Начало
Продолжение
— Ну, не знаю, — глубокомысленно сказал Николай, внимательно разглядывая фотографии Вдохновения. — Слишком плохое качество. Похоже, вроде бы, на сольпугу, но ты говоришь, что оно летает?
— Летает, и очень шустро.
— А ног у него сколько: шесть или восемь?
— Понятия не имею. У него там столько всяких выростов. Может, и все двенадцать ног.
— Сольпуги не летают, — авторитетно заявил Николай. — Мухоловки тоже. Надо посмотреть на само насекомое. Если сможешь, добудь экземплярчик, когда опять к тебе залетит.
— А может его яд от боли в шее помогать?
Николай удивленно посмотрел на Макса.
— Ну, понимаешь, — забормотал Макс, — я когда за ним гонялся, оно в меня пульнуло своими волосками. Знаешь, так ногой по боку себя шваркнуло, и волосы мне прямо в нос. А когда я прочихался, то шея перестала болеть. А я ведь уже хотел в больницу сдаваться, так плохо было.
— Шваркнуло, говоришь, — задумчиво проговорил Николай. — Такой защитный механизм есть у тарантулов. Но они не летают. Слушай, у тебя там действительно какой-то интереснейший мутант. Можно целый дисер написать. Добудь мне экземпляр, и я тебя в соавторы возьму, как первооткрывателя уникального летающего тарантула. А если эта штука, как ты говоришь, еще и шейный остеохондроз может своим ядом облегчать, то мы с тобой богачи! Озолотимся на продаже лекарств. И «Нобелевку» нам дадут. Так что ты времени не теряй, лови эту букашку-таракашку.
***
Но поймать и запереть Вдохновение Максу никак не удавалось. А дни шли.
***
Близился Новый год. Макс подарил матери великолепную шубу, и ему ужасно хотелось сделать какой-нибудь сюрприз своему Вдохновению. Но чем можно порадовать насекомое, поедающее тухлятину? Нарочно сгноить кусок рыбы? Максу эта идея не нравилась.
Он долго обдумывал идею подарка, и решил попробовать угостить Вдохновение сыром «Вьё Булонь». Реклама предупреждала, что это «самый вонючий сыр на свете». Он уже собирался заказать сыр, как на глаза попался «сюрстремминг». Изысканная квашеная тухлая селедка. Блюдо викингов. То, что надо! Макс был уверен, что Вдохновению такой деликатес понравится.
С заказом пришлось повозиться, но трудности даже радовали Макса. Это будет настоящий подарок!
***
Когда нелепо дорогая баночка, наконец, была доставлена, Макса обуяло нетерпение. Он решил не ждать Нового года, а угостить Вдохновение немедленно.
Вечером он поставил баночку сюрстремминга в глубокий таз и не успел вонзить консервный нож в крышку, как Вдохновение с возбужденным жужжанием вылетело из своей норы и заметалось по кухне. Едва первые капли зловонного сока брызнули из-под ножа в таз, Вдохновение спикировало на них и принялось жадно пить.
Расправившись с каплями, Вдохновение забегало вокруг баночки. От возбуждения насекомое буквально лезло под консервный нож и мешало Максу открывать банку.
— Сейчас, лакомка, сейчас, подожди, — ласково уговаривал Вдохновение Макс.
Наконец банка была полностью открыта. Вдохновение обхватило ее всеми лапами и с хрустом принялось пожирать вонючее содержимое.
— Кушай, Бегемот, — Макс с удовольствием процитировал Коровьева из «Мастера и Маргариты», с умилением посмотрел на пирующее насекомое, затем вышел из кухни, закрыл дверь, привычным жестом подоткнул тряпкой щель и вернулся к компьютеру.
Работал он довольно долго. Наконец, с наслаждением потянулся, повертел чуть хрустнувшей шеей — совершенно не болит и двигается свободно — с удовольствием посмотрел на результат своей работы на экране и отправился на кухню. Нужно хорошенько упаковать в какой-нибудь полиэтиленовый мешок остатки сюрстремминга, чтобы весь дом не провонял тухлой селедкой.
То, что он увидел на кухне, повергло его в ужас. Вдохновение продолжало есть. Его брюшко ужасно раздулось, щитки панциря разошлись, и между ними просвечивала белесая, быстро пульсирующая поверхность.
— Что ты делаешь? Прекрати!!! — закричал Макс хриплым, срывающимся голосом. — Ты же лопнешь!!
Он попытался вырвать почти опустошенную консервную банку из цепких паучьих лап, но Вдохновение недовольно зажужжало и с силой потянуло жестянку к себе. Хватка у него была необычайно сильная.
Несколько минут ушло на перетягивание банки, и, в конце концов, человек победил. Макс высвободил практически пустую банку из лап насекомого и с ужасом уставился на раздутое тельце.
— Что же ты, глупышка, наделала, — со слезами прошептал Макс.
Вдохновение издало короткое обиженное жужжание и сердито шваркнуло ножкой по брюшку. На этот раз вместе с фонтаном тоненьких щетинок от тела насекомого отделился и один из щитков панциря.
Макс, кашляя и чихая, с отчаянием смотрел, как щиток тянется за тельцем Вдохновения на тоненькой белесой ниточке.
Насекомое тяжело загудело, поднялось в воздух и, сделав свой обычный круг вокруг лампочки, плюхнулось на крышу холодильника. Раздался звук, как будто кто-то разбил арбуз.
Макс почувствовал, что сейчас у него остановится сердце. Он ринулся к холодильнику, но Вдохновение уже уползло в свою нору.
Он долго вглядывался в нору Вдохновения, затем вышел их кухни, закрыл и подоткнул дверь и вернулся к компьютеру. Все его тело била нервная дрожь.
— Идиот! — корил себя Макс. — Недоумок! Окормил до смерти, кретин! Она же такая глупенькая, беззащитная! Она же не кошка, не собака — ничего не понимает! Ведь знаешь же, дубина, что сольпуги едят, пока не лопнут! Что теперь делать будешь, бездарь несчастная? Где брать новое вдохновение?
Около четырех часов утра Макс почувствовал, что глаза слипаются. Все это время он автоматически рисовал, совершенно не замечая, что делает. Он взглянул на экран, и слезы полились из глаз. Никогда еще ему не удавалось так хорошо сделать работу. Это было действительно очень талантливо.
Он на цыпочках подошел к двери кухни и остановился. Какой смысл сейчас пытаться тревожить объевшееся Вдохновение? Он же не врач, помочь ничем не может. Пусть спит до утра, может, как-нибудь очухается.
Макс вернулся в комнату, повалился на постель и немедленно заснул.
Часов в девять утра он проснулся, как всегда, бодрым и свежим, и некоторое время не мог вспомнить, что же такое произошло накануне. Что-то страшное. Потом в мозгу вспыхнула мысль: «Закормил Вдохновение чуть не до смерти».
Макс вскочил с постели и встал посреди комнаты.
— Давай мыслить позитивно, — сказал он сам себе в слух. — Вот сейчас я войду на кухню, и она там сидит в мусорном ведре и копается в мусоре, как обычно. Живая, здоровая, только чуть-чуть растолстевшая.
Макс подошел к кухонной двери, и его опять стала бить дрожь. Он с трудом открыл дверь и робко протиснулся в кухню. Там стоял едкий запах сюрстремминга, на полу валялось перевернутое мусорное ведро. Вдохновения нигде не было.
Макс почувствовал, что какая-то ледяная рука сжала его сердце. На негнущихся ногах он подошел к холодильнику. На крыше валялись щитки от панциря Вдохновения. Они уже не блестели и были похожи на сигаретный пепел.
Все. Конец. Нет больше Вдохновения. Своими руками закормил до смерти тухлой рыбой свое Вдохновение. Через несколько часов одеревенеет и заболит шея, а все идеи уйдут из мозга. Останется только боль, тошнота и отупение. Как заканчивать проект? Чем унять боль?
Макс тяжело опустился на табуретку и закрыл лицо дрожащими руками. Внезапно до его слуха долетело слабое знакомое жужжание. Макс вскинул голову и изо всех сил прислушался. Тихое жужжание повторилось. Оно шло откуда-то снизу.
Макс бросился на колени перед кухонным шкафом, схватился за ручку и замер.
— Вдохновение, ты там? — дрожащим голосом позвал он.
Жужжание повторилось. На этот раз громче.
— Я сейчас открою дверцу, ты осторожней с лапками, — проговорил он, как будто насекомое могло его понять.
Очень медленно Макс открыл дверцу и заглянул в темную глубину шкафа. Сначала он ничего не мог разобрать. Наконец, когда его глаза привыкли к темноте, он разглядел в самом дальнем углу Вдохновение, сидящее на какой-то белесой массе.
Жива! Жива-жива-жива!!!
Макса опять затрясло на этот раз от счастья. Он плюхнулся на пол, несколько минут посидел, приходя в себя, потом вскочил и побежал за фонариком.
Когда он посветил фонариком в логово Вдохновения, то сначала ничего не мог понять. Постройневшее Вдохновение обзавелось новым, роскошным панцирем, который переливался в луче света всеми оттенками синего и зеленого цвета. Восемь глаз насекомого вспыхивали подобно маленьким красным точкам. Но на чем она сидит?
Вдохновение нежно обнимало лапами что-то вроде белесого кокона, в котором то тут, то там вспыхивали красные точки.
И тут до Макса дошло: личинки! Множество личинок, прижавшихся друг к другу и образовавших шар. Вдохновение ночью не только сбросило старый панцирь, но еще и родило несколько десятков новых Вдохновений! Наверное, оно размножается, как тля — может родить живых личинок когда угодно, без партнера, была бы еда подходящая.
— Девочка моя! Радость моя! Счастье мое! — Макс задыхался от эмоций.
Насекомое спрыгнуло с кокона, подползло к руке Макса и коснулось его кожи лапкой.
— Опять кушать? — спросил Макс, плача от счастья. — Сейчас.
Он поставил в шкаф тарелочку с кусками таранки и блюдце с пивом. Весь выводок насекомых набросился на еду. Личинки были белесые, похожи на само Вдохновение, только очень маленькие. Они облепили куски таранки шевелящееся массой и усердно работали жвалами.
Макс сел на табуретку, ноги его не держали. В голове кружился вихрь мыслей. Теперь у него полно Вдохновений. И она наконец-то выползла из секретной норы, откуда ее было не достать, и переселилась в шкаф. Нужно будет нанять хорошего плотника, который сделает вокруг шкафа плотный ящик без единой щелки. Тогда насекомые уж точно будут надежно заперты, и не разбегутся. Это надо сделать как можно быстрее, сколько бы это ни стоило.
Потом он оставит всех себе, а одного-двух отдаст Виталию для исследования. Во-первых, это абсолютно новый вид насекомых, а во-вторых, похоже, они дадут миру суперлекарство от остеохондроза! Это же не просто дисер, это Нобелевка, это настоящая слава! Они с Николаем разбогатеют и войдут в историю!
А когда ящик будет готов, он сможет оставить эту однокомнатную хрущебу и переехать в нормальную квартиру.
У Макса кружилась голова от счастья.
***
Звон будильника оторвал его от приятных дум. Надо сбегать на работу, отдать им эскизы и взять отпуск за свой счет, чтобы разобраться с ящиком для Вдохновения.
Макс встал, расправил плечи, гордо покрутил шеей — никакой боли — и пошел собираться на работу.
Быстро покончив с делами — отпуск ему дали без проблем — Макс побежал домой. Ему хотелось еще раз взглянуть на свой выводок, прежде чем заниматься поисками плотника.
Когда он подбежал к своей квартире, дверь оказалась приоткрыта. Значит, пришла мать. По квартире разливался чудесный запах его любимых булочек. Значит, она пришла и возилась на кухне.
Макс похолодел. Какого лешего она приперлась сейчас? Он же просил ее не заходить, говорил же, что сам к ней придет. «А ключ-то за все это время так и не отобрал у нее, дубина!» — подумал Макс.
— Максимочка, я вот тут к тебе заскочила прибраться перед праздником, — Макс слышал слова матери, как сквозь сон, в ушах у него шумело. — Там у тебя на кухне та-а-акой кавардак», — продолжала радостно щебетать мать.
— И пауки такие огромные!
— Где они? — побелевшими губами прошептал Макс, чувствуя чудовищную боль в сердце. — Где пауки?
— Не беспокойся, — мать ласково потрепала его по руке. — Я все там продезинфицировала как следует. Уже этой гадости нет. Все чисто. Я вот булочек тебе…. Максимочка! Максимка! Что с тобой?!!! Тебе плохо?!!! Скорую!!!! Кто-нибудь, вызовите скорую!!! Помогите!!! Максимочка!!! Сыно-о-о-ок!!!
Жизнь потеряла всякий смысл.
---
Автор рассказа: Светлана Холкина
