Олимпийцы Зевс и Гера, пришедшие на смену Рее и ее мужу Кроносу, недолго продержались, так сказать, на высоте. Им на смену поспешили народные орфические верования, которые подхватили ученые умы. Чем же они были так привлекательны и для народа, и для философов, расскажет искусствовед Дарья Тоцкая
Орфические культы распространились в один исторический период с платонизмом: с VI по IV вв. до н.э. Они прослыли «народными», хотя с ними были связаны в разной степени Пифагор, Сократ, Геродот и Платон — некоторые из них были посвященными культов. Территория — современная Греция, Болгария и северо-западная часть Турции.
Как и с легендой об Осирисе, с орфическими культами произошла загадочная вещь: несмотря на их широкую распространенность в свое время, до нас дошло слишком мало письменных источников, проливающих свет на суть этих учений, остались только гимны и намеки… Да, через несколько веков в той же Фракии (современная Болгария) расцветут неоманихейские ереси, но пока Фракия известна как местность с особыми верованиями: во главе местного пантеона Океан (в качестве мужского начала) и Парфенопа, дочь Стимфала. Участь Стимфала незавидна: сын Гермеса Пелоп убил и расчленил Стимфала, в чем мы снова видим намек на историю Осириса и отголоски древнегреческих мифов о Гее, Уране, Кроносе, а также финикийских сюжетов. У Стимфала оказывается двое потомков на момент его смерти. Такие верования бытовали в древности во Фракии, но это еще не сюжеты собственно орфических культов. Нам лишь важно осознавать, что архетипические сюжеты, лежащие в основе орфических культов, не были уникальными. Наоборот, мифы со схожими сюжетами были весьма распространены у народов Средиземноморья в разное время.
На вопрос «кто же такой Орфей?» вряд ли можно будет ответить однозначно. Примечательно, что сами древние греки не считали его реально существовавшей исторической фигурой. Поэтому есть несколько версий о том, кто же являлся родителями Орфея. Возможно, его родителями были фракийское божество Эагр (бог рек) и одна из древнегреческих муз. Также на роль его отца может претендовать Аполлон — фигура не менее загадочная, со своим культом и верованиями, например, о пришествии бога на дельфине и с оливковой ветвью в руках. В любом случае связанным с водой божествам в версиях происхождения Орфея отдана мужская роль, так что вспоминаются шумерский Абзу, кельтский Нодон и множество других мужских космогонических водных божеств.
А еще Орфей — поэт, получивший золотую лиру от Аполлона, он сочинил «Орфические гимны», вывел из царства мертвых умершую супругу Эвридику, но вынужден был отпустить ее обратно, так как нарушил одно из условий (посмотрел на нее в Царстве Мертвых). Если мы позволим себе сравнить историю Орфея с другими героями, осуществляющими катабасис (от греч. κατάβασις — сошествие в Царство Мертвых), то сможем объяснить истинную причину неудачи с Эвридикой. На наш взгляд, это отсутствие равноценной мены за возвращение души.
Как бы то ни было, не следует видеть любовь поэта и Эвридики основной вехой этого сюжета. Овидий писал, что после событий в царстве мертвых Орфей обратился к любви к юношам. Так или иначе, смерть он принял от рук разгневанных женщин, возможно, служительниц культа Диониса. Есть несколько версий смерти поэта, в одной из них Дионис превращает виновниц в деревья (снова отсылка к древним культам поклонения деревьям в образе Великой Матери). Под деревом сидит и сам Орфей на римской мозаике из Палермо, а вокруг него расположились звери —несложно проследить, что у поэта много общего с образом европейского «скотьего лесного бога» (Кернунна, Херна, Сабазия, Велеса и др.) в этом сюжете. Так что не приходится удивляться, что его спуск в Царство Мертвых тоже может восприниматься как отголоски значительно более древних ритуалов встречи с образом смерти и начала пути индивидуации, берущих свое начало где-то в каменном веке.
Реинкарнация Загрея
Нас интересует и фигура Загрея, имеющая отношение к орфическим культам. Загрей отождествляется то с Дионисом (весна, расцвет, появление нового, возрождение), то с Аидом (умирание, воссоединение с бессознательным). Возможно, перед нами даже отголоски более древних верований, в которых образ бога еще не был разделен на «созидательную» и «разрушительную» стороны, а был объединенным, как в архетипе Великой Матери. Но обо всем по порядку.
Загрей — сын Зевса и Персефоны. Вспоминая греческий миф о пленении Персефоны Аидом, мы понимаем, что здесь с орфическими культами возникает несоответствие. В них ничего не сказано о санкциях, которые Аид наложил бы на Зевса (а он обладал такой властью) за подобную связь с его супругой. А это означает, что орфические фигуры Зевса и Персефоны вообще не тождественны историям олимпийцев, это совершенно другие образы. Орфические верования не входят в цикл сюжетов олимпийцев, несмотря на присутствие уже знакомых нам имен богов. Это другое.
