-Ре…ретеваро? – испуганно переспросила Ида, - он… идет сюда?
-Увы, - развела руками Мурчин, - он смог… ну ничего, осталось еще шесть поясов защиты.
Сказала она это ну прямо как богачка, уронившая монету из полного кошелька в лужу.
-А… почему ты говоришь, что это Ретеваро? Может… может граница сама нечаянно разомкнулась?
-Мои границы нечаянно не размыкаются. Их можно только разрушить колдовским способом.
Ида сидела на банкетке как вбитый кол и не отрывала взгляда от Мурчин. А та подняла бокал, посмотрела на свет вино, удовлетворенно причмокнула язычком.
-Ну что, мой ковен, выпьем? Праздника ничто не должно омрачать.
-Ты так спокойно об этом говоришь? – воскликнула Ида, - он же прорвал один пояс защиты, значит, может прорвать и все остальные.
-Ну, попробует, - сказала Мурчин, - ну что, пьем?
Ни Ида, ни Раэ ни двинулись с места. По лицу рыжей ведьмы было видно, как шаг за шагом к ней подкрадывается страх, убирает с лица банный румянец. Рот у нее приоткрылся и показались остренькие удлиненные клычки, которые она должна была в Аве при любых обстоятельствах прятать. Но сейчас эта привычка изменила ей. Она прижала ко рту руку со стремительно отраставшими после бани когтями. Мурчин была совершенно невозмутима. Подняла бокал в сторону Раэ, но тот нахмурился: не с ней он будет пить. Тогда ведьма одна отпила вина и причмокнула язычком. Ида тяжело задышала.
-Да не бойся ты, сестричка, - усмехнулась она, - у меня внешний пояс такой, что его может любой дурак пробить. Даже такой дурак, как Рете. Он у меня постольку-поскольку, чтобы знать, кто может нарушить мои границы.
-А второй? – быстро спросила Ида.
-Нет уж, второй ему точно не пробить. Он постоянно течет и меняет проходы. Для Рете сейчас будет приятная неожиданность – он в него упрется как в стену и ничего не сможет с ним сделать…
-Значит… значит второй пояс защиты он не пробьет?
-Нет-нет, что ты, - исключено! Да расслабься ты! Побледнела как скатерть!.. Фере, да поухаживай за моей сестричкой! Ну что ты как пуфик на пуфике!
И Фере против воли стал накладывать Иде на тарелку фруктов и сыра, ловко орудуя вилочками для закусок – в Цитадели его вымуштровали еще и насчет этикета за столом, в особенности по отношению к дамам. Ида не замечала, что он делает, а Мурчин выгнула брови при виде того, как Фере ловко управляется с приборами. Кажется, для нее это было неожиданностью…
Младшая ведьма постепенно приходила в себя от испуга. Не замечая за собой, сделала большой глоток вина, подцепила когтем кусок сыра. Щеки ее порозовели, дыхание перестало быть шумным.
-И это… это точно Ретеваро, а не кто-нибудь еще?
-Точно. Мне сильфы донесли, что он по границе уже два дня как лазает с колдунами из своего ковена. Ходы ищет. Искал-искал, вот и нашел. Какой настойчивый мужчина!
-Ты же говорила… ты же говорила, что он боится сунуться в Кнею! Он что, не боится, что ты на него напустишь… того кто сейчас в гробу?
Раэ понял, почему осторожничала Ида, когда коснулась в разговоре лича. Нежить лучше по имени не звать, особенно, когда она покоится где-то поблизости, если не хочешь с ней тесно пообщаться… И он спохватился насчет того, что не очень-то соблюдал это правило, находясь в Кнее. Правда, он редко когда касался лича в разговорах и по имени его не называл, в отличие от врана и Мурчин.
-Да вот, видно, не боится, - некоторое время помолчав, а затем несколько удивленно сказала Мурчин, - вообще не понимаю, на что он рассчитывает. То ли на то, что я его до сих пор люблю, то ли на то, что я побоюсь управлять личем…
«На то, что ты стала вурдалаком, дура, - мысленно сказал Раэ, - и на то, что ты как миленькая сейчас вынесешь ему филактерию».
-Не говори! Не говори про Эне! Мы потревожим мертвеца! – громким шепотом сказала Ида.
-И что? Пусть повертится в гробу! Эне, Эне, Эне сушеный идиот! Эне, Эне, Эне – трухлявая мумия!
Ида вскрикнула, подалась вперед через весь стол, чтобы закрыть Мурчин рот.
Та со смехом отдернулась:
-Да не бойся ты! Эне все равно, что о нем сейчас говорят.
-Мурчин, я кажется тебе сказала, что не прилечу в Кнею, если Эне узнает, что я…
-Что тогда? Ида, мне тебе что, показать, что он сейчас из себя представляет?
-Нет! Нет! Пусть лежит и не знает, что я тут! Мурчин…
-Да не тронет он тебя!
-Лучше не надо! Я его живого боялась, а мертвого… - Ида опять тяжело задышала и всхлипнула.
-Да что ты над ней издеваешься! – выкрикнул Раэ, - что ты ее пугаешь почем зря?
Обе ведьмы с одинаковым изумлением уставились на охотника. Первой от удивления оправилась Мурчин, хихикнула.
-Узнаю своего Фере!
И перевела взгляд на Иду, чтобы посмотреть, как она себя поведет после вспышки охотника. Та смутилась, нахмурилась и перевела злой взгляд на Раэ. Взгляд по жизни затравленный, который больше никогда не мог стать иным.
-Я не просила за меня заступаться, - холодно сказала Ида, - видишь, я справилась с собой.
Она перевела взгляд на Мурчин:
-Ты бы его хотя бы учила, что можно делать, а что нельзя! Ты ему не объясняла, что жалость оскорбляет?
