Известнейший писатель Виктор Драгунский на самом деле написал всего около шестидесяти «Денискиных рассказов», которые все вместе составляют одну не очень толстую книжку, автобиографическую повесть «Он упал на траву», несколько киносценариев, стихи… Много это или мало? Несомненно, мало и невероятно много – ведь читают его рассказы уже более шестидесяти лет, и почему-то они совсем не устаревают, несмотря на отсутствие в них привычных атрибутов современности. Нынешним ребятам непонятно, как можно обходиться без интернета, мобильных телефонов или планшетов, а ведь в то время, когда сочинялись рассказы о Денисе Кораблеве, и телевизор-то был большой редкостью: «Я люблю смотреть телевизор: все равно, что показывают, пусть даже только одни таблицы», – с гордостью рассказывает Дениска.
…В юности Виктор Драгунский даже и предполагать не мог, какую всесоюзную славу принесут ему незамысловатые истории для детей. Время было сложное; после школы пришлось идти работать на завод помощником токаря, затем на фабрику с очень узкой специализацией – там изготавливали… упряжь для лошадей. Ну, а что вы хотите – 1930 год, конная тяга еще не сдавала своих позиций, а Челябинский тракторный завод только строился. Зато отчим Виктора актерствовал в театре водевиля, пристрастив пасынка к сценическому таинству. Виктор мечтал о подмостках, поэтому параллельно с работой поступил на литературно-театральные курсы актера и режиссера Алексея Дикого. Виктор Драгунский просто обожал своего учителя: «Он любил повторять слова Марка Твена о том, что “морщины должны быть следами улыбок”, — но на адовых репетициях и на ночных прогонах мы понимали, что совсем не от веселой жизни лицо его иногда напоминало изрезанный трещинами серый камень на морском берегу».
И вот уже в 1935 году мечта начала осуществляться: двадцатидвухлетний Виктор начал выступать в Театре транспорта на Гороховой улице (сегодня это Театр им. Гоголя). Но ведь недаром мастерская, где он учился, называлась литературно-театральной: до войны Драгунский сочинял фельетоны, эстрадные сценки, цирковые репризы и монологи, юмористические рассказы и интермедии, несмотря на то, что Алексей Дикий частенько говаривал: «Не писал бы ты ничего, дружок. Артист из тебя точно получится, а писатель – нет». В порядке творческого эксперимента даже рыжим клоуном в цирке поработал – сблизившись с цирковой семьей, впоследствии Драгунский напишет повесть «Сегодня и ежедневно», сюжет которой также во многом автобиографичен.
Началась война. В действующую армию Виктор не попал из-за тяжелой астмы, но и остаться в стороне позволить себе никак не мог: пошел в ополчение, копал под Можайском противотанковые рвы, попал в немецкое окружение, описав впоследствии это страшное для страны время в повести «Он упал на траву»:
«В эту страшную минуту мы, наверно одновременно с Лёшкой, увидели чёрный крест на боку танкетки - такой же мы видели на фюзеляжах самолетов. Всё это происходило очень быстро и не сразу дошло до сознания. Из-за танкетки вышел длинный фриц. Он двигался в сторону нашей избы. Через плечо его неряшливо висел автомат. Мы замерли. Фашист шёл к нам. Навстречу ему бежал через мост Серёжа Любомиров. Он что-то кричал скривлённым набок ртом и бежал на немца, высоко замахнув через правое плечо лопату. Немец остановился, расставив ноги, и смотрел на него - глаза его ничего не выражали, они были тусклые, задёрнутые плёнкой, как на плавленом олове. Видно, не раз уже на него бросались безоружные люди, и немец знал, что ему делать. Он ждал удобного момента. Серёжка бежал на немца, и, когда он уже почти добежал, тот небрежно шевельнул автоматом. Я услышал очень короткое: та-та. Немец отступал, пятился, а Серёжка всё бежал на него с лопатой, но я уже видел, что Серёжки нет, что он уже мёртв, что это бежит одна неутолимая Серёжкина ненависть, которая не умирает».
После войны Драгунский устроился в Театр киноактера, где в то время работало целое созвездие известных артистов широкого экрана: Борис Андреев, Нина Алисова, Петр Алейников, Эраст Гарин, Сергей Мартинсон. Конечно же, актерам «без имени» приходилось туго: в постановках их почти не задействовали, а мириться с творческим простоем не хотелось. Тогда-то и родился собственный «театр в театре» – ансамбль литературно-театральной пародии «Синяя птичка», имевший просто ошеломляющий успех. В ансамбль пришли Всеволод Санаев и Зиновий Гердт, Ролан Быков и Юрий Яковлев, Борис Сичкин и Евгений Весник, для которых Драгунский сочинял юмористические стихи и песни.
В конце 50-х, когда можно было уже шутить в открытую, «Синяя птичка» прекратила свое существование, а Виктор Драгунский понял, что нужно что-то кардинально менять в своей жизни. И такой поворот произошел: он начал описывать вымышленные и настоящие приключения своего маленького сына Дениса. Юрий Нагибин вспоминал, что «Денискины рассказы» выросли из безмерной любви писателя к сыну, из жадного внимания к неожиданно ярко раскрывшемуся перед ним миру детства. Как заметил уже взрослый Денис Викторович, «в “Денискиных рассказах” с удивительной точностью описана моя жизнь. Мое детство, мой восьмилетний и чуть старше возраст. Поэтому эта книга, конечно же, про меня. Про моих друзей. И про тех ребят, кто прочитает ее сегодня».
Драгунский обладал совершенно уникальным чутьем замечать мелочи жизни, в его детских рассказах отразилась целая эпоха начала 60-х – от полетов в космос и воскресных походов в Кремль, который только-только открыли для посетителей, до игрушечного железного самосвала с ручкой, поднимающей кузов – такая суперигрушка стоила целых пять рублей, а обладатель ее считался необыкновенным везунчиком! Драгунский читал «Денискины рассказы» везде, где бывал - в школах, библиотеках, интернатах, детских домах, выступал со своими веселыми произведениями на радио, а потом получал в ответ целые мешки писем от юных читателей. Отвечал всегда каждому (разве можно проигнорировать хоть одно детское послание?), заканчивая письмо девизом «Дружба! Верность! