Схватки у Дарьи начались на следующий день, ближе к вечеру. Все разом засуетились, забегали. Алла Леонидовна собрала сумку для роженицы. Егор топтался в дверях, как идиот. Да еще и глупо улыбался, сам не зная, почему.
Скорая должна была прибыть с минуты на минуту. Но это время казалось ему вечностью. Дарья, наоборот, была спокойной, как удав, словно хотела сказать:
«Прекратите, у меня роды, а не перелом позвоночника»
Она взошла в машину «Скорой», как королева в карету. Пока ехали, смотрела в глаза Егору. Что-то странное таилось в ее взгляде, что-то обреченное… Егору показалось… нет. Ерунда. Все будет хорошо. Не надо думать об этом.
Ожидание в узеньком коридоре на первом этаже роддома казалось Егору бесконечным. Мама покорно, прижав к груди сумку, приняла эту участь. Она находилась в полудреме, изредка открывая глаза. Егор, наоборот, не мог усидеть на одном месте, и постоянно отмерял шагами длинную полоску коридорного пола, крытого ободранным линолеумом.
- Я на улицу, мама, - бросил матери Егор и выскочил на воздух. Здесь легче дышалось – в нос не бил удушливый запах хлорки. Мысли побежали быстрее. Но думалось почему-то о Татьяне. Зачем она так сделала? Что она себе вообразила – ведь Егор Дашку любит. Очень давно – целую жизнь. Зачем тогда замуж за Пчелина собралась? Что за выкрутасы? Лбами столкнуть хочет? А… может, она тоже пленница? Может, она просила у Егора помощи? А чем он может ей помочь? Да ничем.
К крыльцу то и дело подъезжали машины. Счастливые родственники забирали уставших молодых мамочек с разряженными в пух и прах младенцами. Цветы, поздравления, шампанское!
Леха говорил, что дети рождаются, только если родители – оба бессмертные. Выходит, врет? Дашка не от святого духа рожает. И не от соседа – точно. Ну не могла она ему изменить! Он мысли Дашкины может читать, не то что… А вдруг и Дашка… Да ну – бред. Она бы сказала.
Чем-то вкусно пахло. Ну да, кухней. Молодых мам хорошо кормят. Хоть здесь-то осталось нормальное отношение к человеку. В больнице шлепнут в тарелку слипшиеся макароны – жрите. Котлеты с подливой пускай вам родственники приносят. Нет родственников? Так радуйтесь, что хоть хлеба за бесплатно поедите. А может, сердобольные соседи по палате за общий стол пустят, колбасы дадут.
Из кухни шел восхитительный аромат свежих булочек и манной, на сгущенном молоке, каши. Егору даже есть захотелось. Сгонять в столовку, что ли? Две толстенные тетки с сумками, крадучись, выползли из подсобной двери больничной кухни. Хорошо как, у беременных продукты тырить! Егор хотел подойти к ним и разобраться, усовестить наглых баб, но передумал. Зачем? Им, наверное, зарплату тоже месяцами не платят, а семьи кормить надо. Но, все равно, тетки раздражали. Вон как живенько бегут. Переваливаются. Шапки на глаза надвинули – типа, не узнают, ага.
Теток встречала машина, из салона вылез такой же пузатый дяденька, открыл им дверцы, сел за руль и газанул. Повез свое сокровище домой. Этот паразит от голоду не помрет, точно.
Что-то в лице мужика показалось Егору знакомым. Где он мог его видеть? Где, где… Это Тихвин, а не Москва – здесь все друг друга в лицо знают.
Ну что там Дашка… Ох, как это муторно: ждать и догонять. Лучше бы он с Серегой сидел. И где этот Серега? По тихвинским саунам шляется, что ли?
Тяжелая дверь роддома снова приоткрылась. Показалась бледная и растерянная мать. У Егора все похолодело внутри.
- Даши нет в отделении.
***
С Егором творилось что-то невообразимое. Он влетел в родильное отделение, и акушерки не смогли его остановить.
- Где Спицина Дарья? – закричал Егор, растолкав перепуганных женщин, - Где, я спрашиваю?
Из ординаторской вышел молодой мужчина.
- Чего вы кричите?
- Какого… Я к вам привел жену! Она рожала! Где она? Испарилась? Я тебя затряхну сейчас! – на губах Егора выступила пена.
Одна из врачей мышкой скользнула в кабинет: звонить в милицию. Старенькая нянечка, округлив глаза, шептала:
- Миленький, успокойся, миленький, рожениц нам не пужай, ради Христа.
Доктор вдруг гаркнул командирским голосом:
- А ну вон пошел из отделения! Устроил тут базар! Марш на улицу! Я сейчас выйду!
Егор осекся. Пришел в себя. Опустив плечи, покинул родильное отделение. Из палат выглядывали насмерть перепуганные беременные, совсем еще юные девчонки. Нянечка вела Егора под руку, уговаривала:
- Сынок, ты что? Что ты, сынок? Себя помнить тоже надо, милый. Девки сейчас разволнуются, так тут такое начнется… Что ты, что ты, - причитала она.
Мать сидела, не двигаясь, на скамеечке, укрытой колючим кустом шиповника. В руках она по-прежнему держала сумку с вещами. Егор сел рядом, достал пачку сигарет. Дрожащие руки не справлялись с целлофановой оберткой. Кто-то протянул ему сигарету. Доктор.
- Так. А теперь по порядку. Что случилось?
- Три часа назад мы к вам на скорой приехали. Жена зашла в вот эти двери! Где она? – Егора трясло, - сбежала? Выпрыгнула в окно?
Врач помолчал. Подумал.
- Дарья Спицина. Да. Поступала. Но при осмотре выяснилось, что схватки – ложные. Мы предложили ей лечь на сохранение, но она отказалась, сказала, что родственники ждут, волнуются, и с ней все будет в порядке.
- И куда же это она у вас подевалась? Я вот тут сидел! Прямо здесь! И никого, похожего на жену не видел! Как она могла уйти? Зачем?
- Точно сказать не могу. В этом бардаке ничего не разберешь! Может, дома сидит и вас поджидает. А вы тут концерт устроили! Я вас очень понимаю, но отделение разносить – не позволю.
Егор достал из куртки «трубу» и набрал номер Черепицина.
- Ты где?
- У Таборов.
- Двигай на Карла Маркса. Где больница, знаешь?
- Понял, - коротко ответил Сергей.
БМВ подкатила через несколько минут. Одного взгляда Сереги, брошенного на Егора, было достаточно, чтобы понять: стряслась беда.
- Домой поехали, - коротко приказал Егор. Он был сосредоточен и хмур. Оставалась последняя надежда: мало ли, какой бзик случился у Дашки. Может, и правда, дома сидит. А если – нет? Да что за хрень?
Он совершенно не заметил, как вели себя мать и Сергей. А вели они себя весьма странно. У обоих был такой вид, как будто их пыльным мешком по головам ударили! Егор даже не удосужился этих двоих познакомить друг с другом, не до них, ей-Богу!
Бэха припарковалась у дома. Он выскочил и помчался пешком на свой этаж. Позвонил в дверь. Никто не открывал. Последняя надежда стала стремительно угасать. Открыл ключом: темно, в квартире никого. Сел на маленькую табуретку в прихожей и бессильно опустил руки. Он не знал, что делать, что думать, куда идти и кому звонить. Впал в ступор.
В таком виде его застала мать. Она быстро-быстро защелкнула дверной замок. Глаза Аллы Леонидовны – огромные, наполненные ужасом. Труба в кармане Егора запиликала.
- Алле.
- Егор, открой дверь.
- Не надо, - мать прошептала побелевшими губами.
- Мама, прекрати истерику. Серега – не бандит, а нормальный мужик. Не до истерик твоих сейчас.
- Ты не понимаешь…
- Мама! – Тон Егора не допускал выражений. Он впустил Серегу. И только в последний момент увидел: какие лица у обоих: Черепа и матери.
- Да что с вами, в самом деле?
Алла Леонидовна держалась за сердце.
- Я сейчас все тебе скажу, сынок. Кажется, я знаю, где Дарья, - и вдруг она истошно завизжала:
- Это он! Это он! Это он украл Дашу! Дашу и ее ребенка! А где же твоя подружка Виринея, где? Сволочи, сволочи, сволочи! Как я вас ненавижу!
Сергей процедил Спицину:
- Быстро воду неси!
Разговаривать и ахать было некогда, мать теряла сознание.
***
Все трое долго сидели на кухне. Череп едва поместился, казалось, сделай он лишнее движение, то разнесет тут все к чертям собачьим.
- Я попал в дурдом. Или меня в армии слишком сильно тюкнули по башке, и я медленно схожу с ума, - Егор смотрел в одну точку и монотонно говорил себе под нос, а потом снова оглядел своих собеседников, - Да как так-то? Вы совсем уже сбрендили? Что за «светлые», «темные», какое, нафиг, воинство? Что вы несете?
- Добро пожаловать в ирреальную действительность, сынок. Я всю жизнь тебя прятала от ЭТИХ ЛЮДЕЙ. Но от них не спрячешься, увы. Я совершенно забыла, что бессмертные находят друг друга в любой точке мира. У них притяжение такое. Все, для того, чтобы быть вместе и продолжать род человеческий. А вот этот, - она кивнула в сторону Сергея, - потом забирает наших детей.
- Я никого лет сто не забираю, - возмутился Череп, - и хватит об этом.
- А что же с Лехиной конторкой? Все эти исследования? Пурга?
- Пурга, - вздохнул Сергей, - ты им нужен зачем-то. Так понять не могу до сих пор, зачем.
- Отлично. Превосходно. Едем дальше. Дашки нет. Ребенка не будет. Твоя работа? – Егор изподлобья взглянул на Черепа.
- Не моя. Я по другую сторону лагеря. Наверное, этим сейчас занимаются другие ангелы.
- Ого. Ангелы крадут детей? – Егор был готов врезать Сереге по широкой морде.
- Не крадут, а забирают. Такой порядок. Мироустройство. Иначе… Беда. Как у Пасечника.
Он задумался ненадолго.
- Егор, ты успокойся и подумай хорошенько: не заметил ли ты чего подозрительного сегодня? Не спеши и восстанови в уме картинку.
Спицин закрыл глаза. Так. Роддом. Счастливые мамаши и папаши. Мама с сумкой, прижатой к груди. Запах выпечки и каши. За-пах вы-печ-ки и ка-ши… Толстые бабы с сумками. Толстые… Толстые… Пузатый мужик. Надвинутые на глаза шапки. Мужик… И походка у одной из баб – знакомая до боли. Так семенят не толстые, так переваливаются по-утиному… беременные! Лицо мужика. Где он видел его? На работе? Нет. В Питере? Нет.
Где-то между Питером и Тихвином!
- Вспомнил! Вспомнил! – Егора лихорадило, - Я вспомнил мужика! И бабу! Я ехал с ними в поезде! Точно! Это же ваши «разведчики», Череп!
- Блеф Пасечника! – ответил Череп, - у него другие «разведчики». И ты их видел! Трое ряженых. Помнишь? Выродки!
Егор оторопел. Вот так петрушка! Нормальные у Лешеньки разведчики! И Танька, наверное, из того же теста. Ишь, как ластилась: «Я люблю тебя, Егорушка» Ладно. Не до того сейчас.
- Самое главное, чего я, идиот, никогда себе не прощу: Дашка была с ними! Я просто не узнал ее!
Алла Леонидовна ахнула, прижав руки к щекам.
- Будем искать? Или…
- Будем искать, - твердо сказал Егор.
- Нельзя, парень, нельзя! Таких дел натворим, не расхлебаемся! – предостерег его Сергей.
- Будем искать, - с нажимом повторил Егор. Он начал натягивать на себя куртку. Сергей поднялся тоже. Взглянул еще раз на Аллу:
- Что же ты натворила такого, Алефтинушка?
Алла вздрогнула. Так ее много лет никто не называл.
Мужчины покинули квартиру, оставив женщину наедине со своими мыслями.
Автор: Анна Лебедева