- Вот у вас заварилось! – посочувствовала Оне Матрёша. - И Анна в светёлке заперта. И Тимофей пропал!
- Он к Тосе ушёл. После ссоры.
- Давайте и мы к ней? – предложила Варвара. - Навестим. Поболтаем.
- На изнанке сейчас опасно! - возразила осторожная Грапа. - Тоська привычная, а мы нет.
- Тосю впутывать подождём. У неё и без того с Марой контры! – Матрёша отвергла предложение подруги.
- Но нужно же что-то делать?
- Нужно, деточка. Только что? – баба Оня чуть виновато улыбнулась. – С ходу я не могу решить. Давайте дождёмся утра...
За окнами всё скреблись да стучали. Незваные гости продолжали ломиться в дом.
- До чего разошлись! – посетовала Грапа. – Теперь до Крещения не отстанут. А ведь только ноябрь!
- Они не смогут войти? – Варвара то и дело заглядывала за занавеску, пытаясь получше рассмотреть хороводящуюся в метели нечисть.
- Не войдут, - успокоила её баба Оня. – У меня защита налажена. Да и в других домах тоже. Спасибо Грапе с Мурой. Загодя обошли народ, научили, как и что сделать.
- И без того все учёные. Ведь на границе живём, - Матрёша раздражённо копалась в дорожной сумке. – Кутя, хорош шифроваться! Вылезай, не стесняйся. Здесь все свои.
- Что ж ты за помощницей не глядишь. – встревожилась Оня. – Знаешь же, пришлые выманить могут! В такое-то время запросто заморочат!
- Пригляди за такой, попробуй, - вывалив на пол ворох ярких одёжек, Матрёша вновь воззвала. – Кутя! Не зли меня! Слышишь, вылазь!
- Может, она дома осталась? – Варвара поморщилась от звучного голоса подруги. – Ты с этими соревнуешься? Кто кого перекричит?
И словно подтверждая её предположение, снаружи вновь грянуло:
- Холодно! Голодно! Почему гостей не встречаете? Почему в дом не пущаете?
Следом бахнуло в дверь, с потолка посыпались тонкие лепестки штукатурки. И низкий голос потребовал:
- А ну, открывай! Заждались!
- Некому открывать, - проорала Матрёша. – Свои все дома давно. Гостей не ждём!
- Молчи, молчи! - Грапа прижала палец к губам. – Он же теперь до утра не отвяжется, не оставит в покое!
- Выглянь хоть на минутку, краса! – немного смягчился голос. – Секрет один скажу. Не пожалеешь!
- Щас, разбежалась! – приосанившись, Матрёша подмигнула Варваре. – Нечистый, а в красоте толк понимает.
- А ну, выходи! – в дверь долбануло снова, и Грапа подхватилась с места, начала разбрызгивать по сторонам что-то резкое и очень пахучее.
- Пустите! Пустите! – надсадно провыло в метели. – Голодно нам! Холодно!
- Снять бы их на видео, - Варвара пальцем погладила сотовый. – И в блоге выложить, чтобы все посмотрели.
- Сенсацию словить решила? - хмыкнула Матрёша, утрамбовывая наряды в сумку.
- Просто интересно... Жаль, что камера их не возьмёт.
- И хорошо, что не возьмёт! – Грапа вылила остатки жижи на подоконник. - Зачем людей лишний раз тревожить. Живут в неведении, и пусть.
- Я вот всё думаю... – Варвара взглянула на притихшую Оню. – Что, если Анна сама дочку спрятала? Могла она так поступить?
- И скрыла от нас? – удивилась Грапа. – Сомневаюсь. Что скажешь, Оня?
- Не те силы у Аннушки. – согласилась хозяйка. - Для такого - особые знания, особое колдовство нужно.
- Анька сейчас и простого колдовства не осилит. – подхватила Матрёша. - Все умения к дочке перешли.
- Завтра в баню пойду, покличу обдериху. Попрошу у неё лоскут кожи, из старых запасов. По нему стану смотреть.
- Да ты что, Оня! – замахала руками Грапа. – Это ж чёрный обряд! Все силы высосет! Нельзя тебе!
- Пусть смотрит. А я пособлю, - Матрёша с трудом застегнула сумку да погрозила кулаком в пустоту. – Ну, кутя, попадёшься мне! Не оставлю тебе ни косметики, ни нарядов.
- Да вы с ума сошли!.. – завела было Грапа, а на улице засвистали, захлопали.
- Пипец котёнку! – слабо расслышалось среди гогота и криков.
- Котеич! – Матрёша кинулась было к двери, да Грапа не дала, перестряла возле порожка. – Не открывай! Пусть сначала докажет, что он настоящий.
Загудела крыша, ухнуло в трубе, и зашёлся визгом женский голосок:
- Смотри, куды прёшь, иродища! Всю наряду примял!
- Ты зенки-то не таращи! Открывай заслону, чудилка! У меня шубейка дымит!
В печи что-то брякнуло, и под протестующие вопли на пол вывалился дворовый. У него хвосте повисла кутиха, что-то возмущённо вереща.
- Ну, здравствуй, кутя, - приторно пропела Матрёша. – Ты что же, бунтовать вздумала? Игноришь хозяйку? Самовольничаешь в чужом дому?
- Страшно, Матрёна Батьковна! – отлепившись от кота, забормотала кутиха. - Так меня до них потянуло, так позвало! Вот я и спряталася в печи. Любо мне, где жарко да огонь. Безопасно.
- Не ругайси, Матрёшка. Давай почеломкаемси. – сложив губы трубочкой, кот полез обниматься.
- Умойся сначала. – ловко увернулась та. - Испачкаешь мне красоту.
- О чём ты, девка? Об энтих клочках? Все волосья себе повыдергала, в кого тольки превратиласи!
- Привет, котей! – Варвара погладила дворового и осторожно смахнула кусочки сажи с его усов. – Как дела на изнанке? Тимофея нашёл?
- Закопали его, - враз помрачнел кот. – Бывалошный до Тоськи побёг, а я к вам.
- Как – закопали? – ахнула Грапа.
- Какой ещё бывалошный? – одновременно спросили Варвара с Матрёшей.
- Да расскажу. Расскажу всё. Тольки моторчик заправлю. Чем угостишь, Оня? Изголодалси я.
- Тебе бы пожрать! – разозлилась Матрёша. – На улице неприкаянные тусят, Тимофей неизвестно где...
- Оплошала я, батюшка-дворовый, - повинилась Оня. – Как от Аннушки вернулась, так и сижу. И кикуня притихла, пока незваные в дом просятся. Спряталась от греха, чтобы дверь ненароком не открыть.
- Бутерброд будешь? – проворчала кутиха от стола. Развернув шелестящую фольгу, выложила на тарелку холодную котлету. Из второго свёрточка добыла хлебный кусман с привядшим капустным листом. – Заместо салата сойдёт. Бери, угощаю.
- Откуда? – только и спросила Матрёша.
- Варя давеча жарила, я и припасла парочку. В дороге без провианту нельзя.
- Королевишна! – дворовый вгрызся в котлету. – Раскраса ненаглядная! Спасибки за брутеброд.
Со смачным чавканьем, он разом уплёл угощение и вздохнул о добавке.
- Рассказывай давай, что с Тимофеем! – подступили к нему девчата.
- Да поползухи заморозили! Обратили снеговиком, ледяной панцирь набросили... - пустился в объяснения кот. Описывая произошедшее, то и дело поглядывал на кутиху, изображая воздушный поцелуй. Довольная карлица рдела румянцем, смущённо поглаживала острые рожки.
- Всё на перекосяк пошло! – разохалась Грапа. – Ещё и Тимку спасать! Вот влип так влип!
- А энти какие страшенныя! – дворовый вытаращил глаза. – Еле отбилси от них! Еле справилси! Нужно что-то делать, девчаты! Собирайте совет.
- Нужно, батюшка-дворовый. Да я не соображу теперь. Завтра думать станем. Устрой наших, Грапа. Пусть отдохнут. На улицу всё одно не выйти до утра.
Пожелав всем доброй ночи, бабка ушла к себе.
- Сдала Оня, - встревоженно прошептала Матрёша. – Где хватка? Где энергия? Не узнаю её.
- Не молодеет она. За девочек переживает. – Грапа вытащила из ларя белоснежную простыню. – Давай-ка, помоги лучше.
- Я подмогну! – кутиха ловко перехватила бельё, засеменила по комнате.
- Хозяюшка! Краса! – промурлыкал ей вслед довольный кот.
- Как думаете, мы справимся? – Варвара оглядела своих.
- Обязательно справимси! – дворовый ответил за всех. – Иначе просто никак!
На часах миновала полночь. В домике бабы Они постепенно стихли разговоры. Забывшись беспокойным сном, ворочаясь, вздыхали девчата. Высвистывая рулады, всхрапывал на лавке кот. На печи о чём-то шептались кикуня и кутя, да никак не мог угомониться, всё постукивал в подполе невидимый никем суседко.
Поутру всех разбудил аромат свежей сдобы – на столе красовался огромный сияющий глазурью пирог. Кика суетилась у печки, насыпала в заварочный чайничек травы. Кутя же наводила красоту – перед маленьким зеркальцем румянила пухлые щёки.
Застукав её за этим занятием, Матрёша было принялась возмущаться, но Варвара отвлекла подругу, велела попробовать пирог.
- Яблочный! А тесто какое! Воздушное, словно пух! Мне нужен рецепт! Поделишься, кика?
Помощница бабы Они молча кивнула и принялась разливать крепкий чай.
- Ох, скуснотища! – постанывал в экстазе дворовый. Перемазанный в густых сливках, уписывал четвёртый по счёту кусок.
- Вот и снег выпал! - Грапа принесла с улицы морозную свежесть. – И нет никого из этих! Ни следочка не оставили после себя.
- Ночью опять наладятси! – дворовый потянулся к пирогу.
- А мы их встретим! – улыбающаяся баба Оня появилась из комнаты. Выглядела она гораздо лучше, чем вчера.
- Ты что-то придумала! – обрадовалась Грапа. - Не станешь вызывать обдериху?
- Пока не стану! – кивнула бабка. - Мы ёлку нарядим. Позавтракаем сейчас и за дело.
- Ёлку-у-у? – вытаращилась Матрёша и выразительно постучала по лбу. – Ау, Оня. Ты в себе?
- В себе, в себе. Не сомневайся. Сделаем каждая по игрушке. Самоделки со смыслом. Особенные! Их и развесим.
- Какую игрушку? С каким смыслом?? Оня! Ты что??
- Сейчас объясню, - приняв от кикуни чашку, Оня благодарно кивнула. – Ведь зима пришла, милые. Мы должны её встретить добром. Подарками, гостинцами вкусными. Как раньше встречали. Смекаете?
- Предлагаешь задобрить Мару? – с сомнением спросила Матрёша.
- Предлагаю вести себя как обычно. Доедайте пирог. Мне не терпится начать.