Измученный событиями этой бессонной ночи Раэ забыл, что такое бояться. Ведьма вперила в него свой колючий холодный взор, ее маленький подбородок поехал вперед. В ней не было ни намека на ту искорку веселья, которой она смягчала обычно свое обращение с Раэ. Она смотрела на него так, будто видела впервые. Всматривалась… Раэ устало глянул на ведьму мутными от бессонницы глазами, пожал плечами и безразличным голосом ответил:
-Нога распухла. Сначала не влезала в сапог, пришлось ходить в туфлях. Потом распухла в другом месте, и я не смог натянуть туфли, зато смог натянуть сапоги.
-И ты с такой ногой лазил по ночному лесу? – недоверчиво спросила ведьма, пристально сверля его глазами. Не будь Раэ таким усталым, он бы понял, что пора паниковать. Но мысли об убитой шишиге, которая лежала где-то в дупле и о вурдалаке, который был погребен под валежником, о совне под полом застили одна другую и не давали ни за одну зацепиться. Но поскольку у Раэ перед глазами плыло, то говорил он и смотрел на себя и ведьму как бы со стороны, слушал звук своего голоса, как будто говорил не он сам.
-Да, лазил. Из-за того, что тут происходит, на стенку полезешь.
-В смысле? – отрывисто бросила Мурчин.
-То ты соглашаешься меня отпустить, а сама пойти в монастырь, то ты… отлуп даешь, - Раэ почувствовал, как голос у него хрипит и некстати горят глаза. Вот уж нелепость – реветь при ведьме, но при перечислении того, что произошло, наваливалась безнадежная тяжесть. - Потом ты убиваешь альвов. Потом я узнаю, что ты нашла филактерию лича и теперь тебе все ни по чем. Конечно, тут будешь метаться по лесу даже с подвернутой ногой.
-Мне тебя пожалеть? - сухо спросила Мурчин, все так же сверля Раэ холодным взглядом, в котором не было даже тени обычной ее насмешливости. Раэ отрицательно мотнул головой и опустил глаза. Взгляд упал на записку ведьмы заданием.
За окном громыхнула молния и пролился долгожданный дождь. Посвежело. Раэ немного полегчало. Он чувствовал, ка из окна крадется свежесть и касается его воспаленных щек.
-Я выполнил все, как ты мне поручила, - попробовал Раэ сменить тему, - лич согласился...
-Еще бы он не согласится, - усмехнулась Мурчин.
-Он велел передать, что…
-Подробности потом, - оборвала ведьма, - ничего другого ему не оставалось, кроме как согласиться… а ну-ка встань! Пройдись!
Раэ встал, сделал два неверных шага в сторону и попытался вернуться назад.
-Пройдись еще! – потребовала ведьма. Хромоту было скрыть невозможно.
-Я не знал, что так разболится, - стал оправдываться Раэ.
-Так ты хочешь, чтобы я тебя пожалела? – оскалилась ведьма, - за то, что ты ножку подвернул, когда мою жизнь спасал? Умилилась, значит?
-Это всего лишь растяжение, - пробормотал Раэ. – оно пройдет.
-Ах, какой у меня герой! – усмехнулась Мурчин, - не жди, что я попрошу тебя снять сапог и начну осматривать твою ногу!
«И в мыслях не было» , - про себя ответил ей Раэ.
-Ты ж ведь у нас гордый, не попросишь у меня помощи, да? Ну тогда ходи так, и не смей тут при мне хромать!
Прокатился по небу длинный громовой рокот, такой, что во время него ничего нельзя было сказать. Дождь забарабанил по стеклам и брызнул в библиотеку с подоконника.
Раэ поспешно добрался до стола, стараясь соблюдать твердость шага и как можно скорее сел. Ладно уж, пусть изгаляется по поводу его подвернутой ноги, лишь бы не задавала других неудобных вопросов…
-Будешь спрашивать у меня урок? – как можно непринужденней спросил Раэ.
-Не строй тут из себя несчастненького ученичка, - пребывая все в той же злобе прошипела ведьма., - сейчас мы еще посмотрим, продолжишь ли ты быть моим учеником. Слишком много с тобой чего не так.
И с этими словами Мурчин полезла в лакомник под возрастающую тревогу Раэ. Сонливость сняло как рукой…
Ведьма извлекла небольшой свиток и бросила его через стол Раэ.
-Как ты это объяснишь? – спросила она, - я не могу найти по тебе никаких документов! Тебя как будто нет!
И снова раскатился мощный гром на все небо, словно давая Раэ несколько секунд на обдумывание ответа, ведьму же сначала передёрнуло от вспышки молнии, затем от такой помехи как гром.
-Ожидаемо, - сказал Раэ, у которого при этом сердце на миг остановилось и все нутро обдало жаром, - архивы Цитадели всегда хвалились своей секретностью… получается, что не зря. А это что?
Раэ указал глазами на свиток, хотя дрожащая рука так и тянулась его схватить. Нет, нельзя так показывать свою обеспокоенность. Да, ведьма слетала в город, ведьма что-то зачем-то нарыла… зачем? У нее что, больше дел нет перед солнцеворотом, кроме как раскапывать прошлое незаконнорожденного и никому не нужного мальчишки?
-Возьми-возьми, - процедила сквозь мелкие острые зубки Мурчин, - не змея, не укусит…
Раэ попытался развернуть непослушный свиток, опять оглушительно грянул гром, от чего охотник выронил бумагу из непослушных пальцев на стол, но собрался, спокойно взял и не торопясь раскрутил. В глаза бросились знакомые имена – то был список его курса. Все те, кому прошлой осенью присвоили младший ранг охотника-титанобойцы. Взгляд натолкнулся на свою собственную фамилию, длинную строчку по сравнению с коротеньким именем Матэ без фамилии, которое стояло ниже… Когда составлялся этот список, его названный братишка был еще жив…
Внизу свитка среди красивых вензелей была надпись, что копия снята с документа в Магистрате по просьбе вдовы Зарины Вигайяр, уплатившей за нее семь унций серебра переписчику документов. Раэ не столько удивился тому, что ведьма могла заявиться в Магистрат как частное лицо – она в своем чепце и трауре вполне благопристойно выглядела и производила впечатление вполне себе респектабельной вдовушки, да еще с такой благопристойным поддельным именем как Зарина Вигайяр, но что она раскошелилась аж на семь унций серебра…
-Ну, это твой курс? – спросила ведьма, - и где там простое имя Фере?
-А, ну да, эти сведения тайной не являются, - недрогнувшим голосом сказал Раэ, - это же самый младший ранг… «синица». Их не засекречивают. Сведения о них разрешено передавать в городской Магистрат.
Он протянул свиток ведьме через стол:
-Да, я со всеми этими ребятами учился.
-Так почему твоего имени там нет?! - крикнула Мурчин, пытаясь перебить гром... Дождь ударил сильнее, по стеклу заскреблись ветви давно нестриженных кустов... Раэ дождался, когда гром прокатится по всему небу, наиграется всеми перекатами, какие у него были...
-А мне присвоен другой ранг, с которого начинается секретность состава Цитадели, - сказал он, - так что ты обо мне можешь вообще никаких сведений не получить. Ну, разве что сама явишься в Цитадель…
-Что ты несешь? Может, мне тебя среди «стрижей» поискать? – возмутилась Мурчин. Это был самый высокий ранг охотников, которых было по пальцам перечесть. И, не смотря на секретность состава Цитадели, из-за своей редкости они все были на виду.
-Попроси сильфов, чтобы они из моей комнаты кое-что принесли…
-Ты же у нас ненавидишь сильфов, а теперь они тебе что-то должны?
-Тогда я сам, - сказал Раэ, встал и быстро захромал, цепляясь по пути то за столешницу, то за полку, - я сейчас…
-Что ты мне хочешь показать? Жду недолго, - бросила Мурчин через плечо под ровный мощный гул дождя.
Раэ быстро, как смог, вернулся со своим боевым наручем, на котором был вытравлен королек.
-Вот, -положил он перед ведьмой, - я же третий ранг.
-Птички, синички, - буркнула ведьма, - все эти ваши ранги непонятные…
-Я думал, ты видела и знаешь, кто я, - сказал Раэ, - странно, что ты меня ищешь среди «синиц».
Однако ведьма все-таки взяла наруч и покрутила его в руках. Перевернула внутренней стороной. Там ей в глаза бросилась выжженная надпись «Фере». А еще, как бы ненароком, вывалился опознавательный жетон охотника – маленькая бляшка на кожаном шнурочке, на которой было так же вытравлено «Фере». Раэ, как и многие молодые охотники, опасался что если погибнет, то его тело не смогут опознать, поэтому подписал у себя все, что только мог, но подписал, как и многие молодые охотники, прозвищем. Оно легко везде помещалось, не то, что его полное имя с громоздкой двойной фамилией. Подписал он у себя, конечно, все, вплоть до обмоток, но их уже по другим соображениям – чтобы во время сушки не стянули загребущие лапища тех, кто любит лазить по чужим сундукам и тащить даже у своего боевого товарища – увы, охотники тоже были не ангелочки и в иных крыльях – не в крыле титанобойц, конечно, - цвело и крысятничество.
Раэ предполагал еще с первых дней пребывания в Кнее, когда решил скрывать свое настоящее имя, что подписанные прозвищем вещи еще сослужат ему хорошую службу. Так и случилось.
-Это вы у себя на шее таскаете? – с деланной брезгливостью прокрутила ведьма на пальце шнурок с жетоном, - что я раньше его у тебя не видела?
-Так ты тогда, когда с меня горелые вещи сдирала через голову, так и его содрала, - сказал Раэ, - я думал, ты видела.
Мурчин некоторое время сидела неподвижно, словно вслушиваясь в шелест дождя, а потом вздрогнула от громового грохота и выругалась сквозь зубы: непогода не давала ей собраться с мыслями.
-«Королек», - процедила сквозь зубы ведьма, - что ж, ты мне подкладываешь свинью своим обычным способом, Фере. Подпрыгиваешь выше, чем я ожидала. Все твои документы, значит, засекречены? То есть, все они в Цитадели и ни строчке о тебе нет в Магистрате?
