...Есть вещи, которые не меняет время. Во всяком случае, Аньке так казалось. Когда они с Денисом выбрались из машины – одинаково мягко коснувшись подошвами берцев пожухлой уже травы, она ощутила это в полной мере. Какой бы ни стоял в календаре год, беда – это всегда беда. А поиск – всегда поиск. Анька была уверена, что и век спустя простая фраза «пропал ребенок» будет собирать тех, кто способен услышать в ней не просто очередную «горячую» новость, не повод посудачить, но сигнал сбора. Призыв к действию. И все будет точно так же отлажено работать, как хороший часовой механизм. И у людей, откликнувшихся на чужую беду, будут такие же собранные, «рабочие» лица. И такие же вот взгляды – тревожные, прицельно суженные, умные. И люди эти, собравшись вместе, будут настолько настоящими, настолько «анти-толпой», насколько это вообще возможно в нашем мире.
Она даже на миг прикрыла ресницы – остро ощущая себя «у себя». На своем собственном, судьбой назначенном месте. Все было предельно знакомо. И машина-фургончик, с торчащей над крышей антенной. И негромкое стрекотание аккумулятора. И столы, сдвинутые у машины, заваленные фрагментами карты и какими-то распечатками. И люди, одетые в яркую, чаще всего – с элементами оранжевого, одежду. И нетерпеливое тявканье натягивающих поводки собак – больших мохнатых овчарок, рвущихся на поиски.
И в следующем веке все будет примерно так же, и в прошлом - было очень похоже. Разве что не было Мапа - так коротко называли тонкий планшет размером в пол листа ватмана, на котором уже светилась подробная карта местности, тревожным пунктиром мерцали отмеченные тропинки, и разным цветом обозначались зоны, в которых ребенок мог быть с большей или меньшей вероятностью. От тревожно-красноватых - тех, где эта вероятность была выше всего - до безмятежно-зеленых, на которые пока можно было не обращать внимания.
Полезная штука - Мап. Анька знала, что когда на Поиск выйдут лисы - так по традиции назывались поисковые группы (за пристрастие к рыжему цвету, что ли?), маршрут каждой так же отразится на Мапе, перекрашивая уже пройденные участки в нейтрально-серый. И будет это очень скоро...
А пока Анька мгновенно включилась в действо. С той же легкостью, с какой птица включается в полет стаи. Нужно было поговорить с теми, кто координировал работу поисковых групп, узнать новости и получить свой участок поиска. Или какой-то иной работы. Впрочем, нет. Сегодня - именно поиска. Ведь с ней Денис. И про то, что он – робот, никто не должен узнать. Берта тоже была с ней, но как раз ее-то она планировала передать тихоне Вик - девушка гораздо лучше работала именно в паре с собакой, у них с Бертой вообще было какое-то мистическое взаимопонимание. А пока псинка не отходила от Дениса, явно взяв шефство над новичком.
Денис, конечно же, разделить это Анькино «включение» никак не мог. На Поиске он был явно в первый раз. Но вел себя хорошо – Анька успевала отмечать это, временами выкраивая время на короткий взгляд.
Для начала, он не стал ходить за ней «хвостиком», мешая вопросами и просто самим присутствием за спиной. Постоял у машины, осмотрелся. И, безошибочно угадав своего «собрата» шагнул к отрядному роботу. Тому самому… «Эй, ты». Анька против воли успела отметить, что одет тот и правда в какой-то неброский камуфляж.
Впрочем, к тому моменту, как она освободилась, эта информация уже устарела. На роботе красовался такой же немыслимо пестрый полосатый свитер, как и на самом Денисе, а пятнистая куртка была небрежно отброшена, и украсила собой ближайший куст. Рядом с роботом сидела довольная Берта в своей новой жилетке, которую Денис на нее все же нацепил. И все трое являли собой презабавнейшее зрелище.
А еще рядом стоял Генка, традиционный напарник «Эй, ты». И смотрел на Дениса хмуро:
- Ну и нафига этот маскарад?
Вместо ответа Денис, не торопясь, вынул из кармана какую-то странную плоскую штуку, немного похожую на старинный портсигар, и… ловко скрутил с ее помощью сигарету. И Анька, и Гена одинаково заморгали: их поколение сигареты видело только в пачках. Потом Генка неуверенно принял тонкую белую палочку, покрутил в пальцах, подозрительно понюхал ее, и закурил:
- Хороший табак… - голос его стал смущенным. Он, что называется, «сбавлял обороты», хотя и завелся было от самоуправства чужака. Анька хмыкнула про себя, подходя к парням. Вот и еще одна «вечная» вещь: если тебя угостили куревом, это равносильно, как минимум, объявлению перемирия. Ну, во всяком случае, все знакомые Аньке мужчины воспринимали это так. Женщины – нет.
Денис меж тем сотворил сигарету и себе. Молча кивнул, подтверждая, что тоже считает табак вполне годным. Затянулся, оглядываясь. Кивнул подошедшей Аньке
- Слушай, а ты почему в оранжевую куртку вырядился? – спросил мирно. – Вон, одел бы тоже камуфляж. Не так марко, а?
- Идиот я, что ли? – заморгал Генка. – Меня же в лесу видно не будет. Ни нашим, сломай я ненароком ногу, ни потеряшке этому несчастному, ни охотникам, будь они неладны…
И снова спокойный кивок. Взгляд на пятнистую куртку на кусте. Потом на робота:
- О чем и речь…
Прозвучало это без малейшего вызова, с доброжелательной убежденностью человека, считающего, что объяснить на словах можно что угодно. Был бы собеседник не дурак.
Генка хмыкнул:
- Ты за лохов-то нас не держи. Перед Поиском киборгу выдали бы оранжевый жилет. Ну, как у дорожных рабочих, знаешь? Вот он и броский, и не маркий. Да пусть и так ходит, мне ж не жалко. Стирать потом не мне. Я просто недогоняю: зачем?
Денис лишь улыбнулся в ответ, затягиваясь:
- Биомехи давно уже больше «био» чем «мехи». Живые практически. А живого от чего бы и не побаловать?
Он небрежно пожал плечами, а Анька подумала вдруг, что курение для Дениса – один из способов стать «своим». Влиться, так сказать, в мужскую незнакомую компанию. Оригинально, однако. Их отрядный робот вряд ли бы вообще понял, зачем нужно вдыхать дым. Она покосилась в его сторону.
А еще она отметила про себя, что они, все трое, по-разному называют механических людей. Сама Анька предпочитала архаичное слово «робот». Для Генки это были киборги. Денис же, оказывается, говорил «биомех». Все три слова возникли когда-то на страницах фантастических книг, а потом и шагнули с них в реальность. Все три означали примерно одно. И все-таки – отличались. Робот – это игрушка, вещь. Подобие живого. Киборг – это тоже искусственное, но более опасное, что ли... с оттенком угрозы. Законы робототехники незабвенного Азимова в книжках и фильмах ломали как раз таки они - киборги. И шли войной на людей... А слово биомех всего лишь указывало, что существо создано искусственно, и есть в нем «условно механические» части. Условно – потому что и эти, более прочные, чем у рожденных естественным путем, части не собирали из винтиков и гаечек. Материал, из которого они состояли, был сложен, близок к живой материи, и сами «части» скорей выращивали, чем собирали. Тут явно было, о чем подумать. Но – позже. Сейчас – дело на первом месте. Анька тряхнула головой, и цепко осмотрелась.
Отрядный робот, не получивший никакой команды, безучастно стоял рядом. Как и положено. Но Анька вдруг заметила, что он натягивает рукава свитера, словно старясь спрятать в них пальцы. Так и люди многие делали – зябко было. Копировал, что ли? Или… хотел стать похожим? Какая же чушь занимает ее мысли.
- Народ, сейчас будет вертолет. Минут пятнадцать не выходите на поиск – возможны корректировки маршрутов. О, а кто это у нас тут такой яркий да роскошный?
Это танцующей походкой приблизился к ним Кир. Жизнерадостный, с улыбкой типа «прямо до ушей, хоть завязочки пришей». Впрочем, он всегда такой. И мало кто был способен заметить на дне его темных глаз тревогу и усталость. Ну что ж, каждый имеет право на маску. Почему нет?
Кир поцокал языком, рассматривая сначала Дениса, потом робота, а потом и Берту. И развел руками:
- Ну, незнакомец, удружил! Да нам на слете все остальные отряды обзавидуются – у их-то собак и искинов такого роскошного прикида нет. Ань, я что-то забыл, а как нашего-то звать?
- Никак… - Анька буркнула это безо всякой охоты, добавив в мысленную копилку еще и слово «искин». «Искусственный интеллект», то есть... Слово употребляли обычно в книгах, где роботы и оказывались наделены этим самым интеллектом. То есть, были разумными. Почти людьми. И от этой мысли Аньку дернуло коротким ознобом. Но про отрядного робота она все же пояснила:
- Когда нужен, окликают просто: «Эй, ты, иди сюда!» Ну, а чего? Нормально же.
И снова раздалось цоканье языком. Кир очень любил издавать этот звук, подражая восточным базарным торговцам:
- Ну, это мы недодумали. Такому красавцу необходимо имя! Леха, а? И коротко, и звучно.
