О Владимире Конашевиче и его правилах иллюстрирования книг для детей мы уже писали вот в этих постах. Сейчас мы хотим представить вам книжку сказок Андерсена с рисунками В. Конашевича издания 1938 года.
В этой довольно толстой книге напечатаны девять сказок датского писателя:
- Ель
- Жаба
- Старый уличный фонарь
- Старый дом
- Бутылочное горлышко
- Пастушка и трубочист
- Воротничок
- Снеговик
- Дурень-Ганс
Некоторые из них часто печатают в разных сборниках: многие знают сюжет сказок «Пастушка и трубочист» или «Старый дом» (посмотрите наш пост об ее издании 1949 года). А вот сказки «Воротничок», «Жаба» или «Бутылочное горлышко» не столь растиражированы. Тем интереснее взглянуть на эту книгу поближе.
Сразу скажем: иллюстрации в ней черно-белые и пока не в «фирменном стиле» Конашевича. Они довольно строгие и реалистичные, если можно так говорить о рисунках к сказкам.
Посмотрите на заставку к сказке «Старый уличный фонарь» – видите главного героя этой истории? Он стоит на главной площади средневекового города, в окружении старинных домов. Атмосфера рисунка одновременно и обобщенная, и полная интересных деталей – сколько фасадов и крыш самых разных конфигураций вы насчитали?
У сказки «Бутылочное горлышко» заставка очень похожа – это снова старинный городок. Но дома тут совсем другие: они проще, не такие нарядные и вроде бы даже покосились на один бок. И это естественно, ведь сказка начинается такими словами:
«В узком, кривом переулке, среди других жалких домишек, стоял высокий полукирпичный, полудеревянный дом, такой ветхий, что казалось вот-вот он расползется во все стороны. Жили в нем бедняки, но беднее всего было в чердачной каморке с окошком на солнечную сторону».
Черно-белые штриховые рисунки к этой старой книге хороши, но не они вспоминаются, когда мы ведем речь об иллюстрациях Конашевича к сказкам Андерсена. В памяти возникают цветные иллюстрации, выполненные в 1950-е годы – яркие, многоцветные, декоративные. Давайте откроем издания сказок Андерсена, выпущенные издательством «Детская литература» в 1966 и 1970 году.
Эти затейливые иллюстрации сделаны в подчеркнуто сказочной манере, которая парадоксальным образом напоминает одновременно о стиле рококо и о китайской живописи. Их отличает прихотливость линий, использование яркой, но приглушенной палитры, доброта и мягкий юмор.
Вот дикие лебеди опускаются на крохотную скалу посреди моря. В небольшом рисунке столько движения, буквально падения вниз, на сушу! В левом углу виден краешек заходящего солнца. Успеют ли лебеди сбросить свои крылья до того, как скроется его последний луч?
А вот Дюймовочка с копной светлых волос смирно сидит в распустившемся цветке. Цветок огромен, Дюймовочка мала. Почему-то именно в этот момент особенно осознаешь, насколько велик для нее наш мир.
А вот совсем другой сюжет: Мышь беседует с Кротом в норе, заставленной всякими вещами и вещичками.
На этот рисунок обратил внимание знаменитый график Владимир Андреевич Фаворский: «Мы переживаем фантастическую историю ее запаса. То, что лежит на полках, намекает на какие-то новые истории. Вообще, каждый угол рассказывает новое». Он отмечал, что «фантазирует Конашевич чрезвычайно сильно… Разные пустяки у него обрастают гроздьями выдумок, которым невольно удивляешься. А детям – это то, что надо».
В статье «О себе и своем деле» (1968) Владимир Конашевич так писал о своем понимании творчества Андерсена:
«Мои рисунки к сказкам Андерсена сразу были признаны и нравились одинаково и детям, и взрослым. Успех их вот в чем.
Иллюстраторы Андерсена почему-то замечали в нем только изысканность стиля и сентиментальность. Конечно, Андерсен умел растрогать читателя до слез и сам с ним пролить слезу. Но в этом его сентименте вовсе не было той расслабленности, которой отмечены, например, иллюстрации к его сказкам Дюляка. Почему-то казалось тогда (конец прошлого века), что слащавый и мутный колорит этих рисунков соответствует духу андерсеновских сказок.
Андерсен вышел из народа. И как он ни льнул потом к аристократии, от нее он ничего не набрался, и здоровый народный дух всегда был основой его творчества. Подлинным глубоким реалистом он оставался, даже рассказывая самые фантастические истории. Этого его крепкого реализма никакими отвлеченными выкрутасами не выразишь. Я этого никогда не забывал, делая свои рисунки к андерсеновским сказкам, только и всего. В этом весь секрет удачи.
Я сейчас говорил о народном духе в общем смысле этого понятия, а не о каком-нибудь народном, национальном стиле. В рисунках к сказкам Андерсена я не стремился выразить в какой-нибудь мере датский народный колорит. Тем более, что и материала для этого у меня не было никакого; да и надобности в том особой нет: сказки Андерсена давно стали общечеловеческим достоянием».
Конашевич отмечает, что художник в своих иллюстрациях «… должен добраться до правды сказки, до ее подлинной реальности». А чтобы передать дух народного творчества, он сам должен обладать «наивной непосредственностью». Сам Конашевич обладал этой непосредственностью в полной мере. Прочтите, как в блокадном Ленинграде он с нежностью вспоминал о новогодней ёлке из своего детства:
«Мы с сестрой стояли на пороге столовой в немом, восторженном изумлении. Ёлка сверкала живыми огоньками свечек. Огоньки отражались искрами на золотом и серебряном дожде, на позолоте орехов, блёстках коробочек и золотой обёртке шоколадных конфет. Крымские яблочки вертелись на своих нитках вправо и влево, показывая то жёлтые свои, то красные бока; а наверху сияла серебряная стеклянная пика…».
Согласитесь, это настоящая сказочная картина, написанная словом. Вот потому-то рисунки Владимира Конашевича к сказкам так хороши. Он сказку не просто чувствует – он в ней живет.
Если материал вам понравился, ставьте лайк ❤️ и подписывайтесь на наш канал.
Если вам понравилась статья, также читайте: