«Странник, я 602-й. Прошу 45…» - командир пары вертолётов вновь запросил подтверждение у группы спецназа.
«602-й, я Странник. Полста пять…» - ответил Василёк.
«Подтверждаю! Следую к вам. Прибытие через две минуты. Прошу обозначить площадку…»
«602-й, заходите по оранжевому дыму».
Тихон кивнул головой и, выйдя из зарослей, привёл в действие дымовую шашку.
(начало этой истории - здесь)
Пара вертолётов появилась в установленное время. Ведущий Ми-8 выполнил разворот, ориентируясь по яркому оранжевому дыму и начал плавно снижаться на площадку.
Спецназовцы группы Гремякина покинули укрытия и, прикрывая друг друга, короткими перебежками поспешили к месту посадки вертолёта.
Прикрывающий Ми-24 выполнил облёт прилегающей местности, зашёл на боевой вдоль дороги, ведущей к площадке. Не обнаружив противника, встал в круг.
Погрузили раненую, которая стала приходить в сознание, затем место в салоне занял огромный Макс, держась за рану в районе ключицы…
Виталий был замыкающим. Он бросил взгляд на предполагаемое место нахождения неизвестного снайпера и поднял вверх обе руки, сомкнув ладони.
«Все?» - поинтересовался командир экипажа.
«Все, уходим!» - прокричал Гремякин, заглушая звук двигателей, и хлопнул ладонью по правому плечу вертолётчика.
Борттехник ловко затащил металлическую лестницу в салон и закрыл дверь.
Ми-8 вывел обороты, оторвался от земли. Выполнил контрольное висение и, словно клюнув носом, начал набирать скорость и высоту.
Ми-24 прошёл вперёд, проверяя ближайшее ущелье, и занял место справа сзади.
Под ними проплывали многочисленные балки и густые заросли, несколько домовладений и временных убежищ для пастухов. И с каждого из этих мест могла потянуться нить смертоносного металла.
Несколько раз Ми-24 выходил вперёд, выполняя устрашающий заход на возможную цель. Но всякий раз обходилось без применения оружия.
Виталий окинул взглядом присутствующих.
Каждый думал о своём, вспоминая недавний бой или прокручивая кадры из мирной жизни. Кто-то уснул под шум двигателей. Сил на разговоры не осталось.
Васильев задержал взор на раненой. Она иногда открывала глаза, но не могла сфокусировать взгляд, морщилась от боли. Время от времени слёзы скатывались по её щеке с нанесённым серо-зелёным камуфляжем.
Васильев склонился к сидящему рядом Осману:
«Как ты?»
Тот кивнул головой и усмехнулся:
«Нормально. Пока жив…»
Почти одновременно они посмотрели на часы.
«Всё…, отведённое «Айболитом» время истекало через один час двадцать минут. До Центра более четырёх часов… ко времени уже не добраться…
Осман положил руки на колени и слегка побарабанил по ним ладошками.
«Виталий, будь что будет. Главную свою задачу я выполнил. И ты, и ребята сделали даже больше, чем могли. Так что…, на всё воля Аллаха!»
Васильев повернулся к Андрею.
«Одолжи свою бандану?»
Тот сорвал ее с головы и протянул Виталию.
«Бережёного Бог бережёт!» - слегка подтолкнул Османа и произнёс:
«Так надо», - ловкими движениями завязал материю на его затылке. Бандана закрыла лицо «младшего дервиша».
Осман усмехнулся:
«Надоела моя физиономия?»
«Главное, чтобы она кому-нибудь из встречающих не приглянулась. Не жмёт?»
«Да иди ты!», - по голосу было понятно, что Осман улыбается.
Наконец показался аэродром и полуразрушенное здание аэровокзала города Грозный.
На взлётно-посадочной полосе и стоянке самолётов кипела работа по восстановлению разрушенной войной инфраструктуры.
Затем появился аэродром Ханкала…
Ми-8 выполнил заход на удалённую стоянку. Метрах в двухстах от неё стояла ещё одна смешанная пара Ми-8 и Ми-24 с работающими двигателями.
К месту приземления вертолёта нёсся санитарный Уаз и микроавтобус с затемнёнными стёклами.
