В переводе с санскрита слово tántra означает одновременно "ткацкий станок" и "свод правил, уловка". Когда мы рождаемся, нас сажают перед ткацким станком с натянутыми нитями основы: "Тки свою жизнь".
Но мы не умеем ткать, потому повторяем, что видим.
Сначала на ковре нашей жизни — сплошь узоры наших родителей, которые повторили узоры своих родителей. Мы продолжаем ткать сотканное ранее, потому что пока не знаем другого.
Внутреннее напряжение растет, и наконец наступает благословенный момент полного дна. Та самая тёмная ночь души, про которую говорил Сан Хуан де ла Крус.
Обычно она случается, когда мы исполнили большинство материальных желаний и поняли, что танцуем чужой танец. Ткём чужие узоры. В этот момент проясняется второе значение слова tántra — мы в ловушке чужих правил. Страдание души — это сигнал: "Выпутывайся, что-то идёт не так".
Только как выпутаться?
В романе "Сказки для беспокойных" я описала технику "ковёр с узором рода".
Вот как героиня узнаёт путь к освобождению из рабства неосознанного повторения и исцеляет себя:
•••
— Род — это всегда загадка. Наш смех, наши мечты и сны — не случайность. Это всё от кого-то нам досталось. И наша судьба — не наших рук дело, она выкована в кузнице нашего рода. Страдания завязывают узлы на нитях кровных связей. Кому-то из потомков придётся эти нити распутать. Пока не поглядишь в прошлое — будущего не увидишь. Вот он, рисунок моей Ануш.
Я посмотрела на плавные линии в круглом медальоне. На последней волне был едва заметен маленький крестик. Медальон обрамляли шесть толстых рамок.
— Что это означает?
— Подумай.
Я несколько минут разглядывала рисунок.
— Не знаю. Правда не знаю.
— Ануш удочерили. Младенцем её подкинули на крыльцо нашей Элизе. Многодетные и бездетные всегда себе подкидышей оставляют. Тех, у кого в семье много ртов, ещё один рот не испугает, а для бездетных подкидыш — подарок Бога. Так было и для одинокой Элизы. Девочка удивительным образом даже сделалась на приёмную мать похожа. Всё было хорошо, только одно мучило Элизу: каждый год в начале августа с Ануш что-то случалось. Несколько дней подряд она не пила, не ела, только глядела на потолок и плакала, из-за чего — не знала.
Пока Ануш росла, Элиза о её недуге никому не говорила, и излечить девочку мы смогли, только когда она пришла ко мне учиться. С марта каждый день мы с Ануш ткали вместе. Но в начале августа она вдруг перестала вставать с постели. Я пошла к Элизе, та призналась, что её дочь каждый год так болеет. Я поняла: мост скрыт под водой, и сама Ануш его найти не может. Позвала на помощь Дареджану, та насыпала соль в платок, прошептала свои заклинания, поводила солью над головой девушки. Потом раскрыла платок, а соль в нём почернела.
— Умер её отец, но об этом никто не знает. Кости его не погребли, заупокойную не отпели. Вот его дочь каждый год в день его смерти и плачет — память рода требует грусти.
Я отвела Ануш в церковь, священник отслужил по пропавшему отцу панихиду. Во время панихиды моя ученица горько плакала по тому, кого не знала. Потом, в начале каждого августа, молилась за упокой родителя, и приступы тоски больше не повторялись. Так мы нашли её мост под водой и перешли на другой берег. Теперь понимаешь её узор?
Я снова пригляделась к рисунку Ануш: в этот раз всё стало ясно.
Мармар показала мне ещё один эскиз.
— Погляди на этот. Он дело рук ученицы, которая по неведомому желанию всё время стремилась убежать от своей семьи подальше. Чтобы найти её мост под водой, мы нарисовали дерево рода. Ключом оказался дед со стороны отца. Всю его семью на войне убили. А моя ученица не только внешне походила на своего предка, но и родилась в один день с ним. Потому и уезжала далеко, чтобы от семьи отделиться. Сама того не желая, стремилась жить схожей с его жизнью. Теперь посмотри вот на этот узор. Тут подобная история у другой ученицы.
Мармар передала мне эскиз ковра. В каждом из шести медальонов нарисовано по вороному коню. Седьмой медальон спрятан за обрамление, а в нём — зебра.
