Раэ вскочил с банкетки, подбежал к осыпавшемуся краю башенной площадки и увидел, как Ида, барахтаясь в болоте, волоча за собой разбухший подол платья, попыталась добраться до точащей из воды коряги. Ведьмы – не тонут. Не потонула и Ида. Но это было для нее только хуже…
-Мурчин… - позвал Раэ, повернувшись к ведьме. Он и не заметил, как у Мурчин на руку села почтовая ворона, к лапе которой ведьма, что-то мурлыча себе под нос, прикрутила письмо.
-Порядок, - пропела ведьма, словно не слыша Раэ, и подбросила ворону в небо, проследила за ее взлетом, - так, с одним делом разделались.
-Мурчин… - опять позвал Раэ.
-Да, мне нравится, когда ты меня называешь по имени, жаль, что для этого надо создавать особые случаи. Ну, приступай к своим просьбам…
-Мурчин! – выкрикнула Ида с коряги, - разве я плохо служила тебе все это время? Неужели ты это не зачтешь?
Ведьма тоже подошла к краю башенной площадки и глянула вниз на облепленную грязью и тиной Иду, на пузырящуюся рядом с ней воду…
-Зачла, - звучно разнесся над болотом голос Мурчин, - так вот, твои попытки меня предать перечеркнули все. И ведь таких попыток было достаточно. Я тебя спасла от Ронды, от голода, дала тебе несколько лет спокойной жизни. Ты мне это зачла?
Ее вопрос так и повис над вечереющем болотом. Мурчин отвлеклась на Раэ, который судорожно шарил по столу.
-Что ты тут ищешь?
Не найдя ничего подходящего, Раэ схватил бутылку и стал быстро выливать из нее вино, обливаясь, глядя на Мурчин молящими глазами.
-Ты… что задумал? – удивилась ведьма. Раэ побежал краю со все льющейся бутылкой:
-Ида! Ида! – выкрикнул он, - тебе не спастись! Я тебе сейчас кину бутылку! Разбей ее, возьми осколок. Перережь себе горло, чтоб не мучиться!
-Ух ты! – хохотнула Мурчин. – ишь чего придумал!
Раэ с размаху бросил бутылку в болото, чтобы она хоть сколько-то близко упала к коряге, где скорчилась Ида, но… бутылка натолкнулась в воздухе прямо над башней на какую-то невидимую стену и о нее же разбилась вдребезги. Осколки посыпались на площадку, Мурчин даже отскочила на шажок, чтобы они не попали на нее.
-Ах да, Фере, забыла тебе сказать – это граница между вторым и третьим поясом защиты. Я ее убрала на время, так, чтобы впустить и выпустить ворону, ну и выкинуть Иду заодно. Сумасшедшая я, что ли, находиться рядом с таким болотом без экрана? Но про бутылку ты, конечно, здорово отмочил… Что, Ида, хотела бы ты такой осколок сейчас иметь на руках?
-Мурчин, верх опять твой! – выкрикнула Ида, - так ты пощади меня! Неужели тебе принесет удовольствие моя смерть? Какая с нее польза?
-Большая, - отозвалась Мурчин, - мне больше не нужна твоя жизнь. Да, ты меня предавала, но пока ты была мне нужная, я прощала твои блошиные усилия мне нагадить. А сейчас... одним предателем меньше! Да и справедливость никто не отменял! Ты хотела моей смерти? Вот и помирай у меня на глазах!
-Мурчин, убей ее не столь жестоким способом, - сказал Раэ.
-Очень мило с твоей стороны, что ты не просишь ее пощадить. Ну да, ну да, вас учили быть к ведьмам беспощадными… «Ворожеи не оставляй в живых», так ведь?
-Все так. Хочешь предать ее смерти, ну что ж… но мучить-то зачем?
-А по справедливости, - сказала ведьма, - она мне хотела мучительной смерти, вот пусть мучительной смертью и дохнет сама!
-Да на костре не так мучительно, как то, на что ты ее обрекаешь!
-Правда? Тебе откуда знать? Ты горел?
-Всех признавшихся ведьм перед казнью душат, - сказал Раэ, - так что по справедливости у тебя была бы возможность более легкой смерти, так дай ее и Иде.
-Ух, какой верткий на доводы! А как насчет пыток? На допросах ведьм, знаешь ли, мой дорогой Фере, пытают. Они не уравнивают мучения Иды?
-Тебя бы не пытали, - как можно уверенней попытался сказать Раэ, хотя в этом не был уверен.
-Да ну? – усмехнулась Мурчин.
-А что у тебя выпытывать? Твой ковен считается погибшим. Что ты такого ценного знать-то можешь?
-Много чего, - усмехнулась ведьма, - но попытка неплохая. Мне нравится, что ты тут сопли на кулак не мотаешь и ищешь ко мне подход. И все же я не сжалюсь над этой мерзавкой.
-А сжалься! Ведь у вас это считается самым большим оскорблением для ведьмы! – на сдавался Раэ, - и если бы тебя схватили, пытали, мордовали, а потом бы волокли жечь, могли бы появиться те, кто тебя бы унижал еще и жалостью. Ведь многие, кто наблюдает за казнями, жалеет ведьм. И тебя бы пожалели, такую молодую, красивую, в цвете лет…
Мурчин заливисто рассмеялась и потрепала Раэ за щеку:
-Великолепный стряпчий! Писарь-то из тебя не ахти, но болтать в суде ты был бы горазд… ну до чего же ты забавный… умеешь ты убеждать, но… нет.
И Мурчин снова подошла к краю башни, чтобы наблюдать за казнью съежившейся на коряге Иды. Та тяжело дышала, смотрела в топкую болотную муть, не отрывая взгляда от пузырящегося места.
Наг вылетел из болотной воды совершено неожиданно, хотя его и ждали, взлетел, играя над болотом омерзительным прозрачно-серым телом, свернутым в кольца. Раэ, хоть и готовился, не смог справиться со страхом и отвращением. Более противной твари, чем наг, он себе представить не мог, и наверное, в этом извращенном падшем мире хуже, чем наг, не могло быть никого. Место этим немыслимым созданиям было точно что в аду, а не на земле. Кто был тот больной и могущественный колдун, который вывел этих болотных змей, столь скоро заполонивших все болота мира? Одно то, что у них было три пола чего стоило…
Наг низринулся с высоты на Иду, распахнул пасть, полную мелких длинных зубов… ведьма надсадным голосом выкрикнула заклинания, Раэ успел заметить сорвавшуюся беловатую молнию с ее рук, удар по нагу… и тот нырнул в иное измерение, словно его и не было… но это ненадолго…
Ида всхлипывала и тяжело дышала. Отряхивала руки, с которых, как заметил Раэ, стали отваливаться когти, над болотом потянуло чем-то паленым…
-Надолго тебя не хватит, - сказала Мурчин, - жалеешь, что не училась? Ах, Ида, Ида, какая же ты жалкая неудачница! Сколько полезных книг я хранила в домике в Аве! Как они мне доставались – я их и крала, и покупала, и одалживала – тебе же все они доставались даром. Ты же могла их зубрить целыми сутками, не то, что я! Мне приходилось прилетать тайком от Эне и Ронды, читать их урывками, скрывать от них, что я тайком учусь, учусь и учусь! Ты могла бы преуспеть в учебе больше, чем я, и досталась бы тебе наука легче, чем мне! Но ты предпочла сидеть в Аве и только ныть о своей нелегкой доле и винить во всех своих бедах Ронду! Что, жалеешь теперь, что не училась? От какого-то болотного гада отбиться не можешь. А ведь он здесь не один… ой, не один…
Раэ похолодел. Он мало что знал о нагах, но никогда не подвергал обдумыванию, почему нагов всегда в болоте целый клубок. Одного нага в болоте не бывает…
Ему внезапно вспомнилось, как в палату, где он с новыми друзьями отходил от легочной лихорадки нагрянули ребята из крыла упырятников и принесли Ларсу целый куль миндальных пирожных. Сладкого всем во время выздоровления хотелось до умопомрачения. Ларс на всех честно поделил гостинец, но Арнэ свои есть не стал и так же поделил свою долю на других.
Объяснения, почему он так поступил, сделал за молчаливого Арнэ всезнайка Гайю, когда тот отлучился из палаты, чтобы угостить Тево-ведьмобойцу:
-Они ему по запаху напоминают яд, который нагобойцы носят в наручах и вороте.
Да уж, это не то, что хотели бы о себе рассказывать охотники на нагов, но по некоторым обмолвкам Арнэ подтвердилось то, что разъяснил Гайю. Наги были живоглотами, и нагобойца мог попасть в их желудок в полном сознании. Тогда ему только и оставалось, что раскусить пузырек с ядом, пока кислота желудка этой мерзкой твари не начала его медленно растворять… Ужасная смерть. Лучше рухнуть вниз башкой с колосса. Говорят, что если кого-то из охотников поглощал наг, то остальные уже старались метить этому чудовищу в желудок, чтобы поскорее добить своего товарища. Поскольку наги были прозрачны насквозь, мучения поглощенного были видны со стороны всем…
-Сжалься, Мурчин, - тихо сказал Раэ, - я бы для тебя тогда сделал бы что угодно…
-Знаю, - не поворачивая головы сказала Мурчин, - но я тебе уже говорила, что не собираюсь тебя завоевывать красивыми жестами.
-Ида, - позвал Раэ. – попытайся утопиться!
-Глупец! – сипло отозвалась младшая ведьма. Мурчин хмыкнула: ведьмы не тонут.
-Попробуй дышать водой…
-Не жалей меня, - отозвалась Ида, и Раэ увидел, как измазанная тиной ведьма медленно распрямляется на коряге, поправляет волосы и стирает грязь с лица, - ладно уж… как будет, так будет… Да, Мурчин, я завидовала тебе, твоему упорству, твоей тяге к знанию, твоему уму, твоим белым платьям, тому, как ты идешь по верхам. Тому, что ты переиграла саму Ронду… Да, я хотела увидеть тебя на костре, а сама вернуться с места твоей казни в свой собственный чистенький маленький домик… что ж, видно, не мне с тобой тягаться… Но я бы не смогла быть вечно твоей служанкой и следить, как у тебя все хорошо… Фере… я про тебя кое-что поняла, я ж тебя видела раньше… но… пусть с тобой будет как есть… отомсти ей за меня, Фере. Разбей ей сердце так, чтобы она жить не могла. Отомсти за меня!
-Как это ми-ило, - протянула Мурчин, - как красиво ты уходишь из жизни!
-Желаю и тебе так же уйти, красиво, не запачкав своего белого платья.
Наг вывалился из пустоты, из ниоткуда, с уже разверстой пастью, в которую одним махом поглотил Иду и вновь исчез в каком-то одному ему ведомом пространственном коридоре.
Раэ молча отошел от края башенной площадки, обратился взглядом на восток, откуда подступала ночь, и принялся молча молиться.
-Не поможет, - сказала Мурчин, усаживаясь за стол.
Раэ молчал. О чем он мог с ней говорить?
-Я хочу, чтобы ты видел мое истинное лицо, Фере, - сказала Мурчин, - без прикрас. Ну согласись, что любой может озвереть, если кто-то с кем-то договаривается о стоимости за его голову. И после того, что я сделала для Иды, я могла бы в лучшем случае рассчитывать на благодарность. Я очень рисковала своим положением, когда просила ее выгнать из Кнеи. Этот подонок Люсиас разгадал, что я хочу ее спасти, правда, в тот миг его голос не был услышан… Мне пришлось натерпеться страху, когда я ее прятала в Аве! Я сделала для нее то, что для сестер не делают! Ну разве я не заслужила хотя бы того, чтобы она не ходила к этой дрянной Катвиал и не предлагала меня ей сдать? И это еще не все, далеко не все... но я о том тебе не расскажу. Эх…х, а вообще это мне поделом, ой поделом. Когда я впервые появилась в Кнее… я была удивительно счастливой девчонкой. Эне привел меня в Кнею и сказал, что теперь все мои беды и неприятности позади, что теперь мы все заживем в Кнее как братья и сестры. Мне не очень-то приятно было узнать, что я должна делить Эне с другими ведьмами ковена, но я быстро примирилась. В тем более, что он наедине давал мне понять, что я для него единственная. А Ида с первых дней моего пребывания морщила нос и даже не пыталась скрыть, как я ей противна… и мне даже лучше стало житься, когда она сбежала с другими из Кнеи… Ничему ее жизнь не учила. Хотя, казалось бы, я учусь быстро. Уж ты-то мне показываешь преданность с первых дней… даже сам того не желая…и я ее высоко ценю!
«Ну уж нет», - подумалось Раэ.
-Вот ты где, дрянь! – вдруг разнеслось над башней. Мурчин и Раэ разом вздрогнули и глянули на оплывшую гать, по которой спешным шагом приближался Рете в дорожном плаще в сопровождении нескольких вооруженных воинов…
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 82 глава.