-Фере, что мы с тобой говорили час назад про жалость? – пропела Мурчин.
-А мне ее не жаль, - сказал Раэ, - вас учат не жалеть друг друга, а нас учат не жалеть вас. Так что не бойся, Ида, я не собираюсь тебе наносить оскорбление жалостью. Уж чем-чем, а вот жалостью охотник ведьму никогда не оскорбит.
-Тогда вообще не понятно, чего ты тут влез, - сухо сказала Ида.
-Да смотреть противно. Просто до ужаса противно. Мурчин знает, что Ретеваро не пройдет второй пояс, и все равно тянет, пугает. Знает, что ты боишься лича, и все равно дразнит…
-Да прекрати ты! Не смей за меня заступаться! – крикнула Ида, звякнула приборами, нервно скрежетнула когтями по тарелке, углы ее бровей и губы нервно задрожали, клацнули ногти о скатерть, ее мелко затрясло… Мурчин торопливо вскинула руку, под ее когтями появился какой-то прозрачный шар, резко расплющился, и, похожий на водяную волну, двинулся на Иду, пролетел над столом, лег ей на грудь, обволок лицо и шею и растворился. Ида перестала дрожать, разгладилась морщинка между бровей, она глубоко расслабляющее вздохнула и повела плечами. Даже улыбнулась, чуть приподняв углы рта.
-Еще…
-Хватит тебе! – сказала Мурчин, - а то потом надо будет увеличить дозу… Ох, Фере, Фере, вечером у нас будет разговор… ну что, ты на него уже не сердишься?
Ида показала большим пальцем за спину.
-А, ну да! – сказала Мурчин, щелкнула пальцами, в следующий момент по воздуху прилетело несколько подушек. И хотя у банкетки не было спинки, услужливые сильфы так подставили подушки под спину и шею Иды, что они словно образовали спинку удобного кресла. Так и зависли в воздухе, поддерживаемые сильфами. Ида облокотилась, млея, другой сильф преподнес ей бокал, от которого она отпила, третий огромную клубнику, величиной с яблоко на фруктовой вилке, четвертый держал наготове салфетку. Ида занялась клубникой так, словно минуту назад и не было для нее никаких потрясений. Мурчин усмехалась, глядя на удивление Раэ.
-Ладно уж, я прощаю этого дурака, - промурлыкала Ида, - у этих охотников не пойми что в их больных мозгах… Право даже, Мурчин, не знай я, на что ты способна, я бы подумала, что с твоей стороны безумие брать в ученики охотника… надеюсь, ты все-таки сделаешь из него хоть что-то путное.
-Эне тоже когда-то был охотником и ведьмобойцей, и еще каким ведьмобойцей, - сказала Мурчин, - вспомни… о, посмотри, как этот смотрит волком! Да, Фере, да, он был одним из ваших! Жег ведьм сотнями, пока не постиг науку ведовства! Так много о нас узнал, что стал одним из нас… нет-нет, Ида, ты только посмотри на его взгляд!
Обе ведьмы взорвались хохотом. Похоже, Ида почувствовала себя отомщенной после выходки Раэ, отхлебнула вина, сощурилась на солнышке… Еще раз, как впервые, оглядела его и сказала Мурчин:
-Ну, Эне… это Эне…
Ей пришлось немного собраться с храбростью, чтобы произнести имя лича, но в таком состоянии она все-таки осмелела.
-А вот этот… из него второго такого вряд ли сделаешь.
«Тут-то я с тобой соглашусь», - мысленно ответил Раэ, напрягая память – он слышал о перебежчиках из охотников, которые становились колдунами. О них рассказывали, как об образце предательства… Эне… Эне… нет, Раэ не мог вспомнить такое среди проклятых имен, да и не очень-то они его занимали в свое время, чтобы всех этих уродов помнить.
-Он будет посильнее Эне, - сказала Мурчин.
-Судить не возьмусь, - поджала лисьи губы Ида, - может, ты им просто не наигралась еще?
-Ну, может, лет через сто и наиграюсь, - сказала Мурчин. Ида снова оглядела Раэ, который под ее взглядами смущался все больше и больше и начал ерзать на нескладном заломленном пуфике.
-И что ты в нем нашла? Ростом он маловат и больше не вырастет.
-Зато сложен отлично, - ответила Мурчин так, словно рассуждала о том, кого тут нет.
-Ноги коротковаты.
-Не люблю у мужчин длинных ног. Они редко бывают хорошей формы.
-У этого считаешь хорошей? Ни ляжек, ни голеней!
-Ну ему только пятнадцать… ты лучше посмотри какие глаза и скулы… как шею держит…
Раэ поднял глаза к небу, не зная, куда их девать, и куда деваться самому.
-Я вспомнила, где я его видела! – внезапно воскликнула Ида, - вспомнила-вспомнила!
Для Раэ это прозвучало как гром среди ясного неба… он почувствовал, как его ступни обдает жаром…
-Где? – жадно и неотвратимо спросила Мурчин.
-Помнишь Лору? – спросила Ида.
-Лора… Лора… подожди… из ковена Мелины?
-Да! Да-а-а!
-И что?
-Он год назад постоянно крутился у нее под балконом!
Раэ слетел с пуфика под смех ведьм, встал и принялся поправлять это нелепое сиденье. Сначала они произнесли имя той, которую он постарался забыть, а теперь еще выяснилось, что какая-то там Ида все знает! Он же был осторожен! Всегда старался не задерживаться под тем балконом! Никто не мог его заподозрить!
-Та-ак, Фере, что это у нас за новости я про тебя узнаю? – в глазах Мурчин заплясали ликующие искорки.
-Не знаю, что она имеет в виду, не знаю я никакой Лоры! – сказал Раэ.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 76 глава.
