...Партию новых рабов нукеры потрапливали нагайками. Они шли по улочкам Сарая-Берке к торговой площади, связанные друг с другом прочными верёвками. И захочешь, да не сбежишь!
Торговая площадь представляла собой огромный восточный базар. Она встретила полоняников разноголосым и разноязыким шумом голосов, криками домашних и диких животных и птиц. Особенно старались ослы, мулы и верблюды - впрочем, как часто в жизни бывает: у кого ни слуха, ни голоса нет, тот петь очень любит!!
И сквозь весь этот гвалт вдруг услыхал Олёшка знакомый голос свирели. Мелодия также была ему прекрасно известна! Это была старинная русская песня о юной полонянке, которую уводят половцы из её деревни. И она прощается навсегда с родными местами, с батюшкой и матушкой, с сестрицами и братцами, с милой её сердечку Русью...
Олёшка вздрогнул и напрягся - манера игры и исполнения этой песни была его собственной!! Он завытягивал шею и закрутил головой в поисках источника звука, и не видя его в плотной людской толчее, набрал в лёгкие воздуха и гаркнул, что есть мочи:
-Яшка!! Якоб!!! Я здесь!!
Свирель смолкла, а Олёшку за эту выходку нукер опоясал нагайкой поперёк спины. Вполсилы - нельзя шкуру портить, чтоб товар в цене не потерял. А Якоб, расталкивая толпу локтями и плечами, пробивался на Олёшкин зов, и за ним бежали два его нукера-охранника...
Олёшку купил мурза Субай. Якоб побежал домой и сказал своему хозяину, что невольником привели руса, который шибко горазд музыке и песням, а он, Якоб, и десятой части не знает того, что знает его друг и учитель. Субай округлил от удивления глаза, и велел немедля купить этого русича-музыканта, сколько бы за него не запросили! И тем же вечером, переходящим в ночь, Олёшка и Якоб давали совместный концерт. Мурза Субай только языком цокал, улыбался и жмурил от удовольствия свои узкие глазки. Он был очень доволен своей покупкой! А друзья остаток ночи до светла провели за разговором...
Осень, зиму и раннюю весну Якоб с Олёшкой были тише воды и ниже травы! Ходили на базар, играли и пели, Олёшка на руках ходил, сальто разные крутил. Денежки для мурзы зарабатывали, да и о себе не забывали...
Репертуар скоморохов был весьма обширным, а к нему друзья ещё добавили своих новых сочинений. И мурза не мог нарадоваться! Особенно ему нравилось то, что с появлением руса Олёшки Якоб больше не заводил с ним разговоров о выкупе. Субай, конечно, очень любил деньги, как и все ордынцы, но страсть к музыке у него была намного сильней...
...А тем временем наши друзья завершили подготовку к побегу. Многотрудно и дорого обошлась справа сия, но свобода не имеет цены! За неё всё, что есть отдашь, и даже немного больше...
Сотник городской стражи Оксай, позарившийся на массивный золотой перстень, который некогда Олёшке подарил Якоб, нищий ногаец Азрат, которого наши друзья спасли от плетей, уплатив за него большой долг торговцу и московской купчина Онуфрий Борода, который посчитал за благое дело вывезти христиан из полону басурманского на Святую Русь - пусть, и далеко не бесплатно - и благополучный исход для Олёшки и Якоба был предрешён!
Грозовой весенней ночкой Оксай указал им тайный лаз под городской стеной, на выходе из которого их ждал Азрат с двумя лошадьми. А версте от этого места светились костры - стоял лагерем Борода, готовившийся чуть свет отправляться домой в Москву. Онуфрий, конечно, знал, что беглых рабов будут искать, и всю степь перероют! Но его золотая ханская байса - сильнее меча и надёжней щита. Столько злата Борода за неё хану отвалил, что тот, вместе с байсой, даровал ему пожизненную торговлю безданно и беспошлинно по всей Орде! И ныне Онуфрий никого и ничего не боялся...
...За столом в своей избе Гаврила сидел в одиночестве. Большая ведёрная ендова хмельного мёду, стоявшая перед ним, была уже наполовину пуста, а по горнице плыли ароматы свежеиспеченного хлеба да наваристых щей с лосятиной. Авдотья хлопотала с обедом, искоса поглядывая на мужа, думала: "Да сколько убиваться-то можно?! Эвоно, хозяйство-то какое! Впору ли руки опускать, сокол мой ясный?? Да и Олёшка-то, может, жив и воротится!". Но вслух - ни словечка!
От грустных мыслей Гаврилу отвлекли звуки какой-то непонятной возни у крыльца. Драка-не драка, борьба - не борьба? Атаман рявкнул в сени:
-Кирша! Кто там озорует?!
Не дождавшись ответа, пошёл смотреть сам, и едва не протрезвел от увиденного. У крыльца по свежей травке катался огромный клубок из четырёх человеческих тел. Урчал, трещал и ухал! Гаврила схватил ушат воды-подострёжки, стоявший у крыльца, да и опорожнил его сверху на тот клубок! Он тут же развалился, и изумлённому атаману предстали Кирша с Крюком, Олёшка и Якоб. У всех улыбки сияли ярче майского полдня. Гаврила взревел, как раненный тур, и через мгновенье клубок сплёлся обратно, но уже из пяти человек...
А через две седьмицы после той горячей встречи в своём родовом замке граф Алекс фон Дрейер с разбегу и с радостным воплем повис на папкиной шее. А его младший братишка Ульрих сидел на руках у мамы Марты и с любопытством разглядывал Якоба. Своего папулю он видел впервые в жизни!
Отто, которому было препоручено накормить, напоить и разместить отдохнуть с дорожки русских гостей Якоба, со своей задачей справился. Теперь он стоял в дверях зала, и, никого не стесняясь, рыдал в голос. Не по своей воле он остался тогда в замке, выполняя поручение своего хозяина. Отпустил его одного в дорогу, и потом проклинал себя страшными проклятьями... Теперь он от Якоба ни на шаг не отойдёт, как и положено оруженосцу!..
1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть, 5 часть, 6 часть, 7 часть, 8 часть, 9 часть, 10 часть, 11 часть, 12 часть (окончание).
Внимание! Копирование или перепечатка материалов моего канала "Чёрный Скорпион" допускается только с разрешения автора!