Ярким эпизодом противостояния голливудских левых и голливудских правых в конце 1940-х стало так называемое дело «Голливудской десятки». И сценарист Далтон Трамбо стал одним из основных фигурантов этой группы. Принципы и непокорность стоили ему официальной карьеры. Впрочем, разве не должны деятели искусства бороться за идеалы просвещения и социального освобождения, несмотря ни на что?
Одно дело, когда ты американский коммунист в первой половине 40-х, и СССР является союзником США. Совсем другое дело — быть американским коммунистом во второй половине 40-х. Тучи над левыми сгущались, в том числе и в Голливуде. Профессиональные успехи, уважение в обществе, нажитое имущество и прочие прелести жизни оказывались чертовски хрупкими в эпоху исторической турбулентности. А сценарист Далтон Трамбо, волею судьбы, стал одним из символов голливудской «первой крови» в политических распрях.
Первая часть статьи: Далтон Трамбо. Бунтарь с печатной машинкой (часть 1)
Вторая часть статьи: Далтон Трамбо. Бунтарь с печатной машинкой (часть 2)
Помеха справа
В 1944-м году создается Кинематографический альянс за сохранение Американских идеалов, крайне консервативная организация, сформированная рядом голливудских деятелей и ориентированная на борьбу с коммунистами и социалистами в сфере индустрии развлечений (также утверждалось, что они еще противостоят фашистам, но это в 44-м году уже звучало, как формальность или даже как издевательство).
Это не понравилось не только собственно коммунистам, но и многим умеренным деятелям киноиндустрии — в частности на борьбу с реакционным явлением Кинематографического альянса настроилась Гильдия сценаристов США.
Кстати, вскоре Трамбо стал редактором нового журнала гильдии. Но пробыл им недолго, ибо его практически сразу мобилизуют в армию в качестве военного корреспондента в Тихом Океане.
Трамбо побывал на Иводзиме, Окинаве, Кваджалейне, Гуаме, Тиниане, Сайпане, а также в Маниле и Баликпапане. Путешествие по Азии, охваченной Второй мировой, произвело на Трамбо противоречивое впечатление: с одной стороны, его поражала организованность американских войск, с другой — ужасали масштабы разрушений в Японии, Индонезии и на Филиппинах.
Вернувшись обратно в Америку, Трамбо попал в самый вихрь политических распрей, разгоревшихся между прогрессивными и консервативными крыльями голливудской общественности. С 1944-го по 1946-й Трамбо активно участвует в различных профсоюзных кампаниях. Фактически, до попадания в Чёрный список, он больше не написал ни одного сценария. Общественная деятельность поглощала слишком много времени.
1947-й год ознаменовался резким повышением активности Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности (он же HUAC или КРАД в русскоязычной интерпретации). Председатель Джон Парнелл Томас стал разбираться с так называемой «пятой колонной, направляемой из Москвы». А раз есть некая «пятая колонна», то ее тело должны составлять какие-то конкретные люди. Конкретные жертвы. Такая жертва нашлась. Всё началось с композитора Ганса Эйслера, состоявшего когда-то в Коммунистической партии Германии, участвовавшего в Гражданской войне в Испании – в прошлом он написал гимн Коминтерна, а в будущем создаст гимн ГДР (в Голливуде он разработал саундтреки к картинам «Палачи тоже умирают» и «Только одинокое сердце», номинант на премию Оскар).
Поначалу Комиссия заслушивала так называемых «дружественных» свидетелей – персонажей, испытывающих большое желание заложить как можно больше леваков перед благородными чиновниками. Как раз такими можно назвать Рональда Рейгана или Айн Рэнд. Большие друзья американской авторитарной бюрократии.
Левые предприняли контратаку в виде серии митингов, где выступали, в том числе, такие легенды как Кэтрин Хепберн («Филадельфийская история»). Трамбо тоже активно нападал на деятельность Комитета, окрестив ее «новым интеллектуальным террором».
