Если кто-то и мог понимать, что происходит на самом деле, то это был Раэ – тот, кто укокошил шишигу и спрятал ее труп. Получается, что Ретеваро, в своем последнем, наверняка отчаянном выбросе силы некромагии, ее поднял, и поднял потому, что заклинал так, что никакая нежить не смогла бы остаться упокоенной и не откликнуться на зов некроманта.
Если не считать, конечно лича, которого не смогли бы подчинить себе и десять некромантов, подобных Рете…
Конечно, колдун рассчитывал, что этой нежитью станет покусанная вурдалаком Мурчин, а ее новый повелитель мысленно на расстоянии приказажет ей взять то, что она больше всего берегла при жизни – филактерию. И, повинуясь некроманту, Мурчин выйдет навстречу Рете с серебряным сосудом, преодолев те шесть поясов защиты, которые были ему не под силу… что ж, умно для того, кто владеет некромантией, но беспомощен против магии замкнутых пространств.
Но кроме шишиги, заткнутой в дупло, в Кнеи нежити не было!
Так-так, выходит, что мертвая жаба выкарабкалась из дупла, в которое ее затолкал Раэ, пробралась в покои Мурчин, и, повинуясь заклятью некроманта взять самое ценное для себя, прихватила горшок, который привычно выносила по несколько раз на дню и потопала с сим сосудом навстречу новому повелителю. Раэ чувствовал, как резко отпустило его после волн заклятья Ретеваро. Значит, некромант уже чует, что ему навстречу прется что-то мертвое и что-то с собой тащит.
Первой мыслью после понимания, что происходит, Раэ испытал облегчение: все, не будет больше этих мучительных волн, которые словно бьются в твое солнечное сплетение. Он, переводя дух, налег на стол, чуть не сминая закрепленное на конторке недописанное письмо и как в тумане смотрел, как Мурчин хлопочет вокруг истерящей ведьмы Иды. От Раэ не укрылось того, что сама Мурчин растеряна, но пытается показать, что все идет так, как надо. Раэ был даже благодарен Иде за то, что Мурчин сейчас не может сорваться с башни, полететь вслед за мертвой шишигой и увидеть своими глазами ту рану, которая стала причиной смерти ее жабы-прислужницы. Ведь она несколько дней искала свою шишигу и бесилась от того, что та исчезла, как же жаждала Мурчин узнать о ее судьбе... Она бросала взгляды вслед удаляющейся жабы, но не оставляла дуреющею от происходящего Иду.
Значит, причина ее гибели раскроется не сейчас…
Мурчин успокоила Иду еще одним заклинанием и влила в нее еще один бокал вина, а поле этого столкнулась взглядом с Раэ.
«Она сейчас догадается, что я не растерян!» - подумал Раэ, попытался нечто подобное поспешно изобразить на своем лице, но ощутил, как наваливается усталость: он был измучен произошедшими событиями. Что ж, на измученность и спишет свое безразличие к происходящему…
Ида тем временем устроилась на возвращенной банкетке, облокотилась на восстановленную стену из подушек, но все это сооружение смотрелось нелепо на фоне вечереющего неба, под которым плескалось полумертвое болото.
-Что это вообще было? – почти жалобно спросила она.
-Это все выходки Ретеваро, - поспешно высказала Мурчин то, что могла понять, - не обращай внимания. Да, он тут поблизости, но это не надолго, поверь.
-Он прорвал твой пояс защиты! – пьяным капризным тоном сказала Ида, - а ты ничего не предпринимаешь.
-Предприму, предприму, будь уверенна, - пропела Мурчин тем ласковым тоном, которого Раэ побаивался больше, чем воплей, - но я не могу бросить недоделанное… Дай мне дописать письмо, а затем я живо расправлюсь с тем, кто портит тебе новоселье!
Ида, вскинув брови домиком, оглядела вершину разрушающееся башни, обозрела неприветливое болото и конечно подумала, что подобный подарок – просто издевательство.
-Я все-таки думала, Мурчин, что заслужила большее, чем это… прежние покои Люсиаса.
-Да-да, - подхватила Мурчин, - ты заслужила большее, но ты не смотри на то, как это выглядит. Ты лучше представь, как это будет выглядеть, когда ты сама наведешь тут порядок! Да здесь будет просто чудесно! А пока подожди… давай я доделаю то, что начала, а затем дам понять Ретеваро, кто тут хозяйка в Кнее! Так, Фере, чего разлегся на столе? А ну вставай! Перо в зубы и продолжай писать! На чем мы остановились? … «как Вас жгут с детьми на костре в три человеческих роста»… ага… «А вообще, сударыня, вы должны быть мне благодарны за то, что я берегу ваши средства, причем все, а не частично, как вам предлагала наша общая знакомая»…
Раэ выводил строчки под неторопливую диктовку Мурчин, но успел краем глаза увидеть, как вздрогнула приутихшая было ведьма Ида и заставила Раэ поднять на нее глаза. Не смотря на то, что Мурчин подсуетилась вокруг нее с успокаивающими заклинаниями, Ида сумела внезапно побледнеть, так, что стали видны веснушки у нее на лице.
-Ида, тебе не хорошо? – спросила обеспокоено Мурчин.
-Со мной… все в порядке… - выдавила из себя Ида.
Внезапно Раэ сообразил. что Мурчин давно перестала изображать из себя пьяную и скользит позади него, собранная, деловитая – и ни в одном глазу…
-Ну тогда я продолжу. Должна же я наконец-то закончить это дурацкое письмо! Все меня отвлекает! «Я делаю вам более щедрое предложение. В отличие от нашей общей знакомой я оставляю в сохранности всю вашу сумму в двести тысяч марок, в то время как… наша общая знакомая хотела меня сдать вам»… ой, Фере, что у тебя за клякса тут! Смени паклю! Она у тебя вся в чернилах, ты только больше грязи разводишь! Ох, пакля закончилась… где взять-то… Ида, солнышко, передай салфетку.
Помертвевшая до прозелени под глазами ведьма Ида повиновалась и передала Мурчин салфетку дрогнувшей рукой, а та, насадив кружевной кусочек ткани на коготок стала подправлять размазанное Раэ письмо.
-Вот так… а то не письмо, а одна сплошная промокашка! Так, дай мне свои руки, Раэ, и рукава у тебя в чернилах, и пальцы, и даже на носу… ну ты и писарь! Вот так… продолжай… трубочист! Ага… «Наша общая знакомая хотела Вам сдать меня за пятнадцать тысяч марок, чем Вас очень подкупила, я же оставлю Вам даже эти пятнадцать»… Кстати, Ида, почему ты так задешево хотела продать мою голову?
Иду просто болтало на банкетке от страха. Если бы не поддержка из подушек, она бы соскользнула на замшелую площадку башни без сил. А вид у Мурчин, после того, как она задала такой вопрос, был невозмутим.
-Я… я не понимаю, о чем ты, - слабо проговорила Ида. В ее глазах плескался ужас.
-Я непонятно выражаюсь? – спросила Мурчин, - постараюсь объясниться понятливей: вот когда ты пришла к куртизанке Катвиал и сказала, что сдашь ей меня, почему ты запросила только пятнадцать тысяч из тех двухсот, которые она назначила в награду за мою голову?
И она щелкнула пальцем по направлению к горизонту.
-Сейчас подлетит почтовая ворона, фух, ну наконец-то разделаюсь... с эпистулой!
Затем опять обратилась к письму, про себя промычала поседение строки.
-Пиши теперь «Позвольте попрощаться, сударыня, век бы не видеть Вашей подлой рожи»… пиши-пиши…
Раэ повиновался, нервно зачеркал пером. Ведьма Ида как оглушенная наблюдала за Мурчин, затем как выбросила у себя из груди слова:
-Да что ты такое говоришь?! Ты пьяна!
-Я-то пьяна, но… Фере, в той коробочке речной песок, посыпь им письмо… только на тунику себе не насыпь.. Да, Ида, сестричка, я пьяна, но моего вопроса это не отменяет – почему ты хотела меня продать Катвиал только за пятнадцать тысяч? Неужели я большего не стою?
-С чего ты взяла? Я никогда не видалась с Катвиал! Мурчин! Я же никогда…
-С чего я взяла? – спросила Мурчин, - так я всегда слежу за своими врагами. К моим услугам, если хочешь знать, сотня сильфов Ронды. А для того, чтобы следить за Катвиал, хватит и одного под крышей ее дома. Мне подробно описать вашу встречу в гостиной, в чем она была, в чем была ты, когда Катвиал тебя принимала, а? Или эти подробности надо опустить как не имеющие к делу никакого отношения… Фере, что сидишь как истукан? Мне все самой делать? Да уж. Писарь из тебя так себе.
И Мурчин сама открыла шкатулочку для речного песка и стала присыпать им письмо.
Раэ увидел, как Ида, тяжело дыша, стала сползать с банкетки на колени и раздирать шнуровку у себя на платье, чтоб глотнуть побольше воздуха. А Мурчин тем временем стряхнула песок, порылась в недрах конторки и нашла маленькую свечку, разожгла искоркой, сорвавшейся с коготка, и приставила в свечке палочку красного сургуча.
-Закрути в письмо свидетельство о твоем рождении и смерти, - сказала Мурчин Раэ, - и поровнее, не перекашивай… так почему пятнадцать тысяч, Ида? Молчишь? Дай-ка подумать…
Ведьма Ида стояла на коленях, готовая вот-вот потерять сознание. Ее чуть-чуть потряхивало, зубы были отчаянно сжаты, затравленный взгляд смотрел в никуда…
-Мы в начале разговора уяснили, что если ты запросишь за меня двести тысяч, то будешь отправлена на костер вслед за мной. А Катвиал положит большие денежки себе назад в карман. Да, ты не дура, девочка, которая не присвоит кошелек с тремя тысячами марок золота, но вернет за вознаграждение… Фере, ну как ты закручиваешь письмо! У меня когти с твой мизинец длинной и я все равно закручу посноровистей, чем ты!.. Дай сюда! Держи свечку, грей сургуч! Все сама!... И ты решила попросить за меня не двести тысяч, а поменьше, чтобы Катвиал жаба не задушила заплатить. Так сказать, приятно ее удивила – наконец-то сдашь ей ведьму Мурчин да еще за пятнадцатую часть цены! Разумно… И деньги получишь, и Катвиал на тебя не донесет, и объяснить людью, откуда у тебя эти деньги, будет проще. Пятнадцать тысяч господа могут завещать хорошей любимой служанке, даже подарить, или сама накопить – это правдоподобно.… До чего ж ты умна!
Иду уже мелко трясло, пока Мурчин бережно и кропотливо сворачивала свиток в свиток.
-М…Мурчин! П… прости меня!
-Да я тебя и не виню. Я же столько для тебя сделала! Одно удовольствие ответить мне неблагодарностью, верно, Чушка?
Ида медленно, путаясь в роскошном зеленом платье, поползла к Мурчин:
-Прости… я… я опять полезла не в свои сани! Я не знаю, что на меня нашло…
-Я могу объяснить, - невозмутимо сказала Мурчин, - тогда, когда тебя все унижали, и ты лежала свернувшись клубком в чулане за домом, я ходила в белых платьях и не знала лишений. Тебя винили в том, что из-за тебя началась охотна на ведьм и нам пришлось безвылазно сидеть в Кнее без городских развлечений… а тут… охота на ведьм началась из-за меня. И мне за это… ни-че-го! Вот ты и подумала «я заплатила за то, что попалась, заплати и ты, баловница судьбы!»
-Мурчин… прости меня…
-Да я тебя и не виню. Это я была бы виновата, не держи ухо востро. Ты, наверное, была очень недовольна, когда я приказала тебе сжечь дом и улетать из Авы? Ты недополучила не только пятнадцать тысяч, но и возможность поторжествовать надо мной? Это ты меня прости, что я тебя так разочаровала!
С этими словами Мурчин налила на край свитка потекший сургуч, поворошила канцелярские принадлежности в конторке и извлекла печатку с гардениями. Точным движением приложила к сургучу и осторожно отняла, любуясь оттиском. Ида тем временем подползла к Мурчин поближе и сделала попытку ухватить ее за юбку в мольбе о милости. Мурчин легко отступила и повисла в воздухе.
-Мурчин, пощади! Я согласна снова стать Чушкой и вернуться в чулан! Я знаю, что ты добрее Ронды! Ты же спасла меня… и я… я такая глупая. Что даже если захочу, не смогу тебе навредить…
-Я не добрее Ронды. Я ее умнее и умею избавляться от своих врагов, - сказала Мурчин, не глядя на Иду. Одним мановением руки она подняла младшую ведьму в воздух и сбрасывающим движением кисти швырнула ее в болото. Раздался плеск. Затем захлебывающийся вопль:
-Мурчин, пощади! Пощади меня!
Раэ вспомнил зловещие пузыри на поверхности воды, подорвался:
-Нет! Только не так!
-Это мой враг, моя собственность. - сказала Мурчин, и ткнула его коготком, усаживая назад на банкетку, - со своими расправляйся как хочешь. А мои должны гибнуть самой лютой смертью!
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Глава 81.
