“Вещи нужно развешивать так, чтобы они прикрывали скелетов в шкафу” (с)
Музыкальный драматический фильм Tár (2022) режиссёра Тодда Филда имеет неспешное повествование, наполнен деталями о профессии музыканта и полностью погружает в атмосферу элитной публики (от культуры). Фильм ценен вниманием к деталям – тонкой проработкой выбора личностей и локаций для формирования образа главной героини. Сначала нам показывают точный образ Лидии Тар как она есть, а через 59 минут она врывается на экран с широким размахом рук, в одной из которых она держит смычок (это вынесено на постер), а совсем чуть (в контексте всего хронометража) отведено на развязку.
По сюжету налаженная устоявшаяся жизнь американки Лидии Тар, именитой музыканта и дирижёра оркестра Берлинской филармонии, начинает рушиться после появления в СМИ информации о самоубийстве её протеже из Содружества дирижёров и аккордеонистов.
Драму Tár можно было бы назвать пафосным фильмом, потому что начало просто дышит недосягаемостью – голос за кадром рассказывает о человеке с невероятной судьбой, что такие встречаются лишь в учебниках истории и словно эта личность из 17 века. Век я указываю рандомно, просто чтобы указать уровень недосягаемости. Когда читаешь заметки о великих художниках, поэтах, писателях в дорогих изданиях, их работы датируются очень давними веками.
На самом деле этот пафос оправдан – и не пафос это. Если я правильно поняла, то Тодд Филд создал roman à clef. И ключом служит книга “Вызов”, которую спешно и брезгливо выбрасывает главная героиня, чтобы воспоминания и напоминания о прошлых отношениях не портили ей настроение.
В “Тар” зрителя погружают в жизнь главной героини, зрителю важно понять, какая глыба способна обрушиться. У меня было короткое ощущение несерьёзности – уж очень инфантильно звучит использование самых весомых личностей в одном тексте, похоже на мечту максималиста, который хочет получить всё. И Бернстайн, и Хильдур Гуднадоттир, и завоевание всех премий. Но на самом деле это имеет значение, если почитать истории громких названий и имён, можно отыскать связи. Возможно даже, что эта история является крайне вольной интерпретацией жизни Альмы Малер-Верфель, урождённой Шиндлер, а также собирательным портретом женщин, которые в чём-то когда-либо становились первыми.
Цитирую дословно (в фильме этот кусок занял пять или семь минут):
“Одна из важнейших ныне живущих людей в мире музыки. Лидия Тар многогранна. Пианистка, окончившая Кёртисовский Институт. Член Гарвардского ФиБетаКаппа. Защитила докторскую по музыковедению в Венском Университете. Изучала музыку коренных народов в долине Укаяли на востоке Перу. Провела там пять лет среди племени шипибо-конибо. В качестве дирижёра начинала в Кливлендском оркестре, входящем в Большую Пятёрку. С Нью-Йоркским филармоническим оркестром организовала концерты в лагере для беженцев Заатари, которые посетили более 75000 человек. Она прославилась работой с современными композиторами: Дженнифер Хигдон, Кэролайн Шоу, Джулией Вольф, Хильдур Гуднадоттир. Лидия Тар ратует за изучение их работ наряду с классиками. Тар пишет музыку для кино и театра. Её наставником является Леонард Бернстайн, с которым она разделяет любовь к творчеству композитора Малера. Она EGOT – обладатель четырёх высших наград (EMMY, Grammy, Oscar, Tony). В этом коротком блестящем списке она состоит вместе с Одри Хепбёрн, Мелом Бруксом, Эндрю Ллойдом Уэббером и Ричардом Роджерсом. В 2010 году в сотрудничестве с Элиотом Капланом она основала Содружество дирижёров и аккордеонистов. Этот проект является возможностью для женщин-дирижёров, чтобы они могли попасть в мировые оркестры. В 2013 году Тар выбрали главным дирижёром Берлинского оркестра”.
Тем не менее режиссёр Тодд Филд даёт понять, что каким бы талантливым ни был человек, сторонние наблюдатели и даже те, кто занимается искусством на том же с ним поле, находят недостаток, чтобы избегать конкретного талантливого человека. Сцена на лекции в Джуллиарде красноречиво об этом говорит. Студент Макс устроил микро-culture cancel для Иоганна Себастьяна Баха. Причина в том, что Бах “наплодил двадцать детей”, а Макс “как чернокожий пангендерный человек не может относиться к нему серьёзно”. Ответить Лидии на вопрос, какое отношение имеют его подвиги в супружеском ложе к Мессе Си Бемоль, например, он не ответил. Лишь нервничал всё сильнее.
Попытки Лидии вывести Макса из мрака запутанных рассуждений и научить его разделять личные жизни от музыкальных творений, которые помогли бы ему научиться лучше разбираться в музыке, привели саму Лидию к краю пропасти.
Из сцены на лекции в Джуллиарде урок следует логичный и вполне ожидаемый – любое слово, любое высказывание можно смонтировать в компрометирующую фразу и использовать против человека, который своё отслужил (грубо говоря).
Тодд Филд воссоздал в фильме опасный мир, воспитанный социальными сетями. Его героиня Лидия считает тех, кто измеряет личность деятеля культуры через характеристики, не имеющие отношения к его профессии, роботами, и её удивляет вопрос: “Интересно ли не еврейке дирижировать еврейскую музыку?” А на просьбу менее удачливого коллеги-дирижёра рассказать, как ей удаётся управлять оркестром, какие “фишки” она применяет, Лидия даёт ответ: “Роботу славы не сыскать, придумай что-нибудь своё”.
Значение слов в диалогах
Хотя ведь, справедливости ради, режиссёр не делает свою главную героиню исключительно блестящей вровень с творческой биографией. Он наделяет её человеческими качествами и не грешит спорными моментами. Сама Лидия призывает не смешивать личную жизнь композитора и его симфонии, но при этом в интервью журналисту The New Yorker говорит, что Малер посвящает Пятую симфонию своей жене Альме. И важно знать тонкости их сложного брака, чтобы понять всю глубину этой музыки, тем более на неё оказывает влияние последующий развод и уход Альмы к Гропиусу.
В этом коротком моменте есть очень важное значение. В нём отражается противоречие и сложность человека, отражается очень тонкая грань в смысле слов и высказываний. Неспроста в некоторые диалоги включены понятия, которые сильно меняют значение – всё зависит от одной буквы. Например, в споре с Себастианом Лидия обвиняет его в мизогамии, патологическом отвращении к браку. Он удивляется и говорит, что у него нет ненависти к женщинам. Ему послышалось слово мизогиния. Второй пример большой роли маленькой буквы встречается в сцене у врача, который осмотрел Лидию и диагностировал, что у неё парестетическая нотальгия, или наследственный локализованный зуд (Notalgia paresthetica). Лидия удивляется такому названию в медицине, но доктор объясняет, что у неё именно ноталгия. Меня заинтересовала эта игра слов/букв в фильме, причём очень ненавязчивая. По моему мнению, этот ребус решается через фамилию главной героини. Если её фамилию Tar прочитать наоборот, получится Rat. Rat переводится с английского как крыса. По сути своей сама Лидия не является ею, конечно, но для общества стала таковою. Для каждого по той причине, на которую наталкивают обвинения в СМИ. Ещё игру слов и букв усиливает и делает логичной перемещение Лидии между двумя странами – США и Германия. В фильме действующие лица общаются и на английском, и на немецком языках. То есть пресловутый языковой барьер здесь имеет место и играют свою значительную роль.
Аргументы в пользу Лидии Тар
Здесь я стараюсь перечислить моменты, из которых видно, что главная героиня посвятила себя музыке, она скорее хотела передать свои знания дальше, не имея чёрных мыслей, в чём её обвиняли. Из некоторых моментов её поведения можно сделать выводы, что она обычный человек и её намерения не были негативными.
Разговор с почитательницей, про которую она потом не вспомнила даже, хотя ей и подарили такую же сумку, как у неё.
Лидия сдержанна, закрыта, она знает, чего хочет, но не является хуже или лучше кого-то, стоящего ниже неё по статусу. Она полностью увлечена музыкой, что становится очевидно из сцены, когда в доме матери она просматривала свои архивы. Она включила видеозапись с концертом под управлением Леонарда Бернстайна (Leonard Bernstein's first episode of Young People's Concerts/"What Does Music Mean"), на каждое его слово она кивала и было понятно, что она прекрасно понимает, о чём он говорит. Это даже является её словами, она пыталась научить этому же студентов на лекции в Джуллиарде.
Соседи в доме, где она репетировала, продавали квартиру, и им не хотелось показывать её во время репетиции – чтобы не напугать этим шумом будущих жильцов/потенциальных покупателей. Забавно, что вчера её музыка была важной, а она ключевой фигурой, но сегодня её музыка – это “обычный шум”, способный напугать. Лидия, расстроенная и выбитая из колеи происходящим, ходила по квартире с аккордеоном, распевая противным голосом резкие пасквили в адрес соседей. Они и сами повели себя не вполне достойно, но в этом и смысл – приятнее обвинять, оставаясь при этом лучшим человеком на свете. Лидия в момент хождения по квартире с аккордеоном наперевес была очень похожа на Эла Янковича, сочинившего очередную пародию.
Важную роль в формировании образа Лидии Тар играет её гардероб. Он очень яркий и одновременно безликий. Во-первых, он делает из Лидии асексуальную женщину, абсолютно отрицает её гендер, она не выделяется. Во-вторых, он всё же неприкрыто дорого выглядит сам по себе. Это очень дорогие ткани и отменно скроенные вещи. Так, при всей своей скромности одежда Тар выдаёт в ней очень богатого, статусного человека. Это скрытый люкс. И это на руку самой Лидии Тар. Очень её характеризует. Ей важнее быть специалистом в музыке, дать всем понять, что она владеет искусством управления оркестром и понимает, как устроена музыка и время в музыке, а гендерные вопросы пусть останутся за скобками. Она сама называет себя стереотипной лесбиянкой, она не цепляется за феминитивы, считая, что они не решают ничего, она отрицательно относится к сопоставлению личной жизни и профессиональной. То, что у композитора происходит в супружеском ложе не должно влиять на восприятие его искусства.
В этом фильме выбор ориентации главной героини обоснован скорее не в угоду требованиям современного кинопроизводства, но по крайней мере здесь есть логика. У неё широкие взгляды, и они стоят на воспитании. Как указано в самом начале, её наставником был Леонард Бернстайн. Он был женат, у него родилось трое детей, но брак ему был очень нужен для отвода глаз. Он был гомосексуалистом, а его жена Фелиция Монтеалегре помогала ему отводить от него скепсис консерваторов из совета директоров правления филармонии и подниматься по карьерной лестнице. Лидия имеет твёрдую позицию относительно разделения вкусов и предпочтений людей, в фильме неоднократно от неё звучат защитные речи, словно она продолжает ратовать за репутацию своего наставника и всех тех, кто когда-либо подвергался несправедливым нападкам из-за неидеальной личной жизни. Так или иначе, этот пресловутый “локализованный наследственный зуд” даёт себя знать в неожиданный момент.
Вернёмся к гардеробу для уточнения одной детали. Одежда Лидии Тар отшивается у портного Egon Brandstetter. Это ателье можно увидеть в самом начале фильма. Вкратце освещён и процесс приёма заказа, и съёма мерок, и выкраивания костюма. Философия брэнда Egon Brandstetter очень созвучна философии самой Лидии.
В ателье портного Эгона Брандштеттера в Берлине костюмы и рубашки отшиваются на заказ и вручную. Они ратуют за внимание к деталям, мастерство и дотошность, за страсть к высококачественным материалам и изысканным тканям. Как и Лидия Тар утверждает, что важно внимание к деталям творчества и собственная интерпретация, своё понимание музыки.
Сцена с Ольгой Меткиной – юмор в фильме
Смешная вполне сцена знакомства с новой виолончелисткой из России Ольгой Меткиной. Она удивила Лидию своими нетипичными ответами. И тем, что назвала незнакомое Лидии имя. И не маэстро удивляла новичка, напротив – новичок заставила легенду молча слушать новое для себя. Клара Цеткин, незнакомое имя, женщина, сделавшая для других шаг вперёд за свои права, ввела целый Женский праздник. Иронично – в начале фильма зрителю представляют Лидию как легенду, но вот она завороженно слушает о другой легенде. И слышит её имя впервые. Это потом отображается в конце фильма, когда для Лидии пришлось придумать другую легенду.
Эта сцена показалась мне моментом comic relief в масштабах всего фильма. Она забавная, но при этом сделана прикольно.
Заключительное слово о фильме
Судьба забрасывает Лидию Тар в Юго-Восточную Азию, где она дирижирует своим новым оркестром в партитуре к серии видеоигр Monster Hunter перед аудиторией косплееров.
Момент перехода от стабильной жизни к шатающейся от любого сказанного нового слова показан так, что его можно пропустить, стоит только мигнуть. Это сделано намеренно, чтобы подчеркнуть его неуловимость. Этот фильм наваливается как гора и раздавливает большим количеством информации. Но он завораживает своей откровенностью и игрой Кейт Бланшетт, которая “сняла” образ человека от искусства удивительно точно. Она кажется доступной за счёт своего простого внешнего вида, но её речь выдаёт в ней безмерно увлечённого человека (в её случае – музыкой).
Её Лидия Тар близка и далека, она тут играет не только мимикой, её руки принимают непосредственное участие. Оператор делает на них акцент, они как-то выразительно попадают в центр внимания словно и не принадлежат конкретному человеку, а имеют свою сольную роль.
Отдельно отмечу, что в фильме имеется не только россыпь больших имён и учреждений, но есть и талантливое цитирование знаковых фильмов. Они так элегантно вписаны, что вызывают невольную улыбку. Я имею в виду сцену встречи Лидии с Шерон дома в Берлине, когда они, обнявшись, обсуждают происходящее с их дочерью Петрой. Они слились в одного человека, и это напоминает приёмы у Ингмара Бергмана в “Персоне”. А сцена во дворе, где плутала Лидия в поисках Ольги и увидела большую чёрную собаку в конце коридора, напомнила “Сталкера” А. Тарковского по своей эстетике и общему чувству странности и потусторонности. И потом, Лидии бы тоже захотелось найти “комнату”, которая бы исполнила её желание – исправить “сломавшуюся” жизнь.
Примечания
Поскольку в фильме звучит много названий и имён, я поискала их расшифровку, чтобы понимать масштаб и уровень значимости этих понятий и личностей.
1) Кёртисовский институт музыки (его по сюжету окончила Лидия Тар). Curtis Institute of Music – престижная американская консерватория, основанная в 1924 году. Его учредила Мэри Луиза Кёртис Бок (Mary Louise Curtis Bok), дочь медиамагната и филантропа Сайруса Кёртиса (Cyrus Curtis).
2) Хильдур Гуднадоттир (Hildur Ingveldardóttir Guðnadóttir), за изучение чьего творчества ратует Лидия Тар. Исландская композитор, виолончелистка. Обладательница премий “Оскар”, “Грэмми”, “Эмми” (не хватает Tony, чтобы войти в список EGOT. На 76-ом Венецианском кинофестивале получила премию Soundtrack Stars за саундтрек к “Джокеру” Тодда Филлипса.
3) Леонард Бернстайн (Leonard Bernstein), являлся наставником Лидии Тар и, видимо, привил ей любовь к творчеству Малера. Композитор, пианист, главный дирижёр Нью-Йоркской филармонии. Кстати, по сюжету Лидия Тар с этой филармонией осуществляла благотворительную деятельность. Бернстайн обладатель наград Tony, Grammy, EMMY. Ученица обошла своего учителя в наградах. Но! Бернстайн дважды осуществил запись полного цикла симфоний Густава Малера, а Лидии этого сделать не удалось.
4) Большая Пятёрка оркестров США (Big Five (orchestras). Лидия Тар начинала карьеру дирижёра в Кливлендском оркестре. Он входит в Пятёрку, основан в 1918 году. Другие четыре оркестра: Нью-Йоркский филармонический оркестр (1842), Бостонский симфонический оркестр (1881), Чикагский симфонический оркестр (1891), Филадельфийский оркестр (1900).
5) Венский университет (Universität Wien), где Лидия Тар защитила докторскую диссертацию по музыковедению. Университет основан в 1365 году, старейший университет Европы. В 1897 году к обучению в университете были впервые допущены женщины на отделение философии, в 1905 году Элизе Рихтер стала первой женщиной в истории университета, которая получила степень доктора наук.
6) Рюккерт (Friedrich Rückert) – поэт, имя которого упоминает Лидия Тар в интервью журналисту The New Yorker. Фридрих Рюккерт – поэт, переводчик и учёный. Австрийский композитор Густав Малер на стихи Рюккерта создал вокальные циклы “Песни на стихи Рюккерта” (Rückert-Lieder) и “Песни об умерших детях” (Kindertodtenlieder).
7) Вальтер Гропиус (Walter Adolph Georg Gropius), его Лидия Тар упоминает в контексте разговора о Малере, что от него Альма ушла к Гропиусу, немецкому архитектору, художнику-педагогу, основателю и директору Баухауса, высшей школы строительства. Альма Мария Малер-Верфель (Alma Maria Mahler-Werfel) – композитор, художница, музыкант, коллекционер искусства. Когда ей было 17 лет, за ней ухаживал художник Густав Климт, которого много позже она назвала своей первой любовью. Она была дружна с огромным количеством знаковых личностей, среди которых был и Леонард Бернстайн, а также композитор и дирижёр Морис Равель, русский композитор Игорь Стравинский, немецкие писатели Томас Манн и Эрих Мария Ремарк, немецкий композитор эпохи романтизма Рихард Штраус.
8) В. Сэквилл-Уэст “Вызов” (Victoria Mary Sackville-West – книга Challenge). Эту книгу присылают Лидии в номер отеля перед отлётом в Берлин, она вскрывает упаковку в туалете самолёта. Это – английская писательница, журналистка, имеет почётную степень доктора словесности, мировой судья. Была в отношениях с писательницами Вайолет Трефузис и Вирджинией Вульф. Она застала период смены эпох в английской истории – родилась во времена правления Королевы Виктории, юность её пришлась на Эдуарда VII у власти. Она получила дважды литературную Готорнденскую премию – стала единственной писательницей, достигшей этого.
- Роман Сэквилл-Уэст "Вызов" написан в 1923 году, он раскрывает её отношения с Вайолет Кеппел. Они познакомились в школьные годы, а спустя много лет встретились снова, и их чувства получили второе дыхание. В романе Сэквилл-Уэст ввела мужского персонажа, под которым подразумевала себя, а женскую роль отвела Еве, в которой зашифрована Кеппел.
