Глава 1 здесь, глава 2 здесь, глава 3 здесь, глава 4 здесь, глава 5 здесь, глава 6 здесь, глава 7 здесь, глава 8 здесь, глава 9 здесь, глава 10 здесь, глава 11 здесь, глава 12 здесь, глава 13 здесь, глава 14 здесь, глава 15 здесь, глава 16 здесь, глава 17 здесь
Глава восемнадцатая. Новые горизонты.
Катю выписали из больницы через неделю после операции, как только сняли швы. Отражение в зеркале ещё немного пугало её, правда, Олег Игоревич клятвенно заверял ее, что все идет по плану, так и должно быть. Отёки и синяки со временем пройдут. Надо совсем чуть-чуть потерпеть.
Доктор оказался прав. Меньше, чем через месяц, девушка уже выглядела замечательно. Никаких следов травмы или хирургического вмешательства не осталось – доктор, действительно, был волшебником. Он не обманул, сказав, что из-за коррекции формы носа, лицо девушки изменится – это было действительно так.
Изменилось оно не слишком сильно, точнее сказать, почти неуловимо. Если сильно не присматриваться, то и не заметишь, и, вместе с тем, ее черты приобрели какую-то утончённость, даже аристократичность, и Катя из просто милой симпатичной девушки превратилась в настоящую красавицу.
Впрочем, изменилась она не только внешне. То, что с ней произошло сделало её чуть более хладнокровной, чуть более расчётливой, чуть более осторожной. От прежней наивности и восторженности и не осталось и следа.
- Я иногда не узнаю тебя, - сказала ей как-то Настя. – Прошло меньше года, с тех пор, как мы познакомились, а ты стала совсем другим человеком.
- Я сама себя теперь узнаю с большим трудом, - невесело улыбнулась Катя.
Она вернулась в «Кальман». Здесь она теперь держалась достаточно отстраненно, ни с кем не откровенничала, не делилась ни радостями, ни горестями. Узнав от Владилены Эдуардовны, что Ирочка исчезла не только из театра, но и вообще из Москвы, оборвав все контакты – непонятно почему и как, скоропалительно и очень сильно кем-то напуганная, – даже не удивилась, равнодушно пожав плечами. Ее это волновало мало. Уехала и уехала.
Катя больше не оставалась на традиционные чаепития после репетиций и концертов, сразу убегала домой. Даже Мишу она теперь держала на расстоянии вытянутой руки, боясь сказать ему лишнее слово.
Да что там говорить! Она и своим родителям не рассказала полной правды о том, что с ней случилось. Оступилась, упала. Сделали пустяковую операцию. Да, бесплатно, по полису, потому что несчастный случай.
- Все в порядке, волноваться не о чем, - вот и всё, что услышали от неё родители.
Единственный человек, рядом с которым Катя иногда позволяла себе быть прежней - это Владимир. Ему она доверяла полностью. После того случая. Кроме того, она примерно представляла, сколько он заплатил за её операцию и лечение. Сам же он отшучивался и говорил, что всё было бесплатно, по старой дружбе.
Владимир продолжал заботиться о Кате и баловал её, как только мог. Вернее, как позволяла она сама.
Девушка не отвергала дорогих нарядов и соглашалась взять у него деньги на салон красоты, хоть и переступая ради этого через свои принципы. С другой стороны, это были необходимые траты, а позволить их себе сейчас девушка не могла. «Я все верну. До копеечки! - говорила она сама себе, принимая очередное платье или туфли. – А пока – мне не обойтись без помощи!»
Едва Катя немного пришла в себя, едва следы операции и синяки на ее лице стали малозаметны, как она тут же вернулась к делам фонда, а Владимир начал выводить её «в свет», чтобы познакомить с нужными людьми.
Да, девушка позволяла покупать ей дорогие вещи, понимая, что должна выглядеть соответственно обстановке. На светском рауте или благотворительном вечере появляться в джинсах или одежде с рынка было совершенно невозможно.
Единственное, в чём Катя была непреклонна, так это в отношении драгоценностей. Дарить их она Владимиру не позволяла ни при каких обстоятельствах. С другой стороны, обойтись бижутерией девушка тоже не могла. Поэтому, чуть подкопив, она купила себе скромную нитку жемчуга и такие же скромные жемчужные серьги, - так она неизменно появлялась на всех мероприятиях.
Кате не нужны были гувернантки или курсы этикета. Она моментально научилась вести себя в обществе, улыбаться, не улыбаясь, вести светские беседы и держать лицо. Получалось у нее это виртуозно – то ли наблюдательность, то ли актерский талант – она и сама не понимала, откуда все это взялось.
- Ты пугаешь меня, - иногда говорил ей Владимир, - Порой мне кажется, что ты старше меня самого: выдержанная, прагматичная, спокойная… Восемнадцатилетние девушки так себя не ведут…
- Поверь, что пугать тебя в мои планы совершенно не входит, - тонко улыбалась Катя.
Едва врачи разрешили ей петь, Катя сразу вернулась к занятиям. Их тоже оплачивал Владимир и не принимал никаких возражений.
- Ты оплатила курсы, а ходить на них не смогла, - говорил он. - Значит, нужно заниматься индивидуально. Ты мечтала поступить, и ты поступишь.
- Я мечтаю петь! – возражала девушка, - А поступление – это лишь первый шаг.
- Не вижу разницы, - пожимал плечами Владимир.
Петь Кате очень хотелось, поэтому она, кроме «Кальмана», часто сама выступала на благотворительных вечерах, срывая аплодисменты и слушая восторженные отзывы.