— Эта девочка чувствовала себя чужой дома. Говорить ни с кем не хотела, часто болела. Когда пришло время ткать узор тайны рода, выяснилось, что её дед ходил воевать на запад и привёл с собой пленницу, на ней женился. Пошли дети, внуки, а бабкино чувство «я здесь чужая» вместе с кровью досталось моей ученице. Впрочем, я сразу заметила в ней тревогу не из этого века…
Я разглядывала узоры ковров, в которых спрятаны чужие секреты.
— Неужели стоит просто докопаться до тайны и проблема сама решится? — спросила я Мармар.
Ткачиха поглядела на меня с удивлением.
— Просто докопаться? Поглядим, насколько просто ты докопаешься до своей тайны.
Мармар снова взялась перебирать рисунки.
— Посмотри на этот.
Посреди главного медальона мужчина и девочка за мизинцы соединены красной нитью.
— Это что означает?
— Как ты думаешь?
— Видимо, какая-то особая связь между отцом и дочкой.
— Молодец. Эта ученица пришла ко мне, когда ей исполнилось сорок. За несколько лет до этого её отец внезапно умер, и жизнь исчезла из её жизни. Её муж поначалу принимал тоску жены за траур, но даже спустя год, два, три его супруга оставалась тенью. Родилась дочка. Мама малышки из полупрозрачной жены сделалась полупрозрачной мамой. Муж оставил её через два года после рождения дочки.
Эта женщина пришла ко мне учиться, чтобы не свихнуться от одиночества: её дочь подросла и попросилась жить с папой. Когда пришло время ткать ковёр тайны рода, я спросила: как ты думаешь, почему твоя жизнь угасла со смертью твоего отца? Она ответила: потому что я слишком сильно его любила. Я спрашиваю: почему так сильно? Она: он всегда был рядом, обнимал меня, целовал. Мы были неразлучны. Спрашиваю: а как твоя мама вела себя с твоим отцом? Был ответ: равнодушно.
Я оборвала её на этом, заставила ночь подумать. Она поняла: когда мужчине недостаёт любви жены, он черпает её в дочке и создаёт такую крепкую связь, что, когда умирает, тащит дочь за собой, и та застревает в лимбе. Без отца дочь не может жить, как раньше. Делается тенью от себя прежней. Спрашиваю свою ученицу: думаешь, у тебя случайно родилась девочка? Твоя история с ней повторится — она уже без своего отца жить не может.
— И как она развязала этот узел?
— Осталась у меня в мастерской и ткала свой ковёр. Ткала и ткала — всё не могла остановиться. Ум проснулся, проснулись чувства. Наконец она нащупала нить и поняла, что готова вернуться в свой прежний мир и исправить ошибки. А как бы ты на её месте решила проблему?
— В первую очередь, пожалела бы отца. Сказала бы на его могиле: мне горько, что ты ушёл, но моя жизнь и без тебя будет жизнью.
Мармар улыбнулась.
— Чужие загадки отгадывать просто. Посмотрим, как ты справишься со своими.
Она протянула мне очередной рисунок. Ковёр на эскизе был разделён на две части. На одной — собака бежит в колесе, на другой — обвитое колючей лозой сердце.
— Когда кажется, что в роду всё благополучно, тайну семьи раскроет тело. У этой ученицы по линии матери у всей родни болели ноги. Прабабка провела старость в инвалидном кресле. Бабушка дважды ломала ногу. Дед страдал от болезни вен. Передал проблемы с ногами дочкам и внучкам. Оказалось, что предки этого рода жили в степи, потом осели, но остались кочевниками по духу. Собака — это одомашненный волк. Бежит, а убежать не может — цепь мешает. По отцовской линии вся родня ученицы умерла от сердечных болезней. Такое случается в семьях, где много интриг, зависти, злости. У матери болели ноги, у отца — сердце. Такой узор у неё получился.
Мармар сложила рисунки в папку.
— Теперь думай над своим узором.
Я взяла блокнот и, озадаченная, склонилась над чистой страницей...
Вы прочитали отрывок из книги "Сказки для беспокойных".
Это роман с древними знаниями и магическими историями для обновления и возрождения души.
Узнать больше о книге и прочитать другие истории из неё можно здесь.
