В субботу папа собрался в районный центр по неотложным делам. Мама сказала, что два головореза против неё одной – это слишком, и предложила поделить детей. Папа выбрал, на его взгляд, меньшее из двух зол - меня, оставив Димку маме, и вскоре мы отправились в путь.
В городе первым делом мы направились в магазин с запчастями. Пока взрослые увлеченно обсуждали какую-то деталь, я рассматривала витрины в поисках чего-нибудь интересного, чтобы потом уговорить папу купить мне это. Но на полках стояли совершенно непонятные железки, которым просто невозможно придумать применение. И тут мне на глаза попались обычные швейные напёрстки, такие большие, что будут велики даже маме. Наверное, их выставили, приняв за какие-то запчасти, а может, они нужны дяденькам, чтобы оберегать пальцы от удара молотком, решила я.
Из магазина мы вышли с первыми покупками – в авоське болталась неизвестная мне запчасть, а в моём кармане лежал напёрсток. Потом был ещё один магазин, потом ещё… Я устала и запросила пить. Тут папа вспомнил, что следующим в списке его неотложных дел было посещение пивбара, а там наверняка найдется вода или сок для меня. Но в продаже из безалкогольного были только бутерброды с засохшим сыром. Пришлось достать из авоськи и вскрыть банку со сгущенным молоком - хоть какая-то, да жидкость! Мы заняли место за высоким круглым столиком на одной ноге. Папа с кружкой пива – наверху, а я – внизу, под столом, где вторым ярусом был другой круг, поменьше. На нём я разложила свою добычу, то, что удалось выпросить во время похода по магазинам – напёрсток, значок, фотографию какого-то артиста, петушка на палочке, линейку и жёлтую подушечку с запаянным в ней шампунем «Яичный».
Не успела я насладиться своим богатством, как к столу подошли ещё двое, к папе присоединился мужчина, а рядом со мной, под столом, очутился мальчишка с бутылкой лимонада в руке. Некоторое время мы молча рассматривали друг друга. У меня пересохло в горле при виде лимонада, его явно заинтересовал мой гигантский напёрсток.
- У меня есть настоящая удочка, - начал он знакомство со мной.
- А у нас дома живёт большая собака, - поддержала разговор я.
Пара минут ушла на перечисление богатств, которыми мы обладаем. В этом соревновании мне удалось победить с разгромным счётом. Ведь у меня был старший брат – врун и фантазёр (это уж кому что кажется), мне лишь оставалось повторить его мечты о шикарной жизни, выдав за реальное – собственный домик на дереве, новый велосипед, шоколадное мороженое каждый день.
- Дай попить! – попросила я, выставив, в свою очередь, вперёд банку со сгущёнкой.
Мальчишка оценил свой лимонад дороже, пожелав в придачу подержать напёрсток. Он даже пытался выменять его на пластинку жвачки. Такой интерес резко поднял цену прежде не очень нужной мне вещи, и я гордо отказалась, сказав, что он мне самой очень-преочень нужен.
Так, в приятной компании, быстро прошло время, и мы с папой вновь отправились по его делам. Теперь нужно было зайти в фотоателье, чтобы забрать фотографии.
В прошлый раз мы ездили в город всей семьёй, и мама затащила меня и Диму сфотографироваться для семейного альбома. Нас усадили на жёсткие стулья и велели не шевелиться. Меня и не нужно было заставлять, я застыла перед камерой, как наша собака перед сарделькой, ведь брат только что убедил меня, что птичка, сидящая в фотоаппарате, очень стеснительная, и чтобы она вылетела и нас сфотографировали, нужно сидеть неподвижно, как памятник. Я представляла себя статуей, на плечо которой может опуститься пугливая яркая птица, а в это время Димка спорил с мамой, каким боком ему повернуться перед камерой. Под левым глазом у него багровел фингал, заработанный в честном бою, он - то и вызвал спор: мама хотела, чтобы сын сидел приличной стороной к объективу, Димка желал увековечить боевое ранение. Победил авторитет взрослых, и вот теперь с фото на меня смотрит Димка с косящим правым целым глазом и я, напряженно высматривающая птичку. Брат объяснил, что она вылетела в окно, и потом по улице мы шли, подняв лица к небу, но так и не обнаружили беглянку…
Долгий день близился к концу, уже в темноте мы вернулись из города домой. Я спала на папиных руках и в полудрёме слышала, как он стучал то в запертую дверь, то в окно, а мама с Димкой никак не желали нас впускать, потому что спали крепким сном. Когда мы, наконец, попали в дом, папа начал ругаться.
- Как же тебя будить, если ты не слышишь даже грохота? – спросил он маму.
- Нужно было позвать меня тоненьким голосом: «Мамочка!», и я бы сразу проснулась, - ответила она.
В это время я рассовывала свои покупки по тайникам: шампунь – под подушку, открытку с артистом – в книжку, значок прицепила к пододеяльнику… Куда спрятать напёрсток? Подумав, надела его на большой палец и зажала в кулачок. Так и уснула. И снилось мне синее небо, а в нём - неведомые разноцветные птицы, отпущенные на волю фотографами.
