В итоге я, конечно, согласилась. Не под силу было уже отдавать всю зарплату за долги. Поэтому после подтверждающего звонка я в день зарплаты поехала заключать договор с юристами - конечно, и платить первый взнос. Итак, договор был заключен, и мне сказали три месяца ничего не платить, до момента обращения к юристам у меня не было задолженностей по платежам. Таким образом у меня получится набрать двадцать пять тысяч на оплату финансового управляющего и на публикацию. Конечно, придется потерпеть звонки кредиторов, но я буду думать о том, что это цена за освобождение от долгов. Что говорить, мне юрист продиктовал под запись, и я обещала месяц брать трубку на все звонки. После месяца звонков это уже будет необязательно.
Дата очередного платежа по кредиту была как раз через два дня от даты подписания договоров. Когда оплаты не поступило, начались первые звонки. В первую неделю их было не так много - звонков по двадцать в день, но, как только к первому пропуску платежа присоединились все мои кредиты, телефон просто разрывался от звонков. До конца месяца количество звонков достигло девяносто пяти в день. Я продержалась с полными ответами еще две недели сверх месяца, по дате последнего платежа. Потом стала сбрасывать звонки, отвечая на один из пяти. На работе предупредила, поэтому все понимали, когда раздавался очередной звонок от кредиторов, а я выбегала из кабинета на две минуты. Что я только не услышала за это время! И что я бессовестная, и что меня будут искать, и что будет произведен выезд на квартиру спецов по взысканию задолженностей. Как правило в корректной форме, но попадалось и хамло, и моралисты, и просто люди, которые делают свою работу без эмоций. По нервам это конечно било, и создавало дополнительный источник напряжения. В какой-то момент у меня случилась паническая атака, хорошо, что это было дома, а не на работе, и я поняла, что пора идти сдаваться к неврологу. Посмотрев на приеме на мое перекошенное личико (а лицо стало немного ассиметричным), невролог назначила мне успокоительное, и таблетки мелатонина для восстановления сна. Курс лечения был на месяц, врач сказала, что в случае повторения приступов срочно идти к ней на прием - будем корректировать препараты. Через неделю мне стало полегче, наладился сон, перестало дергать глаз и щеку, звонки больше не так трогали, и приступ больше не повторялся. Теперь осталось два очага напряжения - Саша и Антон.
Саша стал излишне внимателен к Соне, вот только мне было очень тревожно, когда он появлялся в нашей комнате. Дело в том, что у Саши пробудилась дикая продукция половых гормонов, и теперь, входя в его комнату даже после стука в дверь нередко заставали его в неприличном виде со спущенными штанами, как будто он хотел, чтобы его так увидели. С сестрой он норовил поиграть так, чтобы она у него на коленях сидела, или все время ходил у ванной, когда мы купались, пока купание не стали проводить с полностью закрытой на щеколду дверью. Когда я или мама переодевались, то приходилось либо идти в ту же ванную и запираться там, или кому-то держать дверь. Врачи на эти жалобы говорили "что вы хотите, диагноз такой", и разводили руками, советуя держать сестру на наибольшем удалении от Саши, и постоянно под присмотром. Я уже поняла, что на пубертате Саша "сыграл в минус", как выразился один из его психиатров. Теперь точно надеяться не на что. Саше тринадцать, и самый пик гормональной атаки еще не завершен. Улучшения не будет - это понятно по тому, как день за днем уходят крохи нормального поведения из его повседневной жизни. Саша начал копаться в носу и съедать извлеченное из носа, или вытирать это об себя, где придется. В душ - под угрозой отлучения от телевизора, приходилось находиться с ним в ванной, чтобы проконтролировать, помыл ли он голову, при этом раз в неделю приходилось использовать лечебный шампунь. Себорею мы вылечили, и теперь каждые три недели состригали все волосы на голове до сантиметровой длины, иначе опять появлялась перхоть, а за ней и язвы. Питаться Саша стал совершенно по-свински - заглатывая пищу большими кусками, если накладывал себе сам, то объем был минимум раза в два больше нормы. Одежда стала уже пятьдесят четвертого размера, нога - сорок шестого, и то не всегда подберешь - широкая стопа и высокий подъем задачу не упрощали. Дочка тянулась к брату, она пока не понимала, что это опасно, и в итоге мы жили в постоянном режиме охраны дочери от Саши. По учебе Саша съехал до троек и абсолютно не реагировал на попытки ему помочь и что-то объяснить. Каждая проверка домашних заданий проходила в стрессе, потому что сын напрягался и начинал волноваться, приходилось долго его упрашивать сделать какое-либо задание. Особенно плохо было с точными науками. Математика, физика и геометрия с химией сразу просели, учить он не хотел, а понимание ему не давалось. В итоге он получал незаслуженную "тройку" в конце четверти. Меня эта ситуация уже всерьез беспокоила, и я обратилась к директору школы с просьбой подсказать, как помочь Саше найти школу для детей с такими отклонениями. Получив от нее контакты школы, я с удивлением обнаружила, что школа находится в одной остановке от нашего дома. Прихватив все документы, я отправилась прямиком к директору.
