Советский период близок нам исторически. Ещё свежи воспоминания, еще саднят нанесенные раны. А для кого-то наоборот, это время молодости, озаряющей своим светом память о позднесоветском периоде. Одни застали это время, другим рассказывали родители, бабушки и дедушки как было хорошо/плохо в СССР.
Безусловно, в истории любого государства присутствует как хорошее, так и неприглядное. А потому, руководствуясь субъективными политическими, религиозными, или какими-то иными предпочтениями, можно сформировать любую позицию: от восторженного принятия, до полного отрицания советского периода русской истории. Но нужно попытаться, насколько возможно, отстраниться от эмоций и личных предпочтений, ведь только так можно добраться до истины.
Итак, подводя итоги третьей части нашего исследования, мы, пожалуй, уже можем ответить на следующие вопросы: чем коммунизм привлёк русского человека? И почему от него так, по историческим меркам быстро, отказались?
Принятие коммунизма русским народом было вызвано многими причинами. И прежде всего, это стало выходом из идейного тупика, в котором очутилась Россия. И коммунистическая идея (на первом этапе) была максимально созвучна русской идее, как выразился Н. А. Бердяев: «Произошло изумительное в судьбе русского народа событие. Вместо Третьего Рима, в России удалось осуществить Третий Интернационал и на Третий Интернационал перешли многие черты Третьего Рима». [1]
Третий Интернационал оказался необходим потому, что «не устоял» Третий Рим. Вернее, потому что Третий Рим разрушился, и нужна была новая форма, новая идеологическая конструкция. Не коммунисты разрушали катэхон / Святую Русь. К XIX веку русская идея уже лишилась своей идеологической формы. Третий Рим исчез, скрылся как град Китеж, а Российская империя превратилась в «ледяную пустыню», лишенную духа, в которой народ задыхался, «в немощи растления и духовной тесноте». [2]
Большевики предложили новый проект, новую миссию, которая позволила вновь реализоваться русской идее, — идее спасения мира от зла и несправедливости, идее борьбы с мировым злом.
И коммунистическая идея воодушевила первые поколения строителей нового государства, и привела к росту и расцвету во многих областях. То есть, нужно признать, что миссианский огонь возгорелся, и возник исторический импульс, позволивший собрать распадавшуюся страну, модернизировать промышленность, победить сильного врага в кровопролитной и тяжелейшей войне.
Но этот огонь быстро угас. А сама коммунистическая идея выродилась, превратилась в подобие мифа. И произошло это, как нам кажется, по нескольким причинам:
Во-первых, бездуховный материализм, на основании которого идеологи выстраивали здание «красного царства», не мог дать человеку необходимого, не смог заполнить возникшую духовную пустоту.
Во-вторых, теория Маркса исходила из ошибочного представления о человеке, считая, что человек станет восходить, развиваться творчески (произойдет «раскрепощение высших творческих способностей») только лишь удастся улучшить быт, вырвать человека из «царства необходимости», дать ему больше свободного времени, которое он, - как полагали, - направит на свое развитие. Эти ожидания выразила коммунистка А. Коллонтай в письме, цитировавшемся ранее:
«Новый быт коммунизма перевоспитает, пересоздаст человека. Новый человек будет индивидуальным творческим чутьем и талантами усовершенствовать этот быт, где уже не будет столько проблем экономики и на первый план выйдут вопросы взаимоотношения людей между собою и вопрос человека и коллектива, т. е. новая мораль. У них, у того счастливого человечества, исчезнет зависть, ревность, подсидка и ябедничество. Не будет ни войн, ни убийств». [3]
Но оказалось, что по мере улучшения быта, возникает не творческий человек, а мещанин. И мы узнали еще, что когда человек не восходит, он начинает нисходить, обуржуазиваться, деградировать морально. Альтруизм первых революционеров, горевших мечтой о счастье человечества, вытесняет мещанский индивидуализм. Нарастает жажда потребления, которая не может быть надлежащим образом удовлетворена в социалистическом обществе. Омещанивание происходит медленно, но верно, по мере ослабевания религиозного сознания в обществе. Красная империя, уничтожая религиозность и веру в вечную жизнь в советских людях, взращивала шкурника, который в итоге стал могильщиком коммунистической идеи.
Пустоту в духовной области советского человека, в области, ранее занятой религиозной верой, нужно было чем-то заполнить. Но чем? Коммунизм ничего не смог предложить. Выродившаяся в миф о светлом будущем, коммунистическая идея больше не вдохновляет. И уже даже представители высшей власти не верят в коммунистический миф, и, видимо, так же вожделеют потребления. А по качеству вещей и уровню потребления социализм безнадежно проигрывает капитализму. Поэтому отказ от коммунистической идеи, переставшей вдохновлять, превратившейся в мертвый миф, становится практически неизбежным.
РУССКАЯ РЕЛИГИОЗНОСТЬ
Сравнивая две идейные конструкции «Третий Рим» и «Красной царство» можно заметить существенную разницу продолжительности их исторического бытия: одна существовала почти пять веков, что вдвое меньше времени существования Византии, но тоже весьма неплохо, а вот вторая продержалась всего семь десятилетий. И крайне важно найти ответ на вопрос: почему так недолго просуществовала вторая идейная форма?
Сегодня часто можно слышать, что СССР погубили внешние/ внутренние враги. Безусловно, у Страны Советов враги имелись, как имеются они у любого государства. Они были у Византии, которая, не смотря на это, простояла целое тысячелетие. Были враги у русского царства. Были враги и у СССР, но к ним же нельзя сводить всё. Тогда в чём дело?
Можно выделить еще одну причину, которая, как нам кажется, способствовала гибели «Красного царства». И эта далеко неочевидная причина заключается, как это ни странно, в характере русского народа.
Характеристиками идейной конструкции Третий Рим/Святая Русь являются:
— Религиозность;
— Общемировой характер;
— Миссианство;
Наверное, можно выделить и другие. Но эти качества, нам представляются основными. Новая форма — красный коммунистический проект — теряет религиозность. Две другие характеристики в ней присутствуют (есть общемировой характер: «весь мир насилья мы разрушим»; есть и миссианство: «мы наш, мы новый мир построим»). Но ведь религиозность, существовавшая тысячелетие в русском народе, ставшая частью его характера, она же не может вдруг, по щелчку пальцев, исчезнуть. Поэтому религиозность сохраняется в народном характере.
Предложенная коммунистами новая идеологическая конструкция, атеистична, материалистична и научна. И народ, приняв новую форму, согласившись с новой миссией, делает вид, что в религии больше не нуждается, хотя остается религиозным.
Русский философ Н.А.Бердяев считал, что даже в русских революционерах, нигилистах и атеистах религиозный склад характера не исчез.
Н.А.Бердяев: «Русский народ — религиозный по своему типу и по своей душевной структуре. Религиозное беспокойство свойственно и неверующим. Русские атеизм, нигилизм, материализм приобретали религиозную окраску. Русские люди из народного, трудового слоя, даже когда они ушли от православия, продолжали искать Бога и Божьей правды, искать смысла жизни. Русским чужд рафинированный скептицизм французов, они — верующие и тогда, когда исповедуют материалистический коммунизм. Даже у тех русских, которые не только не имеют православной веры, но даже воздвигают гонение на православную церковь, остается в глубине души слой, формированный православием». [4]
И эта, сохраняющаяся в народе религиозность требовала новой ортодоксии. Она нашла новый источник поклонения, новый объект для исповедания. Ею стала коммунистическая идея, которой начали служить яростно, фанатично, как можно служить лишь идее религиозной.
