Незнакомца всегда можно было отличить по говору и точно определить откуда человек приехал. Сейчас, конечно, язык стал более одинаков в силу общей программы обучения и появления тв- и радио- вещания.
Но, ранее по одному только слову «церковь» определяли родину путешественника.
Такие примеры описал Максимов Сергей Васильевич в своем труде "Бродячая Русь Христа-ради", 1877 года.
То, как мы это слово пишем и произносим характерно для центральной России, выросшей под влиянием Москвы. Новгородчина, называемая глухой лесной Русью, выговаривала это слово по-своему – «церква». А если, кто-то говорил «черковь», то значит, несомненно тверяк или житель верхней Волги, скорее всего из г. Торжок.
Если же человек сумел отчеканить так, что стало «тшерковь», то смело говорили, что он вязниковец или из тех владимирцев, которые живут ближе к Оке.
За Окой, в южной части Нижегородской губернии, говорили уже «черква», по обычаю той новгородчины, которая любила изменять Ц на Ч, чвакать (и наоборот) во всей обширной местности от псковского Порхова до Ладоги и отсюда до Белоозера на Вологду и на Вятку.
В отличие от всех и на удивление всех, владимирский переяславец выговаривал даже «цчерква».
Настолько словоохотливы жители нашей безграничной страны, но куда более безмерен наш язык, ведь если мы перевернем слово «воскрес» наоборот, то получим слово "церковь". И, вероятно, без латинского влияния здесь не обошлось.
Переворачиваем: «Воскресъ» → Серксов;
запишем латиницей, помня о том, что С читается, как «к», «ц», «с» – СerKCov – CerCKov; допускается перестановка букв, да даже целых слогов бывает, но в нашем случает только двух букв C и K.
сочетание CK дает звук «к». Читаем «церков».
Если не было латинского влияния, то как объяснить многочисленные варианты произношения одного и того же слова? Будто каждый регион когда-то воспринял название на слух или неверно считал с книги, да так и запомнил.
Церковь - астрономический объект для наблюдений за воскрешением.
