Раэ проверил другие окна, вбил несколько гвоздей в шатающиеся ставни, затем подошел к следу от человеческого тела на полу. Ему вспомнились силуэтные фигурки из черной бумаги, которые любил вырезать на досуге наставник Канги. Иногда дело доходило до небольшого театра теней, которым они, совсем мальчишками, в Цитадели заигрывались в дождливые вечера. По линиям было интересно угадывать, во что бывал одет вырезанный человечек. Раэ осторожно коснулся пальцами следа. Все, что осталось от неизвестного колдуна. Что это было за заклинание такое, которое не оставило от него никаких останков, а только след и, может, горстку праха, который развеялся по опаленной комнате?
Раэ оглядел продырявленный потолок и увидел изувеченные несущие балки. Обалдел от того, что крыша на них еще держалась, да еще держалась не один день.
-Мурчин! Эй, Мурчин! – позвал он, высунувшись в коридор из заброшенных покоев.
В коридоре он чуть не столкнулся с шишигой, которая несла ему ящик гвоздей. При виде Раэ она почему-то испугалась, всхлипнула, бросила ящик об пол, рассыпала все гвозди по полу и бросилась бежать.
-Что? – обеспокоенно высунулась из-за угла ведьма, - ты не закончил?
-Не ходи сюда, тут твоя дура гвозди рассыпала.
-Ты для этого меня позвал… да еще по имени? Чтобы сказать мне только это? – фыркнула ведьма.
-Нет.
-А что тогда?
-Стропила.
-Какие еще тебе стропила?
-Зайди посмотри… хотя нет, не иди сюда, тут гвозди рассыпаны.
Мурчин буркнула какое-то заклинание, то ли выругалась себе под нос, и при этом зависла над полом. Опять потеряла туфли, опять что-то то ли недовольно буркнула, то ли закляла, и вплыла в покои.
-Ну, если ты меня из-за ерунды позвал…
-Смотри наверх…
Мурчин с минуту разглядывала изломанную крышу изнутри, хотя смотреть тут было не на что. В пробитый потолок был виден сломанный лежень и порушенная обрешетка. После такого зрелища было действительно страшно находиться в этой комнате.
-Крышу надо делать, - сказал Раэ, - а не то провалится. Вообще непонятно, как она еще держится.
Ведьма выругалась. Затем скомандовала:
-Заколачивай дверь и не отвлекай из-за ерунды!
-Так провалится же! Хочешь дыру в стене?
-Четыре года стояло и еще простоит!
«Значит, бойня прошла четыре года назад, - про себя отметил Раэ, - запомним, хоть и не понятно, чем мне это может помочь».
-Да пожалуйста, мне-то что? Рухнет крыша. Часть дома развалится. Твой дом – пусть себе разрушается, если тебе так нравится. Тут погром, там погром, вот и рухнул ведьмин дом!
С минуту Мурчин висела между полом и потолком и продолжала смотреть на крышу. Затем выдохнула:
-Да… тут-то ты прав. Дом теперь мой. Весь. Как и лес. И забота о нем – теперь моя. Теперь – моя.
Сказала она это опять как бы про себя, как тот, кто привык общаться только с самим собой. И при этом торжествующе усмехнулась. Перевела взгляд на след от человеческого тела, которое, казалось бы, чуть шевельнулось под ее ногами в чуть подрагивающем свете белых шаров.
-Доски нужны, - сказал Раэ, - я так понимаю, у тебя их в хозяйстве нет. Как доставать думаешь, хозяюшка?
-Как-как, как и стекла для гостиной! Куплю, - сказала Мурчин, - мне еще стекла закупать, забыл? Все разом и закуплю!
-А как доставишь?
-Не твоя печаль… Вот что, ты дверь все-таки заколоти на ночь, а потом… потом крышу сделаем! Ты сделаешь. Вас же в Цитадели хоть чему-то полезному учили?
-Разве что только полезному, - усмехнулся Раэ.
В это время тень на полу шелохнулась и как-то странно потекла. Мурчин чуть сдавленно вскрикнула и резко ударила в нее молнией. Комната на миг озарилась режущим глаза огненным блеском. Но с тенью ничего не случилось. Она продолжала неотвратимо разрастаться, как разливающаяся лужа.
-Из комнаты – быстро! - выкрикнула Мурчин.
Раэ не заставил себя просить второй раз. Он поспешно вышел в коридор. Мурчин еще раз ударила молнией в тень на полу, а затем обернулась на Раэ, стоящего в дверях, взвизгнула:
-Говорила же я тебе! Говорила же тебе – быстро заколоти! Ну что ты за придурок!
Такого поведения от ведьмы Раэ не ожидал. Та ли это была воительница, которая расправилась с его отрядом в заброшенном городе? Чего она дрыгает над полом ногами и визжит? В комнате запахло горелой пылью. Не было похоже, что тени нанесли какой-то там урон.
Тем временем сама тень медленно поднялась и встала в полный рост большим черным человеком. Против ведьмы.
Повисшая над полом Мурчин опять обернулась к Раэ:
-Чего стоишь? Заколачивай двери! Быстро заколачивай, тебе говорят!
-Вместе с тобой?
-Закрой дверь, я сказала! – крикнула она, - совсем идиот?
Тем временем безликая тень потянулась руками к Мурчин. Она не двигалась с места, удлинялись лишь только ее руки с когтистыми длинными пальцами, похожими на щупальца.
Раэ уже поднял коробку с дверью, которую он перед этим высадил и прислонил к стене.
-А сама?
-Закрыл, я сказала! Тебе голову оторвать? – взвизгнула еще раз Мурчин.
-Ну как скажешь, - решил Раэ и рывком вставил коробку в дверной проем. В последний миг он заметил, что черные щупальца тени дотянулись до висевшей в воздухе ведьмы. Он думал, что раздастся крик ужаса или он услышит шум борьбы – но ничего подобного. За дверью воцарилась тишина.
-Ну заколачивай ты, придурок, сил с тобой уже никаких нет! – простонала ведьма… за его плечом, - мне вот этими пальцами сейчас гвозди тебе подавать?
И сунула ему под нос свои руки с отросшими когтями. Так как возня с ходячими мертвецами лишила ведьму ванной, она их не остригла, а они ей еще вчера прокалывали перчатки.
-Тфу! – сказал Раэ, сообразив, что ведьма, оказывается, послала в комнату свой фантом и сейчас то, что бы там ни было этой тенью, схватило лишь пустоту. Настоящая Мурчин все время ждала его в коридоре, - а твой фантом не мог заколотить окна и двери?
И прикусил язык. Не спрашивай у ведьмы ничего. Не спрашивай! Особенно о ее способностях. А Мурчин была в таком раздраженном состоянии, что бездумно проболталась:
-Чем он тебе заколотит? Фантомным молотком с фантомными гвоздями?
Раэ не подал виду, что кое-что уяснил о магии, чего ведьма бы ему точно не сказала, начни он ее расспрашивать, и занялся дверью.
Мурчин молчала, пока Раэ возился с первой дощечкой. Лишь немного обеспокоилась, когда в слегка закрепленную дверь почувствовался мягкий толчок изнутри. Ненастойчивый пробный толчок. Раэ не обратил на него внимания, раз смолчала ведьма, и закрепил дверь еще одной доской. Просто начал про себя молиться. После этого он чувствовал, как Мурчин перестала стоять над его душой, запереминалась с ноги на ногу по позвякивающим гвоздям и отошла. Если молитва отогнала ведьму, то и эту тварь за дверью тоже приструнила.
Ведьма кашлянула, явно ожидая от него каких-нибудь расспросов. Ну нет. Теперь он успокоился и сдерживается. Никакого проявления любопытства не будет. Он же дал себе слово не спрашивать ведьму ни о чем, если может догадаться сам и даже если не сможет. Раэ удовольствуется тем, что видел. Пороется в своей памяти, в которой уже кажется что-то всплывает о «памятках» колдунов, которые оставляли после своей смерти ловушки, и вспомнит даже, как называется это заклятье с тенью-убийцей, и сам себе объяснит и додумает то, что там за жуть живет в этой комнате. Да и чего тут думать? Был сильный колдун да весь кончился. Его же укокошили свои из ковена, деля власть. А кто это такой был – хоть сам Магистр - и какую роль играла при этом Мурчин – важно ли это? Главный итог – эта пепельноволосая ведьмочка – последняя крыса, уцелевшая в бочке под названием Великий Ковен. Скорее всего потому, что ей просто повезло. Да, Мурчин ведьма-огневичка, кажется, очень сильная, но и посильнее ее были в ковене. Вон что после себя оставляли.
Дверь опять мягко толкнули. Но Раэ этим было уже не смутить.
Что ж, теперь он соображает, что в заколоченные части дома просто так лучше не соваться… Но может, там все же лежит ответ, как выбраться из Кнеи? Как бы ему сохранить осторожность, да не сунуться куда не следует, но при этом прознать побольше?
В это время ведьма внезапно подала голос.
-Фере, а Фере, - заговорила она как-то вкрадчиво, - а почему ты меня позвал по имени?
-Когда это?
-Когда захотел показать мне крышу.
-Ну, позвал.
-Я впервые услышала, как ты произносишь мое имя. За все время. Я даже стала подозревать, что ты забыл, как меня зовут. Так почему ты решил сейчас меня позвать по имени?
-А как тебя звать, «эй ты», что ли?
«Знала бы ты, как я тебя про себя еще называю», - сказал ей мысленно Раэ.
- Нет, кроме шуток - почему позвал по имени сейчас?
Раэ пожал плечами и продолжил заколачивать дверь. Ему действительно никогда не приходилось до этого звать свою тюремщицу. Охотнику было неприятно ее имя так же, как и она сама.
-Фере, а Фере, - продолжила Мурчин, - а почему ты меня предупредил о рассыпанных гвоздях?
-Мне в следующий раз больше так не делать? – спросил Раэ.
-Кроме шуток, – в его спину ткнули когтистой рукой, - ты что, опасался, что я напорюсь на гвоздь?
-Ну… да... - Раэ сам себе удивился.
-Ты? Опасался? За меня? Ты – за меня – и опасался?
-Я же не знаю всех твоих возможностей. Что, гвозди тебе не страшны? Учту. Сглупил.
-Мне они действительно не страшны. Это ты тут можешь ногу проколоть, - сказала Мурчин, - однако это было как-то… ты действительно обо мне начал беспокоиться?
-Да учту я, учту, что ты не боишься гвоздей и не буду тебя предупреждать о такой ерунде. Все?
Раэ попробовал дверь на прочность. Она стояла достаточно крепко.
-Выдержит? – спросил он ведьму, - не вылезет?
-Заколоти всеми досками, какие были…
-Так доски все!
-Нет, вот еще две… а, ну ты в темноте плохо видишь… как все люди. Фере, а Фере, а ты действительно не хотел заколачивать дверь вместе со мной внутри?
Тут Раэ застыл на миг в замешательстве. Даже рот забыл закрыть.
-Сложный вопрос, - протянул он, оправившись от удивления, - а ведь действительно, это ж я не подумал, что от тебя так…
-Можно было бы избавиться? – договорила Мурчин и усмехнулась.
-Ну… все равно я бы так от тебя бы не избавился, это я уже понял.
-Ну тогда-то ты не знал, что там фантом. И хотел, чтобы он вылетел. Ты же звал меня…
-Ну…не сообразил, что можно было так облажаться, уж прости. Я сорвал тебе веселье?
-Ты действительно испугался за меня?
-Нет!
-Разве?
-Да я и за себя не испугался. Не успел. Много тут в твоем доме ерунды. Всего просто не сможешь бояться – боялки не хватит. Все, я спать. Гвозди я соберу завтра при дневном свете, идет?
-Куда ты торопишься?
-Спать, я тебе говорю. Я же человек. Мне надо ночью спать.
Раэ резко развернулся, пересек коридор и стал спускаться со скрипучей лестнице. Пришлось пробираться ощупью – шары освещения остались с Мурчин. Под его ногой с треском подломилась доска, Раэ оступился и проехался спиной по ступенькам.
-Фере! – Мурчин тотчас нависла над ним, как облако, - ты цел?
-Да, все в порядке, - сказал Раэ, поднимаясь и шипя от саднящей боли. Вдобавок на него свалился сверху плед, который не удержался на левитирующей колдунье. Раэ сорвал его с себя, скомкал, отбросил. Скорее бы к себе в комнату!
-Я же для кого свет сделала? Думаешь, он мне нужен? – сердито спросила ведьма, - я в отличие от тебя прекрасно – прекрасно - вижу в темноте!
-Лучше бы я лучину взял…
-Да ну тебя с твоей лучиной. Много от нее проку! Я же говорила, когда мы шли сюда, что лестницы гнилые.
-В этом доме на каждом шагу западня! – сказал Раэ, - могла предупреждать заранее?
-А ты меня попросил?
-А без просьбы никак?
-Никак, - усмехнулась Мурчин.
-Ах да, - спохватился Раэ, - «не высказывайте своей точки зрения и не давайте советов, если только вас об этом не попросят».
-О! Да ты, оказывается, знаешь наши заповеди! – ведьма была польщена, в ее тоне слушалось неприкрытое удивление, - уж не готовили ли тебя на самом деле в ведьмобойцы?
-Нет, о чем я очень сожалею, - сказал Раэ и опять прикусил язык. Как бы ему сейчас не получить разряда маленькой молнией, вот тогда ему действительно пришлось бы жалеть по-настоящему.
Но на этот раз Мурчин только рассмеялась:
-Иногда мне кажется, что ты о ведьмах знаешь слишком много. И откуда? Тебя же только учили лазить по колоссам…
-Просто слышал, - сказал Раэ.
-Во все той же загадочной ювелирной лавке? От все тех же ювелиров?
Вот зараза, никак не забывает, что Раэ разбирается в тех вещах, в которых нищий охотник разбираться не должен. И когда она забудет, что Раэ тогда опознал редкие драгоценные камушки?
-Да от ведьмобойц. Чего ты удивляешься? Мы же с ними чаще общаемся, чем с ювелирами. Цитадель на всех одна. Да и немного я знаю из всего этого. Всех ваших заповедей я и не помню. А эту я запомнил, потому, что она первая, она же ведь первая, я прав?
-Ну да… Жаль, что ты их знаешь в извращенном виде. Тебе ж ведь не только про них рассказали, но и выставили их в черном свете. Хорошо было бы тебе их вовсе не знать. Я бы тебя с ними познакомила правильно…
-Да век бы их не знать! Вот с тобой и знакомлюсь с этими правилами на деле. Ты мне не могла просто сказать, что по этой лестнице ходить нельзя. Просто сказать!
-Предупредить, - поправила Мурчин, - предупредить без спроса. А так нельзя.
-И что, все так плохо? Ты меня теперь не предупредишь, если я не догадаюсь спросить? Я же мог тут шею свернуть!
-Да, самому должно ума хватать спрашивать!
-Ну-ну… А если что, я сам виноват в своей беде… - припомнил Раэ, как ему объяснял заповеди ведьм Тево-ведьмобойца.
-Именно.
-А, ну понятно, я не должен был тебя предупреждать о рассыпанных гвоздях. Вот что тебя на самом-то деле удивило.
-Нет, меня-то как раз это не удивило. Вы, люди, так воспитаны. Мы, ведьмы, воспитаны иначе. Меня просто удивило, что ты начал обо мне по-людски заботиться.
-Что? Я? О тебе? Ну уж нет!
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Глава 34.