Робот поднял голову, уставившись на Кира. Словно тот и вправду его позвал. «Или словно он все понял, и хочет, чтобы ему оставили и этот свитер, и это имя. И нарождающуюся симпатию команды. Как ребенок игрушку хочет…» - кольнула непрошеная мысль. А Кир, между тем, посерьезнел. Приобнял свежеокрещенного Леху за плечи:
- Анечка, красавец наш на тебе же числится? Дойди с ним в контору, пусть нашего красавца посмотрят специалисты.
- А что такое? – Денис выкинул окурок, и встрял в разговор раньше, чем Анька вообще успела рот открыть. – Я как раз специалист… волей судеб.
- Слушааай, так тебя нам небо прислало! – возликовал Кир, и снова в его голосе прорезались «восточные» базарные нотки. Рисовался, конечно. Но ведь – у всех свои слабости?
– Походи с Лехой сегодня? Может и сам поймешь, что с ним? А то я прямо не знаю, как и сказать, чтобы бредом не прозвучало.
- Скажи, как есть.
Денис посоветовал это все с тем же доброжелательным спокойствием, растирая носком кроссовки в пыль окурок, брошенный на траву. И Кир в смущении запустил пальцы в свои роскошные, цвета воронового крыла, волосы:
- А как есть если, то боится он.
- Что?! – не сдержавшись, выдохнула Анька.
Посмотрела на Генку, ожидая, что тот уж опровергнет этот бред. Но Генка смотрел в землю, тоже растирая окурок. С такой старательностью, словно от него мог прямо вот сейчас лесной пожар начаться:
- Боится.
Он подтвердил это глухо и неохотно. И пояснил:
- На прошлом поиске это началось. Местность там – сама помнишь. Все мокрые ходили по уши. И вот, как нам речку где переходить – так он останавливается, силком не сдвинешь. И твердит, как заведенный: «Поиски в этом районе не целесообразны». Или вот еще: «Угроза порчи оборудования превышает возможный шанс на успех». Белиберда какая-то. Может, кто пошутил из наших, перепрограммировав его?
- Да кто станет так шутить?
У Аньки сел голос. Какие же это шутки, если на кону жизнь ребенка (а если и взрослого – все равно же жизнь человека), а робот не выполняет своих функций?
Денис медленно скрутил еще сигаретку, неотрывно глядя на робота Леху, который комкал в пальцах растянутые уже рукава свитера. Так и не закурил. Зачем-то растер табак в пальцах. И спросил:
- Поиски в тех направлениях, куда он отказывался идти, и правда были не результативны?
Генка и Кир, как по команде, вскинули глаза вверх, что-то вспоминая. Зашевелили непроизвольно губами. Кир отозвался первым:
- Да.
И тут же это подтвердил Генка, с некоторым недоумением:
- Да. Потеряшка был вообще в другой стороне. Но откуда ему…
Закончить фразу он не успел, потому что Денис спросил снова:
- Его кто-то пугал?
- Кого? – Это выдохнули в три голоса. Единым порывом.
- Леху кто-то пугал, я спрашиваю? – Денис оставался спокоен и педантичен.
- Как можно напугать робота?
Это не выдержала Анька. А Генка вроде как смутился. Отвел глаза, рассматривая то низкие облачка, то сухую прошлогоднюю траву, похожую на нечёсаную собачью шерсть:
- Я раз в шутку сказал, что если сломается – то пусть домой не приходит. В смысле, чинить не будем.
Анька в этот момент смотрела на робота. И успела заметить, как у Лехи дрогнули пальцы, и совершенно убрались в рукава свитера. Словно спрятались. Это было настолько человеческое движение, что Аньку опять заколотил озноб. Вот черт, что за напасть сегодня? Или так было всегда, да просто она не замечала?
- Один раз сказал? – голос Дениса звучал устало.
- Да чего ты привязался, специалист? – Вновь взвился Генка. – Ну да, я ему всегда так говорю. Перед каждым выходом. Примета у меня такая, ясно тебе? А он все равно железка, машина! Ни черта не понимает, да и от воды ему ничего не будет!
Денис снова вздохнул. Посмотрел на Аньку грустно: «Если меня отдадут какому-то «хозяину», пусть даже и хорошему, да пусть и в ваш этот отряд… ты понимаешь, что будет?» Прочла она это по его глазам или придумала? Кабы знать…
- Анечка, и правда, своди Леху к врачу. – Посоветовал он. – Он где-то рану заработал, видимо, вот и боится теперь воды. Вы б его хоть осматривали, х-хозяева.
Упрек был понятен. Если робот повредился на поиске так, что не смог самовосстановиться – значит, это достаточно серьезно. Анька в сердцах хлопнула себя ладонью по бедру:
- Леха, почему не доложил о повреждении?
Робот молчал. Молчал, как ни странно, и Денис. И только Кир почти шепнул, выражая в словах то, что все и так уже поняли:
- Сломаешься – домой не приходи…
(Продолжение следует)