Н.А.Бердяев: «Все теоретические, идейные, философские споры и все практические, политические, экономические споры в советской России стоят под знаком ортодоксии и ереси. Все „правые“ или „левые“ уклоны в философии или в политике рассматриваются, как уклоны еретические. Происходит постоянное обличение еретиков и преследование обличенных в ереси. Но различение между ортодоксией и ересью есть различение религиозное, теологическое, а не философское и не политическое. Когда политика поставлена под знак ортодоксии, то государство рассматривается как церковь и неизбежно преследование за верования и мнения». [5]
Правда, должно заметить, Бердяев ошибочно полагает, что антирелигиозность, присуща коммунизму, который-де сам «хочет быть религией». [6] Безусловно, это заблуждение. Коммунистическая теория Маркса является сугубо научной. И в этом плане не отличается, например, от теории Дарвина. Тогда в чём подвох? А в том, что эта теория попала к русским! И Бердяев говорит об этом, используя термин «русский коммунизм».
Н.А.Бердяев: «С одной стороны он есть явление мировое и интернациональное, с другой стороны — явление русское и национальное. Особенно важно для западных людей понять национальные корни русского коммунизма, его детерминированность русской историей. Знание марксизма этому не поможет». [7]
Называя русских революционеров, даже атеистов и нигилистов, людьми религиозными, Бердяев, возможно, сам того не желая, наводит нас на мысль: не коммунизм виновен в воинственной антирелигиозности, а его русские апологеты, сделавшие из этой теории объект религиозного почитания, возжаждавшие иной ортодоксии! И это превращение научной теории в псевдо-религию, в конечном счете, погубило коммунизм! И произошло это потому, что сами же русские, сделавшие из коммунизма некое подобие религии, потом в нем же и разочаровались. Но разочаровались не как в научной теории, а как в религии, которой он не является! Вот такой парадокс!
Да, из коммунизма получилась плохая религия. Но в этом нет вины самого коммунизма, нет вины Карла Маркса или Фридриха Энгельса, которые и не думали делать из этой теории религию. Так получилось. Русский народ разочаровался в собственной ошибке!
Разочарование, произошедшее в ХХ веке можно, думается, уподобить отрезвлению, когда человек приходит в себя, озирается вокруг и видит нечто непонятное (коммунистическую псевдо-религию, превратившуюся к этому времени в безжизненный миф), и задается вопросом: а что, собственно, это делает на святом месте?
Но ведь «это» туда не стремилось! Русские сами его туда водрузили! И знаете, какой интересный вывод из этого следует? Коммунистическая теория, как теория экономическая, теория человеческих отношений, взаимоотношений труда и капитала и проч., сама по себе, может быть и не так уж плоха. Да, она требует развития, как любая научная теория. Да, её можно изучать и можно даже пытаться внедрять в жизнь, после учета всех ошибок и соответствующей доработки. Просто не нужно возлагать на нее ожидания, которых она не может оправдать. Не нужно пытаться заменить ею то, что она заменить не в состоянии. Ну, не может какая бы то ни было человеческая теория заполнить область духовности. А потому даже не стоит пытаться её туда водружать.
Сегодня, по прошествии нескольких десятилетий после развала СССР, хоть и робко, но всё же, уже начинает пробиваться понимание того, что у красного проекта были проблемы, возникшие после разрушения традиционной русской духовности. Так политолог С. Е. Кургинян говорит, что коммунизм погубила именно бездуховность.
С. Е. Кургинян: «Я считал и считаю, при том что, против Советского Союза велась яростная работа мощнейших сил (я имею в виду совокупный Запад, НАТО, США, ЦРУ и т.д.), дело не в этих силах, и не в происках отдельных лиц, — к этому нельзя сводить всё. Это всё, безусловно, имело место, и очень долго можно обсуждать, чем это было, обсуждать каждый вирус: в какой лаборатории информационной или иной войны он был сооружен, и как его внедрили в наш организм для того, чтобы он умер. Мы всё это знаем, и надо знать об этом больше. Но только к этому нельзя сводить вопрос, потому что ключевой вопрос об иммунитете: почему эти вирусы оказали такое воздействие, почему не было антивирусов и т. д. Иначе говоря, почему не КГБ СССР развалил США, а ЦРУ развалило СССР? Ответ на этот вопрос с моей точки зрения принципиально один: советский гениальный, блестящий проект оказался быстро остывающим, — он остыл уже в третьем поколении.
Первое поколение революционеров (скажем,1903 — 1930 гг.).
Второе поколение: те кто осуществлял индустриализацию, вытянул на себе войну, преодолел послевоенную разруху.
Третье поколение: космос, ядерный щит, Афганистан и всё прочее.
И уже четвертое поколение оказалось остывшим настолько, что в этот остывший организм внедрение вирусов оказалось возможным с невероятной легкостью. Вопрос тогда в том: почему организм так быстро остыл, почему произошло так быстро остывание советского проекта?
У меня есть свой ответ на этот вопрос… Я считаю, что советский, марксистский, или ленинско-сталинский, не важно, — это разные вещи — коммунизм не был духовным. Красная или коммунистическая духовность (что для меня то же самое) были достаточно быстро от этого проекта отодвинуты, и произошла такая секуляризация, то есть сугубо светская вера, причем достаточно атеистическая, заменила собой эту красную духовность, или духовный коммунизм. Были ли предпосылки для красной духовности или духовного коммунизма? Были. Абсолютно не обязательно религиозные. Все что говорилось о новом человеке и новом гуманизме, конечно, имело существенное значение, и работы Богданова имели существенное значение, и не только его. Мы можем долго обсуждать эту традицию, — красной духовности и коммунистической духовности, — она есть в самом марксизме, она есть в различных вариантах. Модификации этой доктрины: у Вальтера Беньямина одна, теология освобождения другая, не важно. Мы это не взяли. И не взяв это, обрекли сами себя на достаточно быстрое остывание в четвертом поколении». [8]
Кургинян полагает, что в марксизме, при желании, можно найти некую собственную «красную духовность», отвергнутую строителями первого коммунистического государства. Не готов принять или оспорить этот тезис, просто констатирую: среди отдельных сторонников коммунизма можно встретить понимание существовавшей проблемы. Впрочем, нельзя сказать, что это мнение распространено. Обычно сторонники коммунизма готовы винить в крушении кого угодно, но избегают мысли о том, что сама теория могла иметь ошибки.
С. Е. Кургинян: «Базаров Владимир Алексеевич (1874 — 1939) был одним из переводчиков «Капитала» Маркса, крупным большевистским теоретиком. Одновременно он, как и его друг Богданов, относился к так называемым «богостроителям». Более того, именно Базаров являлся ревнителем того духовного марксизма, который был отвергнут в начале XX века и который, по моему убеждению, как никогда важен теперь, после разгрома самих этих отвергателей.
И тут дело не в том, что именно предлагалось Базаровым и другими сторонниками духовного марксизма, а в том, что духовный марксизм реально существовал как направление внутри советского коммунизма. И Ленин, воевавший с махизмом в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм», никогда не разрывал отношения со сторонниками духовного марксизма, которые отнюдь не были меньшевиками, а напротив, входили в число радикальных большевиков». [9]
С. Е. Кургинян понимает, что коммунизм погубила его бездуховность, и полагает, что если бы коммунисты развивали марксизм в этом направлении, то СССР мог бы и дальше сохранять свой миссианский огонь. Однако, для того, чтобы новое красное духовное наполнение не выглядело фальшивкой или очередным симулякром, потребовалось бы нечто равное по силе учению Христа, причем достаточно революционное и глубокое, чтобы новообразование не выглядело плохой копией христианского (или другого религиозного) учения.
Вряд ли русского человека после знакомства с христианством смог бы удовлетворить уровень неоязычества («иной берег бытия», «Валгалла после смерти», или что-то вроде того). Поэтому лично у меня имеются большие сомнения в том, что возможно вывести из учения Маркса некую «иную духовность», которая была бы совершенно оторвана от классических религий, но и исключать такой возможности тоже нельзя. Человек — существо творческое, и может быть весьма изобретательным.
МОЖНО ЛИ РЕФОРМИРОВАТЬ КОММУНИЗМ?
Революционеры, мечтавшие о счастье человечества, пошли по пути преобразования быта, полагая, что человек будет восходить автоматически. Духовная сфера была оставлена без должного наполнения. Материализм XIX века требовал разрыва с любой религией. Поэтому христианство, сформировавшее русский народ, как, впрочем, и все остальные религиозные течения, строителями «нового мира» было отброшено. Но не коммунизм призывал к гонениям христианства и всех прочих религий, поскольку теоретически религию можно было оставить в сфере личных интересов индивидуума, а русский религиозный характер, искавший цельности, ортодоксии, единой истины, а потому, не могущий смириться с наличием «двух вер». Истинная вера может быть только одна! Остальное — ересь!
Если мы поймем эту важную истину, то прейдем к интересному выводу: коммунизм сам по себе, возможно, не так уж и плох, если только эта теория находится там, где и должна находиться: в области экономики, социальных отношений, или там, где она приложима.
Н.А.Бердяев: «В коммунизме есть здоровое, верное и вполне согласное с христианством понимание жизни каждого человека, как служения сверхличной цели, как служения не себе, а великому целому. Но эта верная идея искажается отрицанием самостоятельной ценности и достоинства каждой человеческой личности, ее духовной свободы. В коммунизме есть также верная идея, что человек призван в соединении с другими людьми регулировать и организовывать социальную и космическую жизнь. Но в русском коммунизме эта идея, нашедшая себе самое радикальное выражение у христианского мыслителя Н. Федорова, приняла почти маниакальные формы и превращает человека в орудие и средство революции. Все эти извращения определяются не столько социально-экономической системой коммунизма, сколько его ложным духом. Свобода духа отрицается не экономикой, которая бессильна в отношении к духу, а духом же, духом враждебным свободе. Воинствующий духоборческий материализм коммунизма есть явление духа, а не материи, есть ложная направленность духа. Коммунистическая экономика сама по себе может быть нейтральна. …. В идее бесклассового, трудового общества, в котором каждый работает для других и для всех, для сверхличной цели, не заключается отрицания Бога, духа, свободы и даже наоборот, эта идея более согласна с христианством, чем идея, на которой основано буржуазное капиталистическое общество. Но соединение этой идеи с ложным миросозерцанием, отрицающим дух и свободу, ведет к роковым результатам». [10]
Другими словами, в коммунистической социально-экономической системе самой по себе нет ничего противного Богу или христианству. Богоборческим его делает материалистический дух, но больше, как это ни странно, русская религиозность, требующая единой веры, единой истины, ортодоксии. Русский человек выстроил новую идеологическую конструкцию на материалистическом основании, оказавшемся очень зыбким. И эта конструкция — грандиозная, масштабная, удивившая весь мир, — в силу вышеназванных причин оказалась крайне неустойчивой и нежизнеспособной.
СССР обрушился не вдруг, слишком сильна была инерция начатых в начале ХХ века преобразований, слишком силен был первичный импульс. В пылу борьбы с внешними и внутренними, явными и мнимыми врагами возникшую духовную пустоту просто не заметили. Никто из идеологов нового «Красного царства» не думал, что уничтожение христианства, разрыв связи с Небом, может оказаться настолько серьезной проблемой (а многие до сих пор не понимают).
Вероятно, первыми потеряли веру в коммунизм те, кто управлял Страной Советов. Как говорится: «рыба гниет с головы». Пытались советские идеологи что-то делать? Пытались ли они как-то оживить теорию, ставшую безжизненным мифом? А как это можно было сделать? Для реформирования пришлось бы откатываться к первоосновам, как-то объяснять, что Ленин ошибался, и что учение Маркса не всесильно, и не во всем верно. То есть, ошибались оба! Кто мог на такое решиться?
Проблема в том, что дух мещанства и шкурничества поразил сначала элиты, и случилось так, что сами советские руководители и высшие партийные (номенклатурные) чины стали желать больше власти, больше денег и больше потребления.
