Заселив свою нынешнюю суровую землю в 11-14 веках, якуты создали самобытный замкнутый мирок, став островитянами без моря, горцами без гор. Островами и долинами были аласы - термокарстовые впадины с озерами на дне и пышными лугами на склонах.
На архипелаге аласов жило 30-40 племён по 2-5 тыс. чел., делившиеся на роды - отцовские (ага-ууса) и внутри них материнские (ийэ-ууса) от разных жён родоначальника. Но большинство аласов могли прокормить дай бог одну семью, и потому якутское общество было куда сильнее атомизировано.
Саха не знали родовой собственности (кроме угодий), люди делились больше на богатых и бедных, чем на знатных и простых. Из сословий выделялись лишь крайние - тойоны (вожди племён и родов) и кулуты - рабы, в которые чаще всего попадали проданные родителями дети бедняков, реже - должники, и совсем редко - пленники. Подобно горцам, хозяева богатых аласов строили боевые башни, но из дерева, а не камня:
Вот только рядом не было равнины, караванов, городов: якуты не ходили в набеги, так как не на кого было набегать. Разве что друг на друга, тем более секреты кузнецов и оружейников переходили из поколения в поколения, а меж родами действовала кровная месть.
У якутов были пластинчатые доспехи (хатырык-куйах), луки, кылысы (мечи типа монгольских палашей) и батысы, или пальмы (клинковые алебарды). И если поначалу стычки якутов напоминали турниры, то веку этак к 16-му вдруг обнаружилось, что аласов не хватает на всех.
Крайними стали эвенки, которых тойон крупнейшего левобережного племени кангалассов Беджей из долины Эркээни взялся изгонять из Туймаады. Многие племена якутов поддержали его, и тойон принял более высокий титул дархана. Якуто-тунгусская война затянулась на десятилетия, и лишь в ней саха научились строить простейшие крепости, - временные укрытия с двойными рядами оград, просыпанных землёй или снегом.
В войне погибли и Беджей, и сменивший его Мунньян-Дархан, а вот Тыгын-Дархан победил эвенков и устроил свою ставку у озера Сайсары в черте нынешнего Якутска. Династия Дарханов оказалось во главе, по сути, простейшего государства, и вот уже амбициозный Тыгын лелеял мечту сплотить весь уранхайский народ. Беда в том, что другое прото-государство за Леной сплотил тойон Легой из племени борогонцев с крупнейшего аласа Мюрю - так начался Каргыс-Уйэтээ, "время войн":
...в которое вдруг вторглась третья сила. Бородатые люди проникали сюда и прежде: на Индигирке и Колыме ещё в 15-16 веках возникли колонии ушкуйников и поморов, бежавших из павшего Новгорода. В 1620-х годах, на пике кангалассо-борогонской войны, к ставке Тыгына подходил ясачный отряд Пантелея Пянды, первого русского человека на Лене. Его интересовала лишь торговля, но следом пришли государевы люди под началом Петра Бекетова да принесли с собой "палки, что плюются огнём" и "железных ос, жалящих насмерть".
Якутские войны же покрыты мраком: теперь нет ясности ни кто в них победил, ни какова роль Тыгына, ни дожил ли он до прихода русских: есть мнение, что своей жестокостью Тыгын-Дархан разобщил якутов, увидевших в чужаках спасение. Достоверно, что Якуцкий острог был поставлен Бекетовым в 1632 году на землях борогонцев, в 1634 году выдержал тяжёлую осаду, а в Туймааду переехал лишь в 1642-м, когда там было подавлено восстание Тыгынидов - Чаллая, Беджеке и Окурея по прозвищу Усун-Ойун (Длинный Шаман).
В 1638 году появилось Якутское воеводство, считанные годы спустя опутавшее северо-восток Евразии сетью острогов - на кадре выше находки из Алазейского острога у Индигирки.
Оазис сельскохозяйственных земель среди мёрзлой тайги не мог не превратиться в базу дальнейшей экспансии. В 1639 году Иван Москвитин первым из русских людей вышел к Тихому океану, в 1642 Василий Поярков перевалил через Становой хребет на Амур, в 1648 году Семён Дежнев прошёл морем меж Чукоткой и Аляской - и все они шли из Якутска:
Восстания якутов продолжались, но с 1660-х годов в Москву стали доходить челобитные от намских и мегинских тойонов, а в 1676 году царь Фёдор Алексеевич принял посольство саха Нохто Никина, Мазары Бозекова и Трека Осюркаева с богатыми дарами.
Суть его была "не можешь победить - возглавь": поняв, что чужакам нужен ясак, тойоны решили сами заняться его сбором. Уже в 1680-х власть чаще карала обнаглевших ясачников, чем тех, кто бунтовал против них, и постепенно ясак для якутов стал просто денежным оброком по количеству скота.
В 1708 году, с упразднением воеводства, родоплеменной строй сменился системой улусов (волостей), наслегов (сельских общин) и, с 1820 года - кюрюё, покосов на 1 стог. Вне её стояли русские сёла и ямские станции. Тойоны остались наследственными старостами, носившими выкованные в Иркутске наградные кортики и медали из Петербурга за сбор ясака (который с 1764 стал обычным денежным оброком по числу скота).
Но ещё казаки поняли, что "железные мухи" не спасут их от холода: колонисты не столько учили туземцев благам цивилизации, сколько сами учились у них выживать. Что-то, конечно, перенимали и якуты, особенно земледелие с гужевыми мельницами и городской быт, а к концу 19 века и жилища вроде бурятской деревянной юрты или русской избы.
Но они оставались хозяевами положения, и объясняя бородачам, как называется вон то или вот это, сохраняли язык. От Енисея до Охотоморья якутский оставался лингва-франка и проникал даже за океан: немало саха жило в Русской Америке, где вождей непокорных индейцев тлинкитов прозвали тойонами.
В Сибири малые народы ассимилировались по якутскому образцу, и более того, первые две волны русского переселения - казаки в 17 веке и ямщики в 18-м, - к середине 19 века носили якутскую одежду, не ссорились с иччи, свободно владели языком саха и начинали забывать русский.
Полному превращению их в сахаляров (якутоязычных метисов) помешали лишь новые волны переселенцев. В 19 веке Якутию заполонили старатели и ссыльные, за обилие которых её называли "тюрьма без решёток". Массово ссылали секту скопцов, а персонально - декабристов, поляков, Чернышевского, народников, коммунистов...
Одни, как шляхтич Эдуард Пекарский, преуспели в изучении якутской этнографии. Другие, как читинский аптекарь Миней Губельман (он же Емельян Ярославский) собирали вокруг себя политические кружки, взращивая в них якутских революционеров.
