Бабушка Матрена жила у нас уже два дня. Как-то мы друг другу не мешались, и даже Коловерша вел себя тихо и пристойно. Он все время находился около бабульки и не отходил от нее ни на шаг.
— Что-то он у вас совсем смирным стал, — удивленно сказала я.
— Следит, чтобы не атаковали, всё время начеку, — мягко улыбнулась Матрена. — Ты не смотри, что он такой мелкий да с глупой мордочкой. Когда надо, он любого в клочья разорвет.
— Сколько он уже у вас живет? — поинтересовалась я.
— Да как тетка у меня стала сдавать, так его мне и передала. С тех пор мы и живем вместе. Ох, он поначалу мне и давал жару, чего только не творил: и портил всё, и пугал меня по ночам, и даже душил, и кусал, и царапал. Не хотел от тетки переходить ко мне, нравилось ему с ней. Ну а что поделать, пришлось привыкать друг к другу. Я его попыталась отпустить, вот только он привязан к нашему роду, — вздохнула она.
— А когда тебя не станет, то куда он пойдет, к кому? Ты же ни с кем из родни не общаешься? — поинтересовалась я.
— Сам будет выбирать себе хозяйку или компаньонку из тех, что еще живы, — пожала она плечами.
— Вот радость-то для них будет, — усмехнулась я. — Тем более о нем никто же не знает?
— Кроме той самой внучатой племянницы, но там ты сама видела, что за девица: пробка и то умней.
— Никого не хочешь к себе позвать, поучить из родни?
— Нет, они уже про меня давно всё забыли. Наверно, решили, что совсем померла.
— А чего за наследством не едут? — поинтересовалась я.
— Так не знают, какое у меня богатство стоит. Думают, что просто старенький покосившийся домик и всё, брать нечего. Много за старую развалюху выручишь? Их и не покупает никто, вот и не суются родственники, а то вдруг я жива и за мной уход требуется, — хмыкнула она.
— Да уж, повезло тебе с родственниками, — покачала я головой.
— Ты знаешь, мы же раньше все дружно жили, вот только тетка от нас отделилась и особняком держалась. Мамка-то ее на все праздники звала да и так просто приглашала, а та отказывалась и к себе никого не звала. Только меня и привечала и подарочками одаривала и учила всяким премудростям. А я, соплюха была, не понимала особо, к чему тетка ведет. Чуть постарше стала, то и слухи до меня дошли, да и в голове соображалка появилась, что к чему. Так мне самой стало интересно всякое такое. Мать меня не ругала, а вот отец грозился, что от семьи отлучит, если я по ее стопам пойду.
— И отлучил? — спросила я.
— Ну, если смотреть глобально, то да. Простыл он, да помер. У нас в один год зима была уж больно лютой, а он дрова перевозил, вот у него кобылку волки задрали, и он несколько километров до людей пешком шел. Обморозился весь, как есть, воздуха холодного нахватался. Там и с легкими какая-то оказия случилась, стал задыхаться, да и так и помер.
— Что же вы с теткой ему не помогли?
— Так он же коммунистом был, во всю эту чертовщину не верил и от народных средств отказывался, а доктора ему тогда не помогли. А потом война началась, и раскидало нас в разные стороны. Когда нас бомбить начали, я с теткой была. Мы с ней манатки собрали и побежали. На новом месте обосновались. Она уже тогда вовсю развернулась, людей лечила, а я смотрела, да училась, да ей помогала. После войны мы своих-то нашли, вот только общение особо не заладилось. Так я с ней и прожила до самой ее смерти, а потом поехала к сестрам, на родину.
— И они вас не приняли? — спросила я.
— Нет, Агнета, не приняли, я им как кость поперек горла была со своими талантами и способностями. Боялись меня и сторонились. Вернулась я обратно в наш с теткой домик и стала дальше людей лечить. А сейчас из сестер и не осталось никого, померли все, вернее, только самая младшая жива, да и та меня плохо помнит, разница у нас с ней большая. А вот младшее поколение толком обо мне ничего не знает. Вот только внучатая племянница про меня прознала, да и всё, — она махнула рукой.
— Может, все же попробовать, поискать кого, передать свой дар и знания, да и Коловершу потом пристроить. Как он мыкаться будет?
— А я помирать не собираюсь, — помотала Матрена головой. — Я еще лет двадцать хочу прожить, не меньше. Болячек у меня таких страшных нет, тьфу-тьфу, не сглазить, я еще вполне в своем уме, ну, я так думаю, — рассмеялась она. — Деньги у меня есть, желание жить тоже не пропало, еще столько интересного нужно узнать. Хочу дожить до того времени, когда будут летающие мотоциклы по дорогам гонять.
— Они и так у некоторых летающие, — усмехнулась я. — Как улетят в кювет, так голова в одной стороне, а ноги в другой.
— Ну тебя, всю мечту мне испоганила, зараза, — Матрена замахала на меня рукой.
— В ловушку свою кого-нибудь поймала? — поинтересовалась я.
— Ну так, — поморщилась бабушка.
— Понятно, только нам и досталось на орехи от твоей ледяной избушки.
— Подожди еще, попадется гражданка, готовит мне какую-то пакость.
В окно кто-то что-то кинул. Мы с ней вдвоем бросились смотреть, внизу лежала птица. В стекло ударилась еще одна пернатая, а потом еще и еще. Бились они только в одно окно, хотя их в зале было два.
— Только вот они что-то ни к тебе домой ломятся, а ко мне, — поморщилась я. — Ребятки, чего не работаем? — поинтересовалась я у помощников.
Прикрыла глаза и осмотрела мысленным взором защиту дома. В одном месте обнаружила небольшую лазейку, как раз напротив того самого окна. Может, Матрена случайно защиту и повредила, когда свои хоромы осматривала. Представила, что у меня на этом месте стоит стена огня. Птицы перестали долетать, тормозили на подлете и возвращались обратно. За пару минут Прошка убрал все под окнами.
— Да уж, не так она и глупа, как я думала, — покачала головой Матрена.
— А ты свою проекцию посади в ледяной домик, пусть она туда отправляется, — посоветовала я.
— Точно, что же я раньше не додумалась. Всё, иди, не мешай мне, — выпроводила бабушка меня из комнаты. — Я творчеством займусь.
— Деловая колбаса, — проворчала я, выходя из комнаты.
Посмотрим, что там бабушка Матрена еще учудит.
Автор Потапова Евгения