Меня приняли, и, должна сказать, весьма любезно. Внимательно прочитав все мои бумаги с выписками, обследованиями, диагнозом м заключением пмпк, директриса уверенно сказала, что Сашу не возьмут в ее школу.
- По какой причине? Ведь он не тянет обычную программу? - я была неприятно удивлена.
- Видите ли, Кристина Викторовна, если бы у Вашего сына было слабоумие, или умственная отсталость, тогда да, он бы учился в нашей школе. Однако таких диагнозов у Саши нет. У нас учатся детки с диагнозами "дебилизм", "умственная отсталость". Тем более, что у Саши не легкий диагноз, который наверняка сказывается на его общении с детьми, так?
- Да, не стану отрицать, тут все сложно - Саша или игнорирует попытки общения, или становится навязчив до такой степени, что дети не хотят с ним общаться. И стереотипии, конечно.
- Ну Вот, и я про это. Поэтому, пока уровень интеллекта у Саши не снижен более чем на пятнадцать пунктов ниже нормы, тут вам делать нечего - да никто и не определит, у нас с проверками все строго сейчас.- Директриса собрала мой талмуд с документами и отдала мне.
- Так что же мне делать? Ведь он не тянет школьную программу, это очевидно. Нарушения мышления, сбои в логике...
- Попробуйте с этими документами поискать школу-интернат. В Мошково есть такая школа, попробуйте туда. Там детки живут пять дней, на выходные можно домой забирать. Но лучше через отдел образования.
- Да, разумеется, я поняла, спасибо.
Вышла из школы в солнечный осенний день, этакая золотая осень, когда еще не опали все листья, воздух становится прозрачным, а солнце - бледно-золотистым светом тихонько греет лицо. Легонький холодок проскальзывает в налетевшем ветерке. Люблю осень. Только теперь передо мной еще одна стенка, которую надо пробить.
Антон стал частенько приходить, правда, всегда в моем присутствии, и всегда с подарочком для дочки и какой-нибудь шоколадкой для мамы. Мне он ничего не приносил, видимо, обиделся. Во время визитов был образцово-показательным папой, даже убирал телефон подальше, и, сидя на полу, возился с дочерью. В этот момент я садилась так, чтобы могла их видеть, доставала ноутбук и дорабатывала то, что не успела сделать на работе. Очередь на садик двигалась очень медленно, вряд ли получится пойти раньше трех лет. Все время в эти визиты он выглядел ухоженным и вполне здоровым, ушла алкогольная одутловатость, а я в очередной раз начинала думать о том, что, вполне возможно, причина того, что рядом со мной мужчин тянет на выпивку, во мне. Неприятные, назойливые мысли чаще всего посещали по вечерам, когда я шла с танцевальной тренировки, или лежала, глядя в потолок темной комнаты.