Димка заехал домой буквально минут на пятнадцать: с позиций под Изварино перебрасывали технику в район Георгиевки – в эти дни уже шли бои за Луганский аэропорт. Хмурый Димкин командир согласился свернуть с трассы и заехать в посёлок. Всего пару месяцев не был Димка дома…. А посёлок не узнал: две крайние улицы, что прямо в степь выходили, разбиты полностью, – ни одного уцелевшего дома. Поселковый детский садик тоже разбит. Притормозили у Димкиного дома – калитка закрыта на замок… Димка виновато взглянул на командира:
- У матери, наверное. Садик не работает же. – Заторопился: – Здесь недалеко.
Во дворе Димка обнял мать с Дашенькой. А сам нетерпеливо смотрел на крыльцо, и Даша поняла, как ждёт Димка, что сейчас из дома выбегут Танюша с Анюткой…
Мать заплакала:
- Уехала Танюша. И Анютку забрала.
Димка ещё улыбался, хлопал глазами:
-Куда уехала?..
Даша объяснила:
- Батя хотел отправить Татьяну с Анюткой в Ростовскую область, – там, в Новоспасовке, у него армейский друг. Звонил бате: если что, приезжайте, мол… Таня отказалась… а потом собрала все вещи и уехала во Львов. И… – Дашенька уткнулась брату в плечо, в запылённую камуфляжную куртку, тоже заплакала: – И Анютку увезла…
Димка опустился прямо на землю, на густой спорыш у колодца. Достал сигареты. Командир Димкин присел рядом, щёлкнул зажигалкой…
Пока они молча курили, мать бросилась в дом. Собрала в пакет хлеб, сало. Даша принесла из огорода помидоры – самые первые… Они с мамой каждый день смотрели, как начинают розоветь помидоры, примечали, какие покраснеют первыми, – для Анютки берегли…
По Димкиным глазам Даша видела: не верит он, что Таня с Анюткой уехали… Он уже верил в то, что идут бои под Луганском , уже видел, как всу работают по посёлкам фосфорными боеприпасами… двоюродного брата, Саню Гончарова, под Новосветловкой погибшего, уже похоронил… А в то, что Таня уехала…и дочку забрала, Димкино сердце отчаянно отказывалось верить. Димка отбросил окурок, достал новую сигарету:
- Она… Они вернутся.
-Угу, – кивнул командир и поднялся. – Поехали, – вечереет вон.
… А осенью Таня с Анютой вернулись. Даша на работе была, – шахта, можно сказать, не работала: ударами всу были сильно повреждены надземные постройки, в том числе – электроподстанция, здание спуска-подъёма, компрессорная станция. Горный инженер, Вячеслав Максимович, погиб под Изварино, и мужики сами, как смогли, подлатали подстанцию и компрессорную. И спуск-подъём наладили: надо было, чтоб каждый день в шахту спускались хотя бы три-четыре человека, – чтоб технику проверить… да сохранить в рабочем состоянии. И Даша Петрухина тоже каждый день приходила в плановый отдел шахтоуправления: мало ли, что может понадобиться!
А мама счастливо прижала палец к губам, шёпотом попросила:
- Тише!
На вешалке в прихожей – Танин бежевый плащик… И Анютина голубенькая курточка, – Даша сама покупала её в «Детском мире»… Ещё не веря счастью, вскинула на маму глаза:
- Приехали?! Вернулись?.. И Анютка?
- Отдыхают. Устали очень: такая дорога дальняя!
Таня в мягком Дашином халатике выглянула из спальни:
- Ты, бачу, здывована?.. Чы забула, шчо я йому – законна дружина!.. (Ты, вижу, удивлена… Забыла, что ли, что я ему – законная жена! – перевод автора)
Даша обняла Танюшу:
- Танечка!.. Как я рада, что вы вернулись! Дима с позиций домой ненадолго заезжал. Знаешь, а он так и сказал, что вы с Анюткой вернётесь!
Таня отвела Дашины руки, скривила губы в презрительной усмешке:
- Отжэ, нэ схамэнувся Дмытро… Ни зарады жинкы… ни зарады дытыны нэ схамэнувся (Значит, не опомнился Дмитрий...Ни ради жены, ни ради ребёнка не опомнился, – перевод автора).
