Не все любят голландского тренера.
В 2013 году известный футболист Шамиль Лахиялов, выступавший за «Анжи», дал большое интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам». В отрывке ниже - истории про бывшего главного тренера махачкалинцев Гуса Хиддинка и форварда Самюэля Это’О.
– Гаджи Гаджиев в интервью рассказал, что Гус Хиддинк вам в глаза говорил одно, а на деле все было иначе. Такой двуличный голландский старикан?
– Правда открылась, когда я уже покинул «Анжи». До этого вызвал в офис вице-президент: «Конкуренция гигантская, тренер не обещает тебе игровой практики. Думай…» Я сказал – обузой не был и не буду. Начал вести переговоры с «Крыльями». В клубе торопят: «Что решил?» – «Дайте время…» Потом объявляют: «Анжи» едет на сборы, тебя в списках нет. Контракт со мной разрывают.
Я гадал – откуда такое отношение? И выяснилось, Хиддинк с еще одним человеком жаловались Керимову. Мол, Лахиялов такой-сякой, плохо влияет на атмосферу в коллективе, создает группировки. Если б я об этом знал – ни за что не подписал бы бумаги о разрыве контракта! Уходить из-за того, что купили Виллиана, – одно. Из-за такого – совсем другое.
– Второй человек – Ткаченко?
– Да. Многое из того, что они делали, мне не нравилось. Я не отмалчивался. Если ущемляли дагестанских футболистов, те шли ко мне. С болельщиками у меня тоже отличные отношения. Ткаченко и Хиддинку считаться с моим авторитетом не хотелось. Но могли бы сами сообщить! А они все провернули за спиной, чужими руками убрали из команды. Первая игра у «Крыльев» была как раз в Махачкале. Хиддинк увидел меня, шагнул навстречу. Я ответил: «Не протягивай мне руку и не подходи».
– А он?
– Поразился: «Why?!» – «Ты нехороший человек». И пошли в разные стороны. С Ткаченко я не пересекался. Если увижу – обязательно скажу то же самое.
– Гус быстро разочаровал?
– То, что он не самостоятельный, – мы чувствовали. Даже не Это’О на него влиял, а Ткаченко. Спросите меня, что дал Хиддинк, отвечу: ничего. Буду завтра тренировать, ни одно его упражнение своей команде не предложу. Потому что их не было.
– ???
– «Квадрат», поболтали, поиграли в футбол – и по домам.
– Гус стоял в сторонке?
– Нет, играл с нами в «квадраты». Так же на сборах. Ни нагрузок, ни тактических занятий. Не помню, чтоб я у Хиддинка сильно устал. И весной «Анжи» повалился. Можно понять, когда выпадают функционально два игрока. Но чтоб вся команда?!
– В бронзовом сезоне вы провели за «Анжи» немало матчей, но медаль вам не дали…
– Не представляете, как обидно! Это была бы моя первая в жизни медаль. Наверное, повесили какому-нибудь ассистенту Хиддинка. Или самому Гусу две досталось.
– По словам Шатова, в раздевалку Керимов заглядывал часто, подбадривал команду.
– Керимов – человек, которому нужно все и сразу. Процесс ему не слишком интересен. У нас был разговор на эту тему. Получать доход постепенно – не для него. Сливки снял – и пора искать что-то новое.
– Тогда нынешний «Анжи» ему должен быть скучен. Чем быстрее закроется, тем лучше.
– Зачем же было вкладываться в академию, стадион, базу? Хотя… Возможно!
– Чем восхищал Это’О?
– Вот он сидит с нами, и вроде по разговору такой же футболист, как мы. Но заходит президент – и Сэм тут же переводит беседу на другой уровень. С главным тренером – на его уровень. Это ведь не просто коммуникабельность?
– Что-то другое.
– С каждым умеет отыскать общий язык. Как у нас говорят: во дворе он пацан, в политике – политик, среди воров – вор. С Это’О легко. Если проблемы, не надо напрашиваться к руководству – достаточно прийти к Сэму. Вопрос будет решен. К примеру, с премиальными. Или случай – сцепились с Жусилеем на предматчевой тренировке…
– Из-за чего?
– Рядовая ситуация: один сзади бьет – другой не сдержался. Тогда тренировали Гордеев с Карлосом. Мне объявляют: остаюсь дома, Жусилея в поездку берут. И штрафуют лишь меня – на 5 тысяч долларов. Подошел к Это’О: «Как объясните ребятам эту ситуацию? Они начнут возмущаться! Если наказываете, то двоих…»
– Итог?
– Оштрафовали обоих. В поездку меня взяли. Я в благодарность забил гол, мы выиграли у «Крыльев».
– С Жусилеем после общались?
– Я отходчивый. За руку здоровались на следующий день. А Это’О сказал: «Молодец, ты хочешь справедливости».
– В футбольном смысле он чем-то поражал?
– Так мы по телевизору Это’О насмотрелись. Понимали, какой мастер. Больше Диарра потряс. Самый сильный футболист, с которым я выходил в одной команде! Резкий, жесткий, техничный. Он приехал в «Анжи», когда сборников не было, оставались местные ребята да парочка легионеров. На первой тренировке играли в «дыр-дыр». И мы впятером бегали за Диарра, не могли мяч отнять!
А Сэм первое время на тренировках горел! Зарубы бывали сумасшедшие – он спорил и с тренером, и с тем, кто судил. Его команда уступает в счете – требует, чтоб добавили пять минут. Не хотел проигрывать!
– Но научился?
– Последние полгода стал спокойнее. Проиграли? Ну и ладно. Настрой был уже не тот.
– Зато в играх учреждал персональные призы. Накануне матча с ЦСКА пообещал каждому защитнику дорогущие часы.
– Не каждому, а трем дагестанцам в обороне – если всухую победим ЦСКА. Мы выиграли – но при счете 2:0 пропустили. Это’О все равно часы подарил – Тагирбекову, Гаджибекову и Агаларову. Мне говорили, такие стоят под 30 тысяч евро. Сэм – добрый, щедрый. Квартиру в Махачкале купил администратору клуба. Тот сделал ремонт – Это’О был первым гостем.
– Красножан действительно учил Это’О, как правильно кидать аут?
– Мы учились, как после аута выходить в атаку. Подолгу отрабатывали. Думали: уж можно было бы и ногами поиграть. Все-таки футболисты. Но я никогда не пойду жаловаться начальству, если не высказал самому человеку в лицо. Красножан спросил меня: «Как тренировки? Как теория?» Я ответил – не нравится. Но из местных ребят ни один не будет фыркать и возмущаться. Добавил: «Мы-то готовы терпеть. Но вы не забывайте, здесь играют не только дагестанцы». А через два дня произошел взрыв.
– Как, кстати?
– На собрании возникли разногласия между Сэмом и Анатольичем. Я понял – на следующий сбор Красножан не поедет.
– Он толкнул речь, переводчик что-то добавил от себя на тему зарплат, и Это’О вспылил?
– Я слышал такую версию. По моим ощущениям – сам Красножан произнес лишние слова. В беседах со мной Сэм не показывал, что он – миллиардер. Но цену себе знал. И когда начинают попрекать деньгами… Конечно, его это взбесило! Встал и ушел посреди собрания.
Красножан гнул свою линию, даже если замечал недовольство. Ему стоило прислушаться в мелочах. Быть гибче. Не бросать ауты полчаса. Пяти минут вполне достаточно. Мы же не школьники.
– Самым странным человеком в «Анжи» вы назвали Тарделли. Но в Бразилии форвард ожил.
– Да и у нас порой вспыхивал. Только эмоций в нем ноль. Это’О на тренировках кипел, а Тарделли на своей волне. Складывалось впечатление: играем двусторонку, спросить его счет – пожмет плечами: «Я не в курсе».
– Жирков с трудом приспосабливался?
– Вот кто бы мне объяснил – откуда разговоры, что ему в Махачкале было тяжело? Мне вообще так не казалось! Разве что травмы мучили. Юра нервничал, переживал. Парень он скромный и душевный. Среди звезд – самый человечный. Единственный из «Анжи», кто позвонил мне после ухода.
– Свою военную коллекцию демонстрировал?
– Как же мы над ним смеялись! Все стараются на сборы взять поменьше – а он таскал огромные энциклопедии, каталоги. По дороге из Махачкалы в Хасавюрт стоит настоящий танк. Так мы Юре предлагали – если хочешь, украдем и перед твоим домом поставим.
– Но саму коллекцию не видели?
– На фотографиях. Юра купил форму какого-то немца. Спрашиваю: «Почем?» – «40 тысяч евро». У богатых свои причуды.