И коммунистическая теория постепенно превращается в миф, который уже никого не вдохновлял. Какое-то время страна жила памятью о великой победе, потом настала эра освоения космоса. Но без глобальных мировых целей, всё превращается в рутину. И уже космонавты перестают быть героями детских мечтаний. Об освоении далёких планет речи не идет.
Правительство вызывает всплески народного энтузиазма, направляя народные силы на освоение целины, освоение Сибири, строительство БАМа. Но что такое эти проекты по сравнению с общечеловеческими задачами, звучавшими когда-то? Достойных целей больше нет. Нет миссии! Вместо всего этого — слова, которым никто не верит.
Брежневский застой — это время достаточно сытого, спокойного существования с ритуальным поклонением мертвой догматике. Жизнь походит на скучный спектакль. Про «генсека» сочиняют анекдоты, сытнее, чем на Западе жить не стали, — уровень потребления в СССР был значительно ниже уровня потребления западного обывателя. При этом люди по фильмам знают оберточную сторону жизни западного человека. Коммунизм кажется каким-то обманом. Люди втайне крестят детей, по-тихому празднуют Пасху. При этом западная «идиллия» влечет к себе, прежде всего номенклатурную элиту СССР, но и народ тоже стремится к увеличению потребления, желает больше материальных и потребительских благ. Союз доживает свои последние дни.
Такова обертка событий, за которой стоит нечто невидимое, то что Кургинян назвал «остыванием», то, что ранее, описывая конец XIX века, он назвал «блужданием миссианского духа». [11] Теперь же, в конце ХХ века, миссианский дух покидает уже Страну Советов.
Начался период безыдейного, но местами сытого, прозябания. Период, который не может длиться бесконечно долго. Настало время созидать новую идеологическую конструкцию, которая поможет нам сохранить страну в период грядущих испытаний. Какова может быть эта идеологическая форма? Чтобы это понять, в четвертой части мы рассмотрим возникающие перед человечеством вызовы. Посмотрим на прогнозы будущего, которые далеко не радужны. И на основании этого попробуем очертить контуры возможной новой русской идеологии, согласующейся с русской мечтой.
Источники:
[1] Н.Бердяев. «Истоки и смысл русского коммунизма» YМСА-PRESS Париж 1955 С 117-118 https://vtoraya-literatura.com/pdf/berdyaev_istoki_i_smysl_russkogo_kommunizma_1955__ocr.pdf
[2] Ф.М.Достоевский 1877 апрель: «Нам нужна эта война и самим; …для собственного спасения: война освежит воздух, которым мы дышим и в котором мы задыхались, сидя в немощи растления и в духовной тесноте». Полное собрание сочинений Ф.М. Достоевского издание шестое Том 12 Дневник Писателя за 1877,1880-81 гг СПб 1906 С.106 https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01003975968?page=109
[3] Александра Колонтай. Из письма к Зое Шадурской. 7 июля 1930
[4] Бердяев, Николай Александрович (1874-1948). Русская идея : (Основные проблемы рус. мысли XIX в. и начала XX в.) / Николай Бердяев. - Париж : YMCA-press, 1971
[5] Н.Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма» YМСА-PRESS Париж 1955 С. 137-138 https://vtoraya-literatura.com/pdf/berdyaev_istoki_i_smysl_russkogo_kommunizma_1955__ocr.pdf
[6] Там же С.129
[7] Там же С.7
[8] Смысл игры 118, 11:43 https://www.youtube.com/watch?v=vSnp0-0ir1o
[9] Сергей Кургинян / Газета «Суть времени» №370 / 28 марта 2020 // О коммунизме и марксизме — 157
[10] Н.Бердяев «Истоки и смысл русского коммунизма» YМСА-PRESS Париж 1955 С. 125 https://vtoraya-literatura.com/pdf/berdyaev_istoki_i_smysl_russkogo_kommunizma_1955__ocr.pdf
[11] Русская идея // 2.9 Блуждание миссианского духа https://dzen.ru/a/Y3xwSLdgGSSqX_2Y