-Танечка!.. Они же там и стоят ради нас… ради детей!.. По садику недавно с украинской стороны стреляли из «Града»… А на снаряде – надпись: дитям Донбасу – вид нэнькы-украины…
Таня отмахнулась:
- Нэзабаром мала прокынэться. Вона всэ згадувала твою манну кашу – з полунычным варэнням (Скоро малая проснётся. Она всё вспоминала твою манную кашу – с клубничным вареньем, – перевод автора).
- Я приготовлю! Я быстренько! Молочко у нас есть… и варенье мы с мамой сварили.
В свой опустевший дом – вещи-то во Львов ещё летом уехали… – Таня решила не возвращаться. У свекрухи с золовкой было гораздо удобнее: всегда есть, с кем оставить Ганю, да и о готовке-стирке думать не приходилось. А дел у Татьяны было много. С утра она часто куда-то уезжала. Матери с Дашей уверенно и чуть насмешливо объясняла, что хочет найти работу…. Свекровь удивилась:
-А, может, лучше с Анютой, дома, будешь?
-Я в бабци нэ запысувалася – вдома сыдиты(Я в бабки не записывалась – дома сидеть ,– перевод автора).
Елена Петровна хотела прижать к себе невестку, но Таня увернулась. Мать чуть растерялась:
-Тогда зачем на стороне искать, Танечка?.. У нас в посёлке магазин – без продавца… И в медпункт санитарочка требуется. Сейчас ездить куда-то опасно…
- Ось шчо вы вэрзэтЭ?.. Шчэ чого мэни нэ выстачало, – в прыбыральныци иты! (Вот что Вы мелете?.. Ещё чего мне не хватало, – в уборщицы идти! – перевод автора).
Даша как-то зябко повела плечиками: зачем Танюша так маме: мелете…
- И взагали: нэ втручайтэся у мои справы! (И вообще: не вмешивайтесь в мои дела! – перевод автора).
Как-то Таня с досадой обмолвилась Даше:
- Ни за шчо б нэ повэрнулася сюды! (Ни за что бы не вернулась сюда! – перевод автора)
-А мы так ждали с мамой…. Так скучали без вас с Анютой.
- З Ганнусэю. Ты колы-нЭбудь навчышся украиньською розмовляты?.. (Ганнусей. Ты когда-нибудь научишься по-украински говорить?.. – перевод автора). – Таня вздохнула: – Оцэ б прыихала я до вас… Вдома, у Жолкви, знаеш, як малу называлы?.. Москалькою! Так и казалы: нАшчо ты привЭзла сюды свою москальку?.. Трэба було б свому москалю залышыты ) ( Как же, приехала бы я к вам… Дома, в Жолкве, знаешь, как малую называли?.. Москалькой! Так и говорили: зачем ты привезла сюда свою москальку? Надо было бы своему москалю оставить).
- Ну, и… хорошо, что уехала оттуда, Танечка. Мы же семья. Вместе должны быть, – Даша обняла Танюшу.
Поиски работы затянулись. Таня по-прежнему уезжала куда-то с самого утра. А потом к ней стали приезжать незнакомые парни. Они вприщур смотрели на Елену Петровну и Дашу, о чём-то подолгу разговаривали с Таней в её комнате.
- Танюша, что это за ребята? – спросила мать. – Не здешние будто… Может, на стол собрать?
Таня почему-то вышла из себя. Сощурилась, – как те парни:
- Чого Вы допытуетэся?.. Крашчэ б тым пэрэймалыся, чы нэ зраджуе мени ваш сын на позыциях. Знаю, як вони там… воюють! Чула! А до мЭне парубки зайшлы… зэмлякы мои. Хоч душу видвЭсты! А Вы волаетэ на всю вулыцю, – хто та звидкы! ( Чего Вы допытываетесь?.. Лучше бы из-за того переживали, не изменяет ли мне Ваш сын на позициях. Знаю, как там они… воюют! Слышала! А ко мне парни зашли… земляки мои. Хоть душу отвести! А Вы горланите на всю улицу, – кто да откуда! – перевод автора).
Даша однажды похолодела: взгляд её случайно упал на одного из парубкИв… Небрежным движением плеча он сбросил поношенную куртку. Под курткой у него была одна майка. А на плече – наколка… Фашистская свастика.
Продолжение следует…
Навигация по каналу «Полевые цветы»