, что ты так скажешь. Фере, какой же ты милый…
Взгляд ведьмы при этом был таким странным, что Раэ никак не мог понять, что она замыслила. Но своим молчанием она попросту его изводила. Лучше бы объявила приговор.
-Тебе нужны подробности? – резко спросил Раэ.
-Нет, я и так знаю, что Родон не мучился… ты же этого не любишь. Ну раз ты охотник, то вас сызмальства учили убивать вурдалаков правильно, чтобы они не восстали… н-ну, может, мне захочется узнать, куда ты спрятал его тело и почему сильфы его не нашли… но пока ты в таком состоянии, я тебя спрашивать не буду. Ты мне это расскажешь, как жест доброй воли, потом… сейчас я об этом слышать не хочу. Сейчас я хочу, чтобы мой спаситель и защитник выспался.
-Да никакой я тебе не спаситель и не защитник!
Ведьма опять рассмеялась, отошла подальше от кровати и села за заваленный книгами стол.
-Знаешь, Фере, мне многие мужчины клялись за меня жизнь положить и при этом все они не просто бросали в беде – это еще полбеды, - но они еще и норовили всадить в спину нож. С тобой все в точности до наоборот. Ты на словах клянешься меня убить, а сам ради меня поднимаешь лича, идешь на костяного дракона с голыми руками, убиваешь вурдалака… ах Фере, ты же меня спас не просто от смерти, но от унижения худшего, чем смерть… я бы тебя даже поцеловала за это, но ты же не дашься… и опять ты на меня волком смотришь!
Раэ со стоном попятился и осел на кровать. У него просто не было слов – язык отнялся. Ну как ее убедить в том, что она ошибается. А затем мелькнула другая шальная мысль: а надо ли?..
Мурчин опять прыснула:
-Да уж, с тобой не соскучишься! Защитил меня и скрыл! Как преступление! Ну… ну когда ты наконец признаешься хотя бы сам себе. Сначала самому себе… Мне-то не надо. Я достаточно наслушалась признаний в любви, от которых просто тошнит. Но действий…
По воздуху в сумерках поплыл блестящий поднос с высоким бокалом глинтвейна и ломтями сыра…
-О! Замечательно! Ты же не ел целый день!
Мурчин по-девчоночьи вскочила из-за стола, поймала поднос из воздуха и направилась к Раэ.
-Ой, нет, спасибо… не хочу… нет… нет… что там?
-Бедный мой Фере, какая у тебя мерзавка Мурчин! Ты теперь мне не доверяешь! Давай- давай, выпей до дна…
-Не заставляй меня… если там ничего нет… значит заставлять не будешь.
-Ох, Фере, дурачок. Там снотворное. Тебе спать надо. Ты же так не заснешь… по тебе же вижу. Поешь немного…
-Нет!
-Давай напополам – глоток я, глоток ты.
-Ага, ты ведьма, а я человек. С тебя как с гуся вода…
-Я хоть и ведьма, травиться не хочу… И снотворное мне не надо. Я хорошо буду спать этой ночью. Всего два часа, но хорошо.
-И мне снотворного не надо!
-Нет надо!
-Не уснешь, ты весь взвинченный!
-Ну, значит, не усну!
-Да что ж ты со мной делаешь! – возмутилась Мурчин, - это не я над тобой издеваюсь, а ты надо мной!
Она щелкнула пальцами. Раэ почувствовал, что не может шелохнуть ни рукой, ни ногой, подобно сидячей статуе. Мог только протестующе замычать, но это ему мало помогло. Мурчин решительно схватила его за волосы на затылке и принялась вливать в него глинтвейн, правда, сама предварительно отпив и убедившись, что он не горячий – и на том спасибо! Вливала медленными глотками, приходилось пить.
-Вот ты какой непослушный, - бурчала при этом Мурчин, - сам же хотел, чтобы я поменьше использовала на тебе магию! А сам мне все поперек.
Она влила в Раэ весь бокал глинтвейна, ловко опрокинула на кровать, стянула с ног туфли и обмотки. Опять щелкнула пальцами. Раэ получил возможность двигаться, только она ему уже была не нужна – его сразу стало клонить в сон.
-Вот так… - пропела Мурчин, накрывая его одеялом, - ты не думай, что я такая уж злюка. Это я такая только с предателями. А с тобой… все иначе. Я тебе верю, Фере. Я тебе даже разрешаю хранить эту свою зубочистку…
-Ка… кую зубочистку? – спросил Раэ, борясь со сном.
-Ту, которой ты убил мою шишигу и вурдалака. Ты мог это сделать только своей треклятой совней, верно? Нашел-таки ее, счастливчик?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 85 глава.