Все это не могло продолжаться слишком долго, поэтому, наконец, и сам Далтон Трамбо получил повестку от Комиссии. Гильдия сценаристов США (SWG) тем временем отказалась поддерживать Трамбо и других фигурантов «Голливудской десятки»
King Brothers
Помощь пришла, откуда не ждали. В 1948-м году на безработного Трамбо вышла продюсерская компания неких братьев Кинг. Фрэнк, Морис и Герман начинали с игровых автоматов (однорукие бандиты и прочие азартные развлечения), но периодически виделись с продюсером Луи Майером (один из основатель студии MGM) и режиссером Фрэнком Капрой («Эта замечательная жизнь») на ипподроме, и в конце концов, пришли к выводу, что можно было бы и самим делать фильмы. Для King Brothers Productions не существовало проблемы в том, чтобы работать с писателем-коммунистом – компания и так функционировала на задворках голливудской индустрии, на медийную известность не претендовала, а сценарии нужны были быстро и дешево. Почему бы не заполучить в штат одного из лучших авторов в Калифорнии? Нужно было только решить вопрос с именем.
Первым проектом Далтона Трамбо под псевдонимом для King Brothers стала картина Джозефа Льюиса «Без ума от оружия». Лента стоимостью в 400 000$ и обладавшая историей, напоминающей злоключения Бонни и Клайда, стала весьма успешной и до сих пор считается одной из самых любопытных в карьере режиссера Джозефа Льюиса. Фактически выход картин положил начало черному рынку сценариев, где фигуранты множащегося списка «прокаженных» стали зарабатывать деньги, выпуская сценарии анонимно.
Трамбо угнетало это явление, потому что получалось что-то вроде поденной работы, да еще и без надежды сформировать портфолио, получить признание и перспективы. Он хотел написать бродвейскую пьесу или что-то в этом роде, но сценарии затягивали. Стараясь увильнуть от необходимости унизительной работы на черном рынке, Трамбо пытался реализоваться как драматург, однако его пьесы «Главный вор в городе» и «Изумрудная лестница» провалились как у критиков, так и у зрителей. Друзья Трамбо, в том числе Ларднер-младший и Йэн Хантер, также критиковали эти произведения за неровность и дисбаланс. В итоге пришлось вернуться на черный рынок. В письме агенту Бобу Корриеллу он написал:
«У кого-нибудь из ваших клиентов есть срочная работа по полировке или сценарий, на который они хотели бы навести марафет? Я тот, кто им нужен. Мне не хотелось бы брать проект с нуля за те деньги, которые они платят, но, полагаю, при необходимости, взялся бы и за это»
Но даже эти профессиональные поползновения должны были закончиться. В том же 48-м году КРАД сумел развязать судебный процесс против Лоусона и Трамбо о неуважении к Конгрессу. Первым судили Лоусона — разумеется, признали виновным. То же самое произошло и с Далтоном Трамбо.
«В отношении меня это был совершенно справедливый приговор. Я испытывал презрение к Конгрессу и с тех пор еще несколько раз чувствовал нечто подобное. Поэтому я никогда не мог жаловаться на вердикт, апеллируя к вопросам вины или невиновности. Я оспаривал решение в контексте того, были ли мои действия преступлением».
Трамбо и Лоусон отправились в тюрьму на 12 месяцев, Эдвард Дмитрик и Герман Биберман — на 6 месяцев.
Теперь-то, наверное, уже можно было отчаиваться? Карьера разрушена, имя очернено на всю страну и даже пришлось заплатить свободой за противостояние бюрократической машине. Но не таков был Далтон Трамбо. Впереди ждало освобождение, а за ним самые продуктивные в художественном отношении годы анонимного творчества, за время которых были написаны такие легендарные сценарии как «Римские каникулы» и «Спартак».
С оригинальной статье вы можете ознакомиться на нашем блоге.
Продолжение следует...
Поддержите наши публикации своим лайком и подписывайтесь на канал. У нас еще много интересных материалов!
