В это утро Андрею Большакову вдруг захотелось вернуться домой, – уж от самой шахты. Пора было в забой спускаться, а он всё оглядывался на дорогу, что к посёлку вела… Вспоминал, как сегодня перед самой зорькой Катюша во сне прижалась к нему, будто защиты искала… Он осторожно обнял жену, и так ему жалко стало Катюшу, что он даже хотел потихоньку встать, чтоб не разбудить её. Но Катюша сама проснулась, – как всегда, когда он в первую смену работал. Хотела бежать в летнюю кухню, – завтрак мужу приготовить да тормозок в шахту собрать (Тормозок – чисто донбасский по происхождению термин: так у шахтёров называются самые простые продукты питания, которые обычно жена собирает мужу на обед в шахту. Это может быть хлеб, сало, пирожки, варёные яйца, колбаса, помидоры. Тормозок – от слова тормозить, то есть – делать перерыв в работе. Позже этот термин – в том же значении – стал использоваться в других регионах, – примечание автора). А Андрей удержал её:
- Полежи ещё немного… Рано совсем. – Прижался губами к её волосам, прошептал: – Ромашкой пахнут, Катюша…
Катюша притихла, будто ещё каких-то слов ждала. Поднялась:
- Пойду, Андрюшенька. Светает уж.
И в забое не работалось Андрею в этот день: – чистый запах свежевырубленного угля не замечал, и обушок из рук валился…
И Пелагее Макаровне тоже не сиделось в гостях, – хоть застолье было щедрым, по-родственному тёплым и добрым, она незаметно подталкивала мужа:
- Сердце что-то не на месте, Михаил Григорьевич. Домой бы надо.
По дороге то и дело торопила мужа:
- Скорее бы!
Неясная тревога жены передалась Михаилу Григорьевичу – у них всегда так было: и любая радость одной на двоих была, и тревоги такой не случалось, чтоб по отдельности…
У дома Пелагея Макаровна не стала ждать, пока муж ворота откроет. Спрыгнула с телеги, вбежала во двор… А в избе Андрей держал в своих больших ладонях новорождённого мальчишечку. Ладони Андреевы крупно вздрагивали, а ребёночек был таким крошечным, что едва виднелся в свете лучины… Только по чуть слышному, какому-то безысходно горестному покряхтыванию поняла Пелагея Макаровна, что в руках у Андрея – новорождённая кроха. Повитуха, Акулина Демидовна, не отходила от Катюши. Кивнула Пелагее:
- Отрубей бы запарить. Без тепла не выживет мальчонка: сильно недоношенным родился.
Мать метнулась в амбар. Пока запаривала отруби, Акулина Демидовна горько головой покачивала, вполголоса рассказывала о своей догадке:
- Сдаётся мне, – чего-то… либо – кого-то сильно испугалась Катерина ваша… От потрясения какого-то и начались роды-то, – до срока…
А Катюша ненадолго пришла в себя лишь перед рассветом. Нашла Андрееву ладонь, поднесла к горячим губам. Чуть слышный шёпот её прерывался:
- Спасибо тебе… За свадьбу нашу спасибо… что… ласковым таким был… Любил меня, – хоть минуточку?..
Понял Андрей, о чём Катюшины глаза спрашивали его в эти последние дни… Бережно поцеловал её губы:
- Любил. И люблю.
Катюша прикрыла глаза:
- Мальчишечку нашего… береги… А жену такую найди… Чтоб любила тебя, и его жалела…
… Василёк смышлёным рос и послушным. Пелагея Макаровна прижимала к себе мальчишку, грустновато улыбалась:
- Такой уже Андреевич! Как, скажи, с отцовского лица срисованный… Что брови, что глаза. И характером в отца.– Смахивала слёзы: – Не улыбнётся только никогда.
Мальчишка и правда не улыбался. Даже когда увидел, что у Звёздочки рыженький жеребёнок родился, – не улыбнулся. Лишь присел, обнял за шею жеребёнка, щёчкой прижался к нему и так притих.
Третий год уж Васильку… А он не разговаривал. По глазкам видно было, что понимает каждое слово, к нему обращённое, но – молчал. Словно сквозь грусть неизбывную не мог пробиться мальчишеский голосочек…
Через дорогу жили Ивашины. У них – девчушка, годом старше Василька. Каждый день прибегала Глашенька к Васильку – проведать и по головке погладить, а потом бежала домой, к своей маме. Василёк всегда смотрел, как Глашенькина мама распростёртыми руками ловит Глашу… и как крепко-крепко Глаша прижимается к маме. И Василёк однажды тоже побежал к Глашиной маме, тоже крепко прижался к ней… Дарья скрыла растерянность, приласкала мальчонку, – разве трудно… А когда рассказывала Пелагее Макаровне, слёзы косынкой вытирала:
- Смотрит так серьёзно мальчишечка ваш… Сердце так и рвётся. – Вздохнула: – Женился бы уж Андрей ваш. Глядишь, – и попадётся такая, что мальчонке матерью будет…
Стала примечать Пелагея Макаровна, что девчонка Приваловых, Любка, часто останавливается у ворот. И Василёк чуть веселеет, когда Любаша приходит. Раз-другой посмотрела на это Пелагея Макаровна, стала брови хмурить. Потом и вовсе выходила и молча уводила мальчишку во двор. Михаил Григорьевич увидел. Самокруткой пыхнул:
- Чего ты?.. Любка – ласковая девчонка.
Пелагея рукой махнула:
- Толку с её ласковости. Ей, поди, ещё в дочки-матери играть хочется, Любке-то. А мальчонка наш привыкнет… И горевать за нею будет.
Уж и Троица миновала… А Андрей – был или не был на гулянье, только скоро домой вернулся. Стал косы точить, потом снасти рыболовные перебирал. Мать не сдержалась, кивнула в конец улицы, туда, где спуск к Северскому Донцу:
- Гулянье какое вон, – ради Троицына дня. Девок-то, – из трёх посёлков собрались… Неужто ни одна так и не пришлась по сердцу?
-Не смотрел я на них, маманя. И так знаю: такой, как Катерина, нет среди них.
Мать заплакала:
- Да кто ж говорит-то… Не вернёшь её. А Василёк вон к чужой матери бегает. Рассказывала Дарья Ивашина. А тут ещё к девчонке этой, дочке десятника Привалова, хоть бы не прикипел сердечком мальчишка наш. Ей, Любке-то, не сегодня-завтра жених найдётся: девка видная… Свои дети будут, а Василёк наш…
Андрей густо побагровел. Не ответил матери. Взял на руки Василька. Волосики его солнышком пахли… а ещё почему-то ромашкой, – как на той зорьке у Катюши… Катюшин голос вспоминал. И горько корил себя, что так поздно о любви ей сказал.
… Десятник Привалов с приехавшим из Питера инженером Савельевым говорили не только о строительстве новой угольной шахты. Решили, что в посёлке надо открывать свою начальную школу: вон сколько мальчишек подрастает! А шахте нужны будут грамотные шахтёры. Смотришь, – кто-то из здешних пацанов потом на горного инженера выучится. Обещал Савельев и насчёт учительницы похлопотать: в Управлении рудниками у него друг работал, Илья Трофимович Михеев. А у него – дочка, Софья Ильинична, учительские курсы окончила…
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»