Осень, обострение, повышение дозы лекарств, не помогло, опять неадекватное поведение, опять госпитализация. На этот раз из-за попытки отобрать ключ от кухни у меня. Скорую вызывала мама, запершись в ванной с маленькой. Дочка ничего не понимала, только пыталась поиграть с бабушкой. Хорошо, что она пока маленькая, и не понимает, какой трэш творится рядом. Бригада приехала прям почти молниеносно - через пятнадцать минут. Я с трудом выдралась от Саши, открыла дверь, меня отодвинули в сторону, перехватывая сына по дороге. Перед транспортировкой ему поставили укол, при этом чуть не сломали диван - держать пришлось вчетвером - врач лежал поперек, фиксируя место укола, остальные держали за конечности. На этот раз я не поехала с ним в машине - там просто не было места, поэтому просто поехала следом на машине. Уже знакомая процедура оформления, на этот раз его вел санитар в паре с другим, вызванным с подросткового отделения, на "усиления", так сказать. На руках наливались синевой гематомы, и очень болело плечо, наверное, я все -таки его потянула, после той травмы вообще рукам много не надо. После оформления просто села в машину и уехала домой. Вообще эмоций не было. Никаких, только опустошение. И это ему только тринадцать. Что же будет дальше. Я, конечно, уже понимала, что мне придется искать ему спецучреждение. Психдиспансер не держит пациентов долго - снимут острое состояние, стабилизируют, и пожалте домой. Вечером, правда, была какая-то реакция - в ванной, как обычно, прорвало, при молчаливом присутствии Плюши. Дошла до такой степени плача, что получила лапой по плечу, мол, это, давай успокаивайся. Умыла опухшее лицо, постояла еще под душем, окончательно успокаиваясь. Работа шла своим чередом, без особых изменений, дочка росла, вот только сын. Первое заседание по банкротству мне назначили в начале декабря, счета уже были заблокированы, зарплату я получала наличкой раз в месяц - в офисе юристов, а пенсию сына - лично в зелененьком банке. Перебирая в памяти недавний поход в отдел образования , чувствовала, как на меня накатывает безнадега.
- Понимаете, Кристина Викторовна, - говорила мне на приеме специалист отдела образования, просмотрев весь распухший архив документов Саши - по профилю заболевания Вашего сына у нас нет спецшкол. Совсем. Есть для глухонемых, для детей с повреждениями опорно-двигательного аппарата, для слепых, для умственно отсталых. Но так, чтобы для детей с сохранным интеллектом, но с психическим заболеванием, таких школ нет, и интернатов тоже.
- А как же интернат в Мошково? Мне говорили, туда принимают детей с поведенческими нарушениями.- последняя надежда рушилась на глазах.
- После Вашего первого визита я сделала запрос совместно с службой социальной помощи населению, которые занимаются интернатами. Могу Вам официально ответить, даже письменно, что для Вашего ребенка у нас нет профильных учреждений ни в городе, ни во всей области.
- А что же делать? - я несколько подрагивающими руками, с которых еще не сошли синяки от последней стычки с сыном, собирала документы в папку.
- Вам надо поискать в других регионах. Попробуйте на Ставрополье - так есть очень хороший интернат, именно для душевнобольных. Одна моя знакомая туда переехала, чтобы определить туда сына.
Вообще, там, как в курортной зоне, много лечебных заведений разного профиля, поищите. Тут совершенно точно ничего не найдете. Зайдите через пару дней, с утра - я Вам выдам письменный отказ.
- Спасибо. Я подумаю.
Из администрации я шла к машине огорченная и задумчивая. Получается, стенка, которую предстоит преодолеть, мало того, что узкоспециализированная, да еще и не здесь. В любом случае надо это очень пристально рассмотреть и обдумать.
В таких невеселых мыслях я вернулась домой, радуясь тому, что днем никто не занял парковку. Буквально через пять минут, когда я закрывала машину, рядом остановилась машина Антона. Он вышел из машины, быстро закрыл свою, и догнал меня уже у подъезда. Поднимались в лифте вместе, я молчала, он пытался что-то говорить, но до меня это все не долетало - я уже переключалась на новую задачу, которую требовалось решить. Уже в квартире, выпив кофе, опять взяла свой ноут и села на место у окна, чтобы видеть дочку и Антона. А ему вдруг захотелось поговорить.
- Крис, ты чего без настроения сегодня.
- Так, мысли всякие бродят в голове.
- А Сашка где?
- В больнице.
-Что опять случилось?
- Думал, что на кухне спрятаны сладости, ломился туда. Пытался забрать ключ от двери.
- А они там действительно были?
- Нет, мы уже ничего не покупаем, давно - ему и так углеводы ограничили, остались только медленные. Хлеб, и тот цельнозерновой, выдаем два куска в день.
- Да уж. Давно лежит?
- Неделю.
- Так что ты не в настроении, я так и не понял.
И тут мне так захотелось хоть на минутку переложить свою ношу еще на кого-то, что я вот взяла и все вывалила. И про то, что с Сашей творится неладное, и что пытаюсь его определить, и что достают звонки кредиторов по банкротству (пока мы разговаривали, я сбросила четыре звонка, на пятый ответила совершенно механически выдавая уже заученный текст. Глаза у Антона немного полезли на лоб, насколько он этого не ожидал. А я не ожидала, что не выдержу и разревусь. Практически впервые Антон поступил нормально - просто обнял и позволил ввыплакаться. Дочка подлезла к нам и устроилась на руках сразу у обоих, довольно посапывая.
- Крис, давай попробуем все-таки помириться. Ну правда. Насчет того, что придется переезжать, я могу помочь, у меня куча друзей на КМВ.
- Это где такое?
- Это Кавказские минеральные воды так сокращают. Ну правда, проще будет устроиться. Там куча таких интернатов, курортная зона. Найдем, куда пристроить Сашку, на дом заработаем. Давай попробуем? Ну, не получится, фиг с ним, разойдемся. Ну не вытянешь же одна, тяжко.
- Антон, я не могу так. Я тебе не доверяю больше. Как ты себе это представляешь?
- Позволь тогда я за тобой поухаживаю. Ну, конфетно-букетный, как положено? Я был не прав, и я это признаю. И что вел себя как козел, тоже признаю. Давай я просто попробую, а там как пойдет.
- Я подумаю.
На этом и разошлись. Антон еще час посидел с дочкой, потом ушел. А я осталась думать, шарить по интернету в поисках школ-интернатов для психически больных людей.