Гром! Мурчин внезапно вытянула руку, Раэ подбросило в воздух, провезло по столу, и вскоре его ухо очутилось в руке Мурчин, которая его еще и закрутила.
-Ай-яй! – выкрикнул он, но его крики тонули в громовых раскатах, забарахтался на столе, почувствовал, как сквозь перчатки колются отрастающие ведьминские коготки, запрокинул голову и встретился с перекошенным от злобы взглядом тюремщицы, - за что?
- Ты почему раньше не сказал, что ты «королек», а не «синица»? – прорычала Мурчин, - как ты посмел от меня скрывать подобное!
-Ай… так к слову не приходилось!.. Пусти-пусти… - заголосил Раэ, перекрывая гул дождя, - Не скрывал я это! Я вообще думал – ты знаешь! Ай-яй! Да зачем тебе это нужно?
-Я как дура летала в Аву, чтобы получить в Магистрате твое свидетельство о смерти! – взвизгнула ведьма , выпустила ухо Раэ и отвесила ему подзатыльник, - получается, что оно засекречено? Что я его и не могла получить? Я-то думала – что не так-то?
-Зачем тебе мое свидетельство о смерти? – выскочило у удивленного Раэ. Ах ну да, ну да, по той версии. которую он подкинул Мурчин, оно действительно должно существовать и подтверждать, что некий Фере умер от легочной лихорадки и похоронен в братской могиле Цитадели... И он тотчас прикусил язык: не спрашивать у ведьмы ничего, не спрашивать!
-Не твое дело! – рявкнула Мурчин и злобно клацнула зубами и стянула с себя ими одну за другой перчатки, которые начали ей мешать: ногти под ними прилично отросли, носить перчатки стало невозможно. Она рассеянно заскребла когтями по столу. Раэ как бы ненароком слез и попятился, прихрамывая вдоль стола.
С минуту ведьма неподвижно сидела под шелест умерившегося дождя... Очнулась от очередного внезапного грохота, такого оглушительного, что даже сверкнувшая предупреждением молния не позволила к этому приготовиться. Хлопнуло и закрылось под порывом ветра окно, звеня цветными стеклами.
-Пр-роклятье! – досадовала Мурчин, - из-за тебя я себя такой дурой выставила в Магистрате! Перерыли все архивы! Раз двадцать спросили «а что это за имя такое странное, есть ли оно в святцах?» «вы, сударыня, ничего не путаете?» «ой, вы же из Этрары, может плохо знаете язык Семикняжия»… «такого имени не существует», «такого человека не существует и не существовало и помереть он не мог!» Я от них требую список погибших от легочной лихорадки этой весной в Цитадели – они мне его не дают – секретные сведения, понимаете ли… Семь унций серебра с меня содрали… нет, мне не жалко, я бы заплатила больше, но как они их у меня выманивали…
Раэ все это слушал и то млел от страха, то переводил дух… окажись там среди этих бумагомарателей-переписчиков один толковый человек, который знал охотничьи обычаи, он бы живо объяснил Мурчин, что это просто охотничье прозвище. Опять по краешку прошел!Это сейчас она просто имела дело с чинушами, которые хоть что-то втюхнули богатой вдове, лишь бы она отстала со своими странными запросами... Да и денег заплатила.
А ведь рано или поздно – и скорее всего рано – Мурчин напорется на того, кто ей это все растолкует...
-Да я за такие деньги тебе бы сам список своего курса написал! – фыркнул Раэ, - правда, без вензелей и не так каллиграфически… извини уж, не силен в чистописании…
Ведьма опять резким взмахом руки притянула к себе Раэ, схватила его за ворот рубахи и затрепала, словно хотела его прополоскать в воздухе, она возопила, пытаясь переорать сильный дождь:
-Как же ты меня измучил! Как ты меня измучил! Мне кажется, ты меня хочешь свести с ума! Я все выдержу! Все! Я весь мир в бараний рог скручу, но ты… ты… Ночью ты чего-то стираешь в глухом лесу в домашних тапочках…
-Да в туфлях я был, вполне крепк…
-Заткнись!
-Моя нога! Не дергай!
-Здесь сидишь в боевых сапогах! Тебя зовут как-то непонятно, твоих документов нигде нет… и… это что такое?
Ведьма бросила его ворот и посмотрела на свою руку. Раэ с ужасом увидел, что на ладони ведьмы коричневым крошевом лежит… свернутая кровь вурдалака. Ну да, он же брызнул кровью на Раэ в драке. Попало и на ворот темной туники, свернулось, вроде бы незаметно, а тут ведьма ухватилась именно за это место…
-Да что ты такое?!!! Где у тебя еще подвох?!!
В ярости Мурчин скрючила когти и заверещала на всю библиотеку так, как будто ее жгли на костре в три человеческих роста. Раэ тряхануло и перенесло в колодец, где он давненько уже не сидел, мгновенно попал под дождь и вымок до нитки, но даже из колодца слышался истошный вопль Мурчин на всю Кнею! Через шум дождя! Через гром!
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 64 глава.
