Предлагаю перебраться на северную сторону Дублина. Вплавь.
Сиганём с набережной у Темпл-бара и бодро преодолеем метров пятьдесят свободным стилем. Хлебнём слегка водицы Жизни (ирл: An Life — Жизнь), посостязаемся с быстрым бегуном (так переводится старое название Лиффи — An Ruirthech).
Ежегодно в августе — начале сентября в Лиффи все желающие плывут 2,2 километра. Без гидрокостюмов! В 2019 году уже в сотый раз!! Великий ирландский художник Джек Йейтс, брат великого ирландского поэта Уильяма Батлера Йейтса ещё в 1923 году написал полотно, на котором изобразил такой заплыв.
Самому юному победителю было 10 лет, самому возрастному, вошедшему в тройку призёров — 73 года.
С 1991 регулярно плавают и женщины, но так было не всегда. Католический архиепископ Дублина в течение тридцати лет был против участия женщин в заплывах и ссылался на энциклику папы Питя X, о том, «что христианская скромность девушек должна быть особым образом защищена, ибо в высшей степени неприлично, чтобы они выставляли себя напоказ и на всеобщее обозрение».
Но ведь Лиффи, Анна Лиффи, Анна-Ливия Плюрабель (героиня романа Джойса «Поминки по Финнегану), сама женщина — красотка с длинными распущенными волосами, стройным телом и точёными чертами лица. Так её увидел скульптор Иммон О`Доэрти, который, впрочем, не возражал и против другой интерпретации его произведения. Озорные дублинцы отнеслись к скульптуре без всякого пиетета и, не обращая внимания на первоисточник (нечитаемый роман Джойса), прозвали скульптуру «Floozie in the Jacuzzi» (переведём как «женщина с низким уровнем социальной ответственности в джакузи»). Уж простите, из песни слов не выкинешь.
Но скульптуру дублинцы полюбили и скучали по ней, когда она в течение десяти лет пряталась в каком-то ящике. То есть, её спрятали (власти, конечно) и долго решали, что делать дальше. Дело в том, что сначала скульптура стояла в фонтане у набережной рядом с магистралью. И на этом месте Анна-Ливия привлекала нездоровый интерес некоторых ночных гуляк, всё пытающихся подобраться к ней поближе с невразумительными целями. Теперь же она посреди общественного парка, в пруде-фонтае; она уже не в джакузи, а как бы возлежит на водах. Кажется, что она качает пресс. Особое внимание обращают соболиные брови, роскошные волосы вроде пасты мафальдине, пупок, вмещающий, вероятно, пару унций орехового масла и точёные щиколотки. Впрочем, всё остальное тоже прекрасно. Она… (как определить лежащую женщину баскетбольного роста) длинная… протяжённая, долговязая… — всё не то. И ладно! Главное — она безмятежная. Это просто чудо, увидеть вполне безмятежную Анну-Лиффи Плюрабель, которая и хвалу, и клевету приемлет равнодушно. Я бы тоже так хотел.
Не решившись вплавь, я переходил Лиффи туда-сюда по нескольким мостам. Вообще их двадцать четыре (в пределах так называемого Большого Дублина). А с теми, что за его пределами, да ещё с мостами через Гранд-канал и Королевский канал, то и считать не возьмусь. Две основные стихии Дублина — вода и воздух. Всё, как я люблю.
Давайте о мостах. Начнём с Полпенни /Ha'penny Bridge — официальное название «мост Лиффи». Он старейший пешеходный в Дублине. Некогда через Лиффи ходили паромы, управителем переправ был некий Уильям Уолш. Власти обязали его либо починить разваливающиеся паромы, либо построить мост, что он в 1816 году и сделал. Понятно же, что строительство моста должно было подкосить паромный бизнес Уолшла. Не тут-то было. Он объявил, что теперь в течении 100 лет он и его потомки будут взимать пошлину с любого, кто вступит на мост. А пошлиной и была половина пенни, столько же, сколько стоило переправиться на пароме.
Этот небольшой мост белого цвета выглядит так нарядно! Домашний, уютный мост. По вечерам над арками-сердечками зажигаются фонари. И вот ты идёшь по мосту, щуришься на свет и слышишь заговоры Анны-Ливии, и думаешь: а вдруг в конце моста будет турникет, как сто лет назад, и ты не сможешь сойти на берег? Неважно, что у тебя есть полпенни, дело не в них. Турникет —как запрет уходить с моста, пока не налюбуешься отражением золотых капель света в смоляной воде.
С любовью к Ирландии
