"Илл. П.И. Луганского" - такая лаконичная надпись встречалась нам на многих-многих любимых книгах. И ни разу нигде ни малейшей заметки "О художнике этой книги". Только фамилия и инициалы. И прекрасные, узнаваемые рисунки. Едва ли не личный иллюстратор Жюля Верна!
В конце концов заинтересуешься - кто такой? И поразишься, что и об этом классике иллюстрации сведения уже надо собирать по крупицам.
Звали художника Пётр Иванович, а Луганский он - по названию родного города. Прямо-таки однофамилец "казака Луганского" - Владимира Даля. Оба родились в Луганске, только с разницей в столетие.
Если родился в 1911 году в простой семье - значит, шансы "пробиться" были невелики. Если бы не революция...
Харьковский художественный институт окончил довольно поздно, в 28 лет. Со специальностью определился сразу - графика. Плакат. Наглядная агитация была востребована, как никогда! Ранние работы - гимн Новой жизни.
А одна из первых проиллюстрированных книг - "Чапаев" Фурманова.
С 1940 года художник связал свою судьбу с Ленинградом. Казалось, всё у него прекрасно: любимая работа, любимая жена, замечательная дочка Юленька. Талантом дочери очень гордился: уже в пять лет Юля рисовала осознанно, всё лучше и лучше. Стал собирать её рисунки в альбом...
Имел полное право на бронь, но в самом начале войны прошёл курсы Младших лейтенантов, и в армию ушёл командиром стрелкового взвода.
Рисовал всё подряд - портреты товарищей, жанровые сценки, шаржи и эпос...
Нашли всё же возможность отозвать его с переднего края - стал художником дивизионной газеты и занялся передвижными выставками. Выставки на передовой!
А в это время в Ленинграде... умирают жена и дочь. Почти одновременно.
И некому было спрашивать Петра Ивановича, почему он всё более замыкается в себе, почему общаться с людьми ему всё труднее. Вернулся в Лениград, в квартире всё сохранил так, будто любимые только что вышли - и вот-вот вернутся. На столе всегда лежал альбом рисунков Юленьки. Более полувека. Однолюб - о новой семье и речи не шло. ОНИ словно остались для него живыми.
Живописью занялся только после войны. Вот одна из немногих фотографий художника на фоне его полотна:
И это - работа уже послевоенная. Разработка известной всем октябрятской звёздочки!
И страстное увлечение полудетской, вроде бы, литературой. Странно? Или это было бегство в другой мир?
Хотя почему столь уж "другой"? Это тоже мир сильных и смелых людей, живущих большими чувствами. Но как же не похоже на суровые будни войны и "после войны"...
Сегодня картины художника в частных собраниях, в том числе и за границей, а графическое наследие частично сохранилось в фондах издательств. Частично.
Потому что заниматься им было некому. Наследников не было, сам Пётр Иванович не позаботился.
И после его смерти (в 1993 году) квартира досталась новым жильцам. Не родственникам. И не ведали они, что творили, вынося на помойку папки с рисунками, плакаты, неоконченные картины... Их расхватывали случайные прохожие. На память? Или просто стены себе оклеить? Кто знает...
Заметка об этом происшествии была тогда напечатана в газете "Смена". Автор уверял, что подобрал (спас!) альбомчик с детскими рисунками. Тот самый, Юлин...
Ещё рассказы об иллюстраторах любимых книг здесь:
