Бесхитростная и трогательная история тихой, без бурь и потрясений, жизни Афанасия Ивановича Товстогуба и его жены Пульхерии Ивановны в малороссийской глубинке увидела свет в 1835 году и едва не заставила Белинского плакать.
В повести двадцатишестилетнего автора"Старосветские помещики" отразились его впечатления от поездки трехлетней давности в родной Миргородский уезд Полтавской губернии
Афанасий Иванович высокого роста, всегда улыбался, любил пошутить. В молодости поступил добровольцем в кавалерийский полк и дослужился до секунд-майора. В тридцать лет решил жениться и тайком увез Пульхерию Ивановну, так как её родственники были настроены против. Теперь ему шестьдесят.
Детей у них не было, оба незаметно состарились и вели уединенную спокойную жизнь, противоположную "тем низким малороссиянам, которые выдираются из дегтярей, торгашей, наполняют, как саранча, палаты и присутственные места, дерут последнюю копейку с своих же земляков, наводняют Петербург ябедниками, наживают наконец капитал и торжественно прибавляют к фамилии своей, оканчивающейся на о, слог въ. Нет, они не были похожи на эти презренные и жалкие творения, так же как и все малороссийские старинные и коренные фамилии".
В старом скромном помещичьем доме с низенькими потолками висело множество картинок и два больших портрета, писанных маслом. На одном -- неизвестный архирей, а на другом император Петр III. Поскольку самодержец правил в 1762 году, то есть еще до рождения Афанасия Ивановича, портрет, скорее всего, достался от предков.
Выбор весьма странный, поскольку внук Петра I за полгода правления успел наломать много дров, в частности вернул Фридриху II Восточную Пруссию, завоеванную Россией в результате Семилетней войны. К тому же лишился поддержки в придворных кругах из-за насаждения прусских порядков в армии и планов начать войну с Данией. Был свергнут в результате дворцового переворота при участии жены Екатерины II.
В то же время Петр III, коронованный на царство спустя годы после смерти сыном Павлом I, провозгласил "Манифест о вольности дворянства", освобождавший дворян от обязательной службы. Возможно, благодаря этому манифесту, и появился портрет в удаленном от житейских и политических бурь помещичьем доме.
Висел в комнате еще один портрет поменьше, принадлежавший герцогине Лавальер, которая родилась в небогатой многодетной семье.
Образ фаворитки французского короля Людовика XIV, сумевшей, несмотря на хромоту из-за падения с лошади в детские годы, покорить сердце монарха, пленил и старосветских помещиков. Может, они и не знали ничего о ее шашнях с королем и последующем раскаянии в тридцатилетнем возрасте. Последние тридцать шесть лет жизни герцогиня провела в монастыре.
Приказчик Ничипор с войтом (старостой) немилосердно обкрадывали Товстогубов, не желавших вникать в хозяйственные вопросы. Многочисленная дворня большей частью спала и тайком питалась припасами помещиков, хранившихся в кладовой. Но, как ни странно, хватало всем.
И только наследник-"реформатор", бывший поручик, после смерти добродушных помещиков, решив искоренить упадок, купил английские серпы, прибил новые таблички к домам и умудрился за полгода промотать поместье.
После этих небольших уточнений перечитываем Гоголя и наслаждаемся нестареющей классикой