Гера появляется в орфическом повествовании как карающий аспект Великой Матери, повелевающий более древними титанами. Очевидно, что в облик Геры здесь помещается некая могущественная и даже хтоническая богиня, древняя и способна управлять первородными силами, что придает ей черты Великой Матери. В такой вариации Геры многое берет от архаической Геи.
Итак, титаны приходят к Загрею неузнанными, замаскированными и разрывают его на части (явная параллель с историей Орфея, Осириса и фракийского Стимфала). Но Афина (мудрость) спасает сердце (чувственную душу) Загрея и приносит ее Зевсу. Зевс вынашивает в себе новое воплощение Загрея — Диониса. По другой версии, Зевс оплодотворяет земную женщину, и так на свет появляется Дионис (как бы вместо умершего Загрея). Тем временем Аполлон собирает части тела Загрея и хоронит их в землю для будущего воскрешения. Неоплатоник Дамаский считает, что Зевс собирает Диониса из тела и души Загрея — без захоронения.
Очевидно, мы видим нарушенный архетипический сюжет с заменой и перестановкой персонажей. То, что Зевсу досталась исконно женская роль родительницы, это как раз и доказывает. Попытаемся восстановить изначальный архетипический сюжет. Как уже упоминалось выше, за обликом Геры скрывается Великая Мать, богиня плодородия и умирания в одном лице. Она же решает казнить Загрея — своего сына и мужа, посылая для этого титанов, своих демонических приспешников. Но, получив его сердце (чувственную душу), сохраняет и дает ей новое рождение через лоно смертной женщины или вынашивает новое воплощение Загрея в себе. Великая Матерь сама хоронит части тела убитого, являясь той самой возрождающей/убивающей Землей, которой поклонялись азиатские шаманы до появления в их пантеоне «новых богов». Эта земля — Гея.
«Скажите Персефоне, что сам Вакх освободил вас»
В орфических культах бытовали таблички с наставлениями мертвым, в чем можно увидеть параллели с текстами «Книги мертвых» египтян, где были даны подробные инструкции для души человека о вхождении в загробный мир, о маршруте и о том, как правильно себя вести и что отвечать различным встречающимся на пути духам/божествам. Но не стоит идентифицировать загробные локации в двух текстах буквально: египетское горящее озеро не тождественно орфическому озеру Лето, из которого не стоит пить.
Часть исследователей считает, что именно орфические культы лежали в основе христианской религии с ее мотивом искупительной жертвы Христа. Также орфические культы стоят у истоков формирования концепции рая и ада в посмертии. Только мерилом попадания в райское место было не избегание прегрешений по списку, а освобождение от «титанов в себе», что еще раз подтверждает: все описанные приключения Диониса (Вакха) с его воскрешением — это метафорическая история о духовном пути человека. В то время как христианам не предлагается прямо проходить «путь Христа» и ассоциировать какие-либо события своей духовной жизни с сюжетом моления о чаше, распятием или воскрешением. Вместо этого акцентируется цель Богочеловека, то, ради чего он пошел на жертву. Христос становится словно бы внешней силой, взявшей на себя грехи за все человечество и искупившей их. В орфических культах никакой сверхзадачи за все человечество Загрей-Дионис на себя не берет, и каждому предлагается пройти собственный путь.
Если же вернуться к орфическим титанам, то было бы большим заблуждением ассоциировать их с «телесным», с инстинктами, с которыми человечеству якобы надлежит бороться и выжигать их из себя. С точки зрения орфических культов титаны — это агрессия ради стремления насаждать себя в окружающем мире, попирая других, то есть неуемное эго. С другой стороны, мы видим изменения в трактовке самого образа титанов с течением эпох. Если в архаическую эпоху они представлялись природными (хоть и экстраординарными) силами, то позже, в период орфических культов произошло изменение смысла образа на негативное.
Если раньше проявления природы представлялись как недуальные страшные/благостные силы и идеи, то уже во времена орфических культов жестокость объявлена негативным аспектом самой природы, с которым якобы невозможно сознательно совладать — и приходится отщеплять ее в сторонний образ титанов. С точки зрения психологии это позиция жертвы — столкнувшейся с деспотами, которые сосредоточили власть ничем и никем не ограниченную (как мы помним, орфический культ — народный). Жертва ошибочно воспринимает агрессию как мерило силы и то, чем ей хотелось бы обладать. Именно поэтому происходит фиксация на образе агрессивных титанов: агрессия как абсолютное зло — и агрессия как желаемое, то, чем хотелось бы обладать, чтобы чувствовать себя сильным и защищенным. Фигура Великой Матери вымывается из архетипического сюжета, так как в противном случае довелось бы признать и осознать, что агрессия — такая же часть всего сущего, как и любовь, а также что ею можно управлять и не фиксироваться на ней. И что агрессия не есть на самом деле сила…
#древняягреция #мифология #искусство #формаслов
