Близится 80-летие окончания Сталинградской битвы, ознаменовавшей начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны. По этому поводу сижу, читаю выдержки из дневника некоего немецкого солдата, которые нашел в интернете:
«…5 октября 1942 года.
Наш батальон, наконец-то, вышел к Волге. Да, фюрер обещал, что мы закончим войну осенью 1941 года, но он немного ошибся. Завтра, именно завтра, 6 октября 1942 года, мы будем на том берегу реки, и война будет закончена, попомните мое слово!
Этот дневник войдет в историю Новой Германии! Его будут читать нашим школьникам и нашим студентам учителя нашей истории! Хотя, если быть точным, то до Волги еще метров 600»
Эпичное начало, ч0! Другого я почему-то и не ожидал. Но дальше настроение автора дневника начинает постепенно меняться:
«6 октября 1942 года.
Чертовы русские оказывают очень сильное огневое сопротивление. Мы не можем преодолеть эти 600 метров. Вообще. Стоим возле забора какой-то школы…»
Прошло две недели.
«19 октября 1942 года.
Мой бог, аллилуйя, мы преодолели развалины школы. От нашего батальона осталось около 100 человек.
Две недели назад нас было 328... 328 солдат и офицеров Великой Германии…Оказалось, что чертову школу обороняли 15 русских, и мы нашли 15 трупов, среди них не было ни одного офицера, Господи, кто ими командовал? Представляете? Всего 15 трупов! И их штурмовал целый батальон, лучший штурмовой батальон Великой Германии!
Но самое горькое нас ожидало впереди. До Волги остается еще 400 метров, но перед нами, через дорогу, стоит разрушенный четырехэтажный дом.
И что-то мне подсказывает, что через эту улицу наш батальон не сможет перейти…»
Через полтора месяца градус настроения автора еще круче пошел вниз. В отличие от его батальона, который оставался на прежнем месте:
«…31 декабря 1942 года.
Мы встречаем Новый год в развалинах чертовой школы.
Русских пришлось похоронить.
Они своим видом, даже у мертвых были сжаты кулаки! полностью деморализовали новобранцев, которых каждую неделю присылали в наш батальон.
Количество потерь уже не укладывается в моей голове… после тысячи я перестал их считать, а по данным разведки, эту чертову четырехэтажку обороняет не больше сорока человек!»
… Да и отношение к любимому фюреру у солдата явно меняется. Причем не в лучшую сторону:
«Эту четырехэтажку мы бомбим и обстреливаем без остановки уже два месяца!
Чертовы русские! Чертов Сталинград! Чертова четырехэтажка! Чертова война! Чертов Гитлер!»
Почти три месяца у автора ушло на то, чтобы понять, что он и его подельники, оказывается, совсем даже не те, кем воображали себя в начале октября 1942 г.:
«29 января 1943 года.
Пытаюсь вспомнить, когда я последний раз ощущал себя непобедимым потомком ариев, по-моему, это было 5 октября 1942 года, да, мы перестали быть непобедимыми, как только нас начали убивать русские в чертовой школе…»
А окончательная оценка самого себя сформировалась уже в последний день битвы:
«2 февраля 1943 года.
… я бы на месте русских уничтожил всех нас… нас всех, чертовых немцев, возомнивших себя непобедимыми полубогами, высшей расой, обернутой в лохмотья, которые сняли с убитых товарищей, и уже готовой сто раз продать и Гитлера, и Германию, за глоток горячего чая... нас есть за что расстрелять… и не один раз…
…Если хоть кто-то из нас отсюда уйдет живым, это будет Чудо...»
Автора дневника чудо все ж таки облагодетельствовало – он вернулся домой в 1953 г.
Я же обратил внимание на довольно быстрый переход от надутой уверенности в собственном превосходстве и почитания фюрера к проклятьям и в его и свой адрес. И в адрес «фатерлянда». И к осознанию, а главное, к признанию собственного схождения к уровню плинтуса. И как солдата, и как человека. Ну, да, переход был быстрым по времени – чуть менее 4 месяцев. Но вот событиями эти месяцы были наполнены до краев. Однообразными, но сильно действующими на психику. Плюс погодные условия. Словом, объективные обстоятельства сильно повлияли мировоззрение некогда бравого и самоуверенного солдата «великой Германии».
А теперь предлагаю перейти к современному моменту. Не знаю, как вам, но мне кажется, что параллель очевидна. Сначала некий «духоподъем», а потом «все пропало, все пропало».
Помните, как с началом спецоперации граждане Европы осыпали нас оскорблениями, и с каким нежным сочувствием относились к Украине и украинцам? Как жалели их, как бесплатно предоставляли жилье, кормили-угощали, выплачивали пособия? Как поддерживали свои правительства во введении санкций и поставках Зеленскому. И как довольно-таки быстро это воодушевление стало уменьшаться. И что характерно, тоже под влиянием объективных обстоятельств. Когда стало выясняться, что несчастные украинские беженцы ведут себя совсем не так, как, казалось бы, положено беженцам. Когда стало очевидным, что санкции почему-то больно бьют по странам, которые их вводили и по их гражданам. А раз больно, значит что-то сделано не так, не находите?
И ладно бы, если такие ошибки Европа допускала изредка, под влиянием очень сильных эмоций (про расчет речи не идет, все их расчеты в отношении нашей страны оказываются ошибочными). Так ведь нет! Недавние истории с беженцами из Северной Африки и Ближнего Востока, когда те стали показывать «кто в доме хозяин», казалось, должны быть свежи в памяти немцев, англичан, французов и прочих «цивилизованных». А вот ни фига. Те же грабли, те же лбы.
А сколько раз в течение веков с Россией воевали? То все вместе, то поодиночке? С одним и тем же результатом. «Никогда такого не было и вот опять»© Сначала с воодушевлением, ощущением своего превосходства перед дикими восточными варварами, заранее поделив земли, души и медвежьи шкуры. А потом назад. Либо впереди собственного визга, либо «медленно и печально», пешком, под снегом, в метель, по морозцу. Без теплых шерстяных носков, доедая последнюю лошадь. И с замерзшими на небритых щеках слезами боли и жалости к себе. И проклиная тех, кто их зазвал на земли России…
Да-с, такая вот тенденция быстрого перехода от ощущения собственных исключительности и величия с огромным желанием личного обогащения, до полной беспомощности и осознания своей ничтожности и бессилия. Многократно проверенная и стопроцентно подтвержденная, но ни разу не выученная и абсолютно не усвоенная истина. В общем, пока историю всерьез учить не начнут, взаимодействие «грабли-лоб» будет повторяться и повторяться. А быстрые и резкие переходы от воображаемого величия к реальному унижению станут привычными и естественными, как дыхание.
ЗЫ. Под занавес анекдот в тему:
Урок географии в немецкой школе.
- Дети, ответьте, битте, какой город на Земле самый большой?
- Сталинград, герр учитель.
- Варум?
- Да мне дедушка рассказывал, что они в 1942-1943 гг. там были. Так за четыре месяца одну улицу даже до середины пройти не смогли.