После мягкого касания шасси бетона, борттехник открыл дверь и установил лестницу. Встал рядом с ней, помогая Виталию вывести Османа из салона.
Васильев оглянулся и подмигнул Гремякину…
Из подъехавшего микроавтобуса выскочил Дмитрий Разуваев. Без церемоний и лишних слов, они проследовали в автомобиль. После того, как дверь была закрыта, Виталий снял с Османа повязку.
«Ну, с возвращением, друзья!»
Они обменялись крепкими рукопожатиями и обнялись.
«Дима, мы там взяли снайпера, точнее, снайпершу. Она ранена. История тёмная и непонятная. Её бы к нашим».
«Сделаем! Володя, займись!» - Разуваев обратился к молодому парню, сидящему рядом с водителем.
Тот кивнул головой и покинул салон.
«Сергей, давай к нашим вертушкам!»
Микроавтобус плавно тронулся с места и направился к паре вертолётов, «молотящих воздух» на соседней стоянке.
«Вам привет от «Айболита». Ждёт в Моздоке. Там спецборт из Центра. Через сорок минут будем на месте, так что поживём ещё!» - усмехнулся Дим-Димыч.
. . . . . . . . . . .
«Так, голубчик… Как себя чувствуете?» - «Айболит» взял руку Османа в районе запястья, удовлетворённо кивнул головой, оттянул нижнее веко и попросил:
«Посмотрите вверх…, тааак…, отличненько. Ну что я Вам, батенька скажу. Жить будете долго и счастливо, если только этого захотите. Повезло Вам. Во-первых, по всей видимости, не успели Вы прикоснуться к составу. Он был во внутреннем конверте и не попал на кожу.
Точнее, концентрации его не хватило, чтобы Вас убить. А, во-вторых, не стали Вас ждать в Москве.
Наши отцы-генералы приняли решение отправить меня специальным бортом на Кавказ.
Скажу я Вам…, это был такой полёт! Я с самого детства боюсь летать. А тут яма на яме. То двигатели начинают работать как-то не так, то самолёт кидает вверх-вниз. Одним словом, натерпелся я страху…»
Осман смотрел на этого добродушного очкарика и улыбался, вспоминая, как тот отнекивался вновь лететь на самолёте из Моздока.
«Два полёта за один день! Нет уж, уважьте! Пациент уже вне опасности…, я в этом убедился…, поэтому я лично на поезде. На поезде, Ростислав Николаевич, на поезде. Да Вы бы и без меня справились, как я погляжу…»
«Роман Евгеньевич, а если анестезию принять? Ну…, давайте. По пять капель. Оно и мне не помешает, да и Вам на пользу пойдёт», - врач-реаниматолог лукаво подмигнул «Айболиту».
«Ох, искушаете меня, батенька. Думаете, поможет?»
«А давайте попробуем? Пациент стабилен. Анализы не внушают опасений. Так что имеем полное право, Роман Евгеньевич», - реаниматолог больше похожий на молотобойца, открыл один из бортовых шкафчиков летающего медцентра и извлёк ёмкость с прозрачной жидкостью.
«О, Господи…, прими за лекарство!» - подняв глаза к небу, произнёс «Айболит».
«Анестезия» помогла…
Даже вынужденный уход на второй круг на аэродроме Жуковский не смутил этого злого гения и специалиста по спецсоставам…
«Чему улыбаетесь, милейший?» - поинтересовался профессор.
«Вспомнил, как Вы вчера просились лететь с нами, а Вам отказывали…», - усмехнулся Осман
«А Вы всё слышали…, - с легким расстройством произнёс «Айболит, - ну знаете ли, голубчик… Негоже подслушивать разговоры взрослых…»
Затем склонился к Осману и тихонечко шепнул:
«Есть сведения, что спецсостав уже выполнил своё предназначение… Спасибо тебе, сынок. Я бы так не смог. Чтобы вот так, с глазу на глаз со злодеем…»
Он распрямился, подошёл к окну и произнёс:
«А вообще, каково быть там, где стреляют? Где каждое мгновение может стать последним?»
Профессор резко повернулся.
«Скажи, Осман, а тебе разве не бывает страшно?»
Тот широко заулыбался и присел на кровать.
«Ну, я же здесь, а не в психиатричке. Там, наверное, ничего не страшно…, работа есть работа. Вы по-своему боретесь с паразитами, мы по-своему. Ничего тут не поделаешь. Зло выжигается ненавистью к этому самому злу. И не иначе, профессор…»
. . . . . . . . . .
Ладыгин сидел в кабинете и несколько раз открывал ящик стола… Он смотрел на табельный пистолет и боялся взять его в руки, чтобы принять своё последнее в жизни решение..
Перед глазами пронеслась вся его жизнь. Вполне благополучное детство, где его родители-фронтовики старались дать детям всё, что от них зависело. Военное училище и служба в гарнизонах. Переезды и командировки…
Постоянное ворчание жены по поводу необустроенности их жизни. Кивание на друзей и знакомых, у которых и машина, и квартира, и дача в придачу. А у той бизнес и денег куры не клюют, а эти из-за границы не вылезают. Да сколько же можно себя во всём ограничивать? И тому подобное…
Он вспомнил тот первый гонорар за предательство… Хотя, какое там предательство? Просто некоторая информация о времени выхода колонны и перевозимом грузе…
Через день в руках плотная пачка денег. Пять минут работы и полугодовая зарплата. Шикарный ресторан и кольцо с бриллиантами любимой жене…
А затем новые «безобидные просьбы» его щедрых друзей… Первая кровь и слёзы в ближайшем окружении. Но ведь это же не он сам. Он же никого сам не убивал…
Глаза капитана Гринёва, когда того арестовали контрразведчики. Да, просто так получилось, что он умело подставил этого легковерного офицера, якобы передавшего боевикам информацию о готовящейся операции.
А его зам, подполковник Пирогов… Сам виноват, что передал ему секретный документ без росписи…
Он усмехнулся…, здорово я тогда всё разыграл, как по нотам. Телеграмма находилась в его сейфе, а Пирогов не мог найти себе места. На совещании по моему указанию записывал всё, что говорит командующий. А затем, как я и велел, заглянул в мою раскрытую рабочую папку, где должна была лежать та самая злополучная телеграмма.
Разумеется, он её там не увидел…
Ладыгин был уверен, что именно на Пирогова лягут все подозрения в утечке информации…
Но сейчас его переиграли. Данные о десанте и проходе в минных заграждениях, переданные им Шамилю и Самер Салеху, оказались обычной «дезой» и стали ловушкой для злодеев.
Последний звонок и зловещий голос в трубке с угрозами…
Дверь его кабинета распахнулась. На пороге оказался тот самый Васин с направленным на него пистолетом.
«Ладыгин, руки держи перед собой. Дернешься – получишь дырку в голове…»
Он посторонился, пропуская оперативников.
«Руки», - прозвучало, как приговор.
Характерный щелчок и всё…, конец свободе. И на судьбе его поставлен жирный крест…
«У меня есть просьба… Позаботьтесь о семье. Их могут убить…», - полковник опустил голову и тяжело поднялся.
«У крота не может быть просьб…, на выход, гражданин Ладыгин…», - жёстко ответил контрразведчик и кивнул Васину.
Они остались в кабинете вдвоём.
«Спасибо, Вячеслав Степанович. Вовремя Вы вмешались. Мы бы и раньше его взяли, и Пронько тоже, но вот вряд ли бы эта операция удалась…»
«Одно дело делаем, одной Родине служим, майор…»
Офицеры обменялись рукопожатиями…
Уже перед самым выходом контрразведчик тихонько спросил:
«У вас проходила оперативная информация по «Чёрному арабу?»
«Да, что-то я такое слышал…», - усмехнулся «Комиссар».
Операция по ликвидации прошла успешно…
Продолжение следует - здесь
Если история Вам интересна - можете поставить лайк, буду признателен Вашим комментариям, подписке на канал и рекомендациям его для друзей. ЭТО ОЧЕНЬ ПОМОЖЕТ РАЗВИТИЮ КАНАЛА.
В планах автора выпустить печатную версию данной истории.
При желании оказать помощь в издании авторских трудов можно произвести перевод на карту 2202 2016 8023 2481
Желаю всем Мира, Здоровья и добра!
Искренне Ваш Позитивчик (Николай Беляков)
Честь имею! И до новых встреч!
#армия и спецслужбы #люди и судьбы #рассказы и повести #приключения #мужество и героизм
