Вообще-то девочку звали Маруся. А вот Медведи, были действительно, самые настоящие Медведи. Только Медведей было не три, а два. В табеле посещаемости группы так и было написано Медведь Григорий и Медведь Александр. Когда у Веры Петровны уже к концу первого дня работы сложилось понимание того, какое ей испытание уготовила судьба, а точнее первый год самостоятельной работы после распределения в детском саду в лице этой троицы, сформировалось и погоняло этой банды малолеток - Маша и Медведи. Гришка, Сашка и Маруся были не разлей вода. И ужасно шаловливые. Причем заводилой была Маруся. Все идеи, убежать ли за забор ловить бабочек, или наоборот, когда все пойдут с прогулки в группу, спрятаться за верандой, потому подкоп под забором еще не закончен - это все Марусины идеи. Маруся была мозгом, а вот Медведи - руками. Причем руки эти были не самые ловкие и умелые.
Все что могло сломаться - в руках Медведей ломалось. Что могло вылиться - выливалось, разбиться - разбивалось, порваться - рвалось. Не со зла, не из вредности. Из интереса. На все вопросы воспитателя "Зачем?", Медведи честно отвечали: "Хотели посмотреть, сломается или нет."
До приходы Веры, воспитатели в группе менялись как перчатки. И одного Медведя-то могло хватить за глаза. Но, был еще и второй. А еще была Маша. Мамаша Медведей, тоже Медведь, растила близнецов одна. Пахала на заводе в три смены. Если утро у нее было свободным, то она сопровождала детей в сад. Причем сопровождала своеобразно. В каждой руку было по хворостине. Хворостины она оставляла в шкафчике. "Вера Петровна, вы если что, то... Они только так понимают". Естественно, к вечеру хворостин в шкафах не было. Когда мать была на смене, Медведей выпускали соседи и они самостоятельно шли в сад. В эти дни Вера стояла у окна и следила за тем как Медведи самостоятельно преодолевают путь от подъезда дома до крыльца сада. Путь занимал минут пять, но медведи шли не меньше часа, ибо по дороге у них находилась масса неотложных дел. Коты, собаки, кусты, песочницы - везде у Медведей было что-то важное. И тем не менее, до сада они доходили.
Маруся была из благополучной и очень интеллигентной семьи. Семья главного инженера завода - это местная элита. Не ровня Медведям. Но, к дружбе детей семья относилась благосклонно и только посмеивалась на их совместные шалости.
В отличии от сменщицы, Вера любила эту троицу. Ей казалось, что в них она видит саму себя в детстве. Более того, ей ужасно хотелось именно таких собственных детей.
Конец работы по распределению совпал и проводами детей группы в школу и с замужеством. Вера уехала далеко и от городка, в котором остались Маша и Медведи. И ведь что удивительно, поезд, на котором Вера навещала, оставшуюся одну маму, менял один тепловоз на другой. Именно здесь была самая большая, 20-ти минутная остановка.
Вера всегда ждала эту стоянку, за 20 минут она не просто выходила на перрон, но и успевала с дикой скоростью выбежать в город, оббежать центральную площадь, подбежать к дому, где снимала комнату в те памятные годы, и обнять тетю Галю, бывшую хозяйку.
В конце 90-х она уже не выбегала из вагона, так как в купе оставались дети, которых она везла к бабушке. Но, зато она всегда выходила на перрон прикупить вареников с творогом, картошечкой, саму картошечку и соленые огурчики.
Вот и этот раз, поезд еще не остановился, а она уже нетерпеливо выглядывала из-за плеча проводника, готовая спрыгнуть на перрон сразу же, как только будет позволено. Мимо вагона проплывали такие знакомые места.
"Вера Петровна!" - раздался крик. За вагоном бежала молодая женщина с пакетами в руках. Вера смотрела на нее в недоумении. Прошло 15 лет после того, как она покинула город. Женщина была слишком молодой для ее прошлых знакомых. Может, чья-то дочь?
Поезд остановился, Вера спустилась. Женщина запыхавшись подбежала к ней.
"Вера Петровна, вы меня не узнаете? Я Маша, Маруся! Ну, помните, Маша и Медведи?"
"Машенька! Ты?! Как ты тут?"
"А я вот вареники продаю, картошечку. Время такое... Сами знаете. Нет, работа у меня есть, но не очень хватает, вот и прихожу к таким большим поездам. А я ведь вас уже видела. Вы ведь часто тут ездите, правда? Сначала не поверила. Увидела, потом пришла домой, достала нашу садовскую фотографию. Да нет - это вы! С тех пор постоянно высматриваю. А вы как тут? Почему ездите?"
Было еще минут пятнадцать до отправления.
"Маша, я к маме, с детьми. Пойдем в купе, я тебя познакомлю."
Они поднялись, Вера познакомила Машу с детьми. Не смотря на все протесты, Маша вывалила на стол целый пакет своего торгового провианта.
"Ешьте. Не обижайте"
"Как ты, Машенька?! Боже, какая же ты взрослая! А Медведи? Помнишь, у вас в группе были Медведи?"
"Да уж забудешь! - засмеялась Маша. - Я ж теперь и сама - Медведь. И у меня двое Медвежат!"
"Как! Сашка? Гришка?"
"Сашка. А Гришка..."
И Маша погрустнела.
"Чеченская, она ж как раз на их призыв пришлась. Они в разное время призвались. Когда Сашку забрали, Гришка прооперировался. Пошел через полгода. Так что служили в разных местах. Сашка как раз в пекло попал. Помните фильм "...."? Нет, не "9 рота", там про Афган, а он в Чечне был. Но, похоже, очень похоже. В общем, попал мой Саня с ребятами в передрягу. Сказали - помощь идет, надо продержаться. Держались как могли. Мало их осталось. Санька думал, что уже все, конец. В какой-то момент ему удалось за колесом грузовика схорониться, но, говорит, долго бы там не продержался. И тут, понимает, что помощь подошла! Кто-то, прямо с камня к нему за грузовик спрыгивает.
Санек ему кричит: "Браток, давай, прикрой!"
А тот ему: "Да кто же тебя еще прикроет, если не брат". Гришка! Представляете! Гришка! Вот так вот и встретились. Да для Гришки это оказался последний бой. Нет, в лазарет его еще живым привезли. Но, спасти не смогли. Сашку тоже там штопали. Так что удалось еще повидаться..."
Тут поезд качнулся - прицепили тепловоз. Маша засобиралась.
"А младшенького Медвежонка мы Гришей назвали. Так что жив Гриша Медведь. Жив."
Если вам понравился рассказ, автор будет благодарен за лайки и отзывы, а так же видеть вас среди своих друзей, подписчиков.
