Писательское дело – это ремесло. Не только вдохновение с томным взглядом с окно, но и планомерная работа. И для того, чтобы писать, нужно прочитать учебники. В рубрике «Разговор с писателем» на этот раз мы поговорили с Вадимом Алейниковым. Я недавно читала его детективно-приключенческую историю «Белая нефть» (ссылка в первом комментарии). А теперь автор с присущим ему юмором рассказал о том, как был вынужденным физиком, всегда стремящимся в лирики.
– Расскажите о себе. Из какого вы города, сколько вам лет, чем занимаетесь в жизни вообще помимо писательства?
– Я живу в Москве, но так, к счастью, было не всегда. Родился я 59 лет назад в подмосковном городе Фрязино. Там же решил стать писателем, в момент приятия решения было мне тринадцать лет. Мы с друзьями перечитали всю библиотеку на предмет научной фантастики и поняли, что нашему развитию в эту сторону положен известный предел. Все хорошее уже написано и прочитано. И мой товарищ по отроческим досугам догадался – нужно самим писать! Как же это раньше не приходило нам в голову! Вот с тех пор и пишу.
В том же Фрязино учился несколько лет в литературной студии. Руководитель студии был большим поэтом. Он написал маленькое стихотворение, композитор Островский сочинил на него музыку, и песня попала в финальный концерт «Песня года». Тогда это означало присуждение звания поэта пожизненно. Сейчас я понимаю, что как учитель он был куда более крут, чем как поэт. Он открывал нам новые имена и смыслы. В наукограде Фрязино градообразующими предприятиями были НИИ, работавшие на оборонку, они же были и смыслообразующими.
Мой отец был потомственным физиком, мать – химиком-технологом… Писателей в роду не обнаруживалось, и не предполагалось. Для хорошей семьи наукограда Фрязино сын-писатель или, прости господи, журналист, был бы позором. Поэтому пришлось пойти длинным путем – я поступил в Бауманское, которое «не физтех, конечно, но сойдет». Там тоже писал. Оттуда поступил в армию, перевести дух, там не переставал писать, потом на физфак педагогического. Лет десять работал в культурологическом лицее, где мне посчастливилось общаться с очень умными людьми, у которых я многому научился. Потом был образовательный журнал… Писал я все это время.
Начало века ознаменовалось книгой Пелевина «Поколение П». Я прочитал ее с восторгом и пошел в рекламу, так как понял из книги, что в рекламе много платят за интересную работу. Заблуждение быстро рассосалось, но было уже поздно – я пошел по рукам, меняя агентства примерно раз в полтора года, каждый раз с повышением. В рекламе и PR работал двадцать два года. До недавнего времени был известен как креативный директор агентства «ИМА-пресс», где чего только не сочинял: тексты календарей, книги мемуаров, слоганы, названия брендов, сценарии праздников, концепции продвижения, тексты сайтов, песни…
Пандемия открыла новые возможности. Я начал работать удаленно, появилось больше времени на реализацию детских мечт: машина, собака, охота, писательство… И захотелось мне написать почему-то детектив. Уютный такой, для чтения долгими зимними вечерами. Чтобы герои сидели у камина и что-то такое мудреное расследовали бы, ну и я вместе с ними. Оказалось вдруг, что детектив – один из самых трудных жанров, куда там календарю или даже слогану. Мне пришлось всерьез заняться матчастью, но об этом ниже. Продолжаю писать и коммерческие тексты, разумеется, я, как ни странно, это люблю и умею.
– Писатель – это кто? Человек, который начал писать / выпустил книгу / написал, но еще не выпустил?
Писатель – тот, кто пишет книги, которые читает читатель. Это важный момент. Все, что перечислено в вопросе, еще не делает пишущего человека писателем.
– Каков ваш писательский багаж – есть ли изданные на бумаге книги / выпускаете их в электронном формате / пока не выпустили?
– Книг бумажных и тиражных у меня несколько, но всамделишный автор я только в одной, в романе «Белая нефть», о котором тут уже писали. Другие книги – коммерческие, и там я упоминаюсь в выходных данных различно: «автор текста», «редактор», «главный редактор», «выпускающий редактор». Эти книги делятся на два типа – книги воспоминаний и книги к юбилею какого-либо предприятия. Это – тоже творчество, да еще какое! Вот где нон-фикшн! Вспоминающий чаще не пишет, а рассказывает, и нужно из его рассказа о жизни сделать историю. Нужно вытащить из человека то, что он сам чаще всего не считает важным. Вот, например, воспоминания пожилой женщины, еврейки, которая ребенком еще застала оккупацию местечка на Украине. Евреев собрали и увезли, и все знали, что увозят на смерть. Я спросил – а почему ждали, почему не скрывались? Она ответила – а никто не понимал, что будет. Ну да, война, солдаты будут воевать. Но я таки закрою свою хату на щеколдочку – кто ко мне войдет, кому я нужен?.. После завершения таких книг чувствуешь, что прожил еще одну жизнь, и часто эта жизнь более яркая чем твоя собственная. При работе над такими книгами я придерживаюсь правила – мемуары должны быть такими, чтобы читать было интересно не только самому автору и его ближайшей родне. Это не так уж трудно – любая жизнь содержит все необходимые для создания истории компоненты, нужно только грамотно придерживаться рецептуры.
Для работы с книгами о компаниях приходится глубоко погружаться в специфику различных производств – по крайней мере глубже, чем это может прийти в голову обычному человеку. Мне, с моим непростым путем из физиков в лирики, это более-менее удается. Зато потом можно с легкостью рассуждать на тему номенклатуры резинотехнических изделий в автопромышленности или поддержать при случае разговор о путях развития автоматизации листопроката. Впрочем, книга о любой компании, дожившей до юбилея – это прежде всего рассказ о людях. Производственную книгу я всегда стараюсь написать так, чтобы это не было похоже на отчет о проделанной работе, а больше напоминало увлекательную историю с героями, вызовами, преодолениями и переживаниями. И поверьте – там всегда есть, из чего это делать. Я видел, как бывший начальник цеха трубного завода, суровый мужчина с красным обожженным лицом, вытирает слезу, рассказывая о своей любимой технологии трубопроката. Это когда трубу как бы выпекают, и кусок металла раскрывается, образуя полость внутри, ну вы же знаете? Нет? Жаль…
– Расскажите о том, как это происходило именно у вас: в какие издательства вы обращались, как получилось дойти до успеха?
– До успеха, если иметь в виду славу и деньги, я пока не дошел. Но пытался двигаться в указанном направлении. Я обращался в ряд издательств, которые приглашают авторов к сотрудничеству. Есть же открытые для диалога организации – вот, например, издательство «Эксмо». Там работа с новыми авторами упрощена до предела, поставлена на поток. Сначала долго форматируешь свой текст под их требования, потом загружаешь его в специальную форму, щелкаешь мышкой – и в ту же секунду тебе приходит ответ: уважаемый автор, дорогой вы наш человек, все что вы написали – оно безумно интересно, поэтому искренне жаль, что в настоящий момент издательство не готово предложить вам сотрудничество. Извините и до свидания.
Есть еще издательство АСТ, которое по факту тоже «Эксмо». Там с авторами обходятся чуть менее учтиво – предлагают выслать рукопись на ящик, который не существует. Ну и много издательств, которые честно пишут на сайтах, что высланную рукопись будут рассматривать долго, очень долго, лучше не ждите даже, но когда рассмотрим, то если не понравится, ничего не пришлем в ответ. То есть примерно год подождите, и если ничего не будет в почте – ну все, значит нам не понравилось. Многие издательства вообще не подразумевают прямое обращение, некоторые сразу открещиваются от художественной прозы – короче, разные есть форматы сотрудничества.
Я использовал и непрямые способы. У меня есть в знакомых бывший ученик, так вот он издал несколько книг, причем одну в АСТ. Он дал мне контакт редактора. Редактор был самый настоящий, он запросил текст книги. Потом написал мне следующее, если кратко – мы очень большое издательство, мы медленно принимаем решения. Если текст мне понравится, то через полгода на мартовском совещании я смогу поднять вопрос о публикации. На будущий год план уже сверстан, значит речь только о следующем после будущего. Возможно, если будет подходящая серия, мы поставим в план, но это не точно. Я счел за лучшее поблагодарить и откланяться, уж очень жизнь у нас короткая, извините.
– Быть писателем трудно?
– Быть писателем, если ты писатель, совсем нетрудно. Если ты писатель, то трудно им не быть.
– Вы занимались на каких-нибудь писательских курсах / получали профильное образование / еще как-то готовили себя к писательству или это изнутри?
– Я образовывался сам, зато долго, и учителя у меня были хорошие. Когда я сел писать детектив, я понял, что нужно подтянуть теорию. На это ушло примерно два года, и процесс еще не завершен.
Мое представление о писательстве было серьезно отформатировано некоторыми книгами по писательскому мастерству, которые я прочел. Эти книги у нас как-то не принято рекомендовать широкому кругу пишущих, и круг этот относился к учебникам писательства всегда с пренебрежением, и я, кажется, понимаю почему. В России поэт – всегда больше чем поэт, писатель у нас – это нечто вроде мессии. Он пасет народы и говорит с населением от имени бога, а как же еще? Он должен готовить себя к роли властителя дум и рупора эпохи, иначе и тужиться нет смысла. А вот на Западе парадигма другая. Там писатель – просто такая профессия, не хуже и не лучше прочих. Вот ты программист, он – плотник, а тот вон, в очках – он писатель. И у каждого должны быть определенные профессиональные скиллы, чтобы создавать продукт, который можно продать.
Для писателя «продать» – означает заинтересовать читателя своей историей. Чтобы это сделать, нужно знать азы профессии, нужно понимать, что лежит в основе хорошей истории, как делать интересного героя, что такое конфликт и зачем он нужен… Важна история, а неповторимый авторский стиль, метафоры и образы – это вторично. У нас про это хорошо написал режиссер Митта в своей книге «Герой между адом и раем», но еще могу посоветовать книгу «Как работают над сценарием в Южной Калифорнии». Авторы этих пособий пишут о технологиях создания сценария, но их рекомендации прекрасно подходят для работы и над текстом романа или повести.
Отличных учебников много, и самые отличные из них учат как создать захватывающую историю, а не как лучше автору самовыразиться или описать окружающую его жизнь. Кто-то из великих режиссеров говорил: «Кусок обычной жизни – это то, что зрители в любой момент могут получить за порогом кинотеатра бесплатно». К сожалению, сакрализация писательского труда, имеющая у нас исторические и геополитические корни («огромные территории объединить может только Слово»), не предполагает освоение простейших навыков профессии, и это типичное заблуждение всех начинающих авторов. Самый талантливый инженер не освобожден в силу своего таланта от необходимости знать сопромат. С писательским трудом у нас в России все иначе, это не профессия, это призвание. Пушкин тут сильно подгадил со своим шестикрылым серафимом.
– Расскажите о быте: писательство – это основное занятие или хобби? Если хобби, то что нужно сделать для того, чтобы зарабатывать только писательством?
– А я и зарабатываю только писательством, для меня писательство – это основное занятие, но поделенное на два типа. Большую часть времени занимает писательство для денег, а остальное – для себя. Слово «хобби» мне активно не нравится, что-то в нем указывает на коллекционирование спичечных этикеток, или выжигание по дереву. Вот приходил советский токарь с завода и садился в порядке творческого досуга выстукивать чеканку с олимпийским Мишкой, чтобы потом повесить на стену. Моя работа – это написание коммерческих текстов и книг, это приносит деньги. Свои тексты пишу в свободное время, и на этих текстах я не зарабатываю практически ничего, зато получаю больше удовольствия. Надеюсь, что этот досадный перекос со временем выправится.
Всем желающим зарабатывать писательством могу порекомендовать несколько беспроигрышных вариантов, вам останется только выбрать свой. Первый – быть русским классиком. Второй – быть Пелевиным, Быковым, Донцовой-Марининой. Третий – быть медийной популярной персоной, в крайнем случае блогером с сотнями тысяч читателей. Четвертый – написать книгу нон-фикшн с правильным названием, например: «Как я занималась медитативным сексом в предгорьях Анд». Наверное, есть и другие варианты, как не быть, но я их не знаю. При этом писателям, желающим зарабатывать, рекомендую в качестве заставки на экран повесить цитату из Корнея Чуковского: «Пишите бескорыстно! Это гораздо лучше оплачивается!».
– Насколько я понимаю, первая книга – это то, что писатель хочет рассказать миру. А как у него появляется вторая книга?
– Не знаю, не могу судить. Я, например, издал свою вторую книгу, но лет тридцать уже пишу первую. На практике вторая книга появляется, если писатель в первой сумел рассказать что-то достаточно интересное, причем не только читателям, но и себе. А мою вторую книгу, «Белая нефть», смело могу рекомендовать всем, кто любит читать. Нас таких все же не так мало.
__________________
Спасибо Вадиму за эти ироничные и искренние ответы. Особенно про работу с издательствами мне понравилось. Но как-то же люди пробиваются туда!
Если вы хотите стать героем рубрики, то пишите мне на kirikatomsk@gmail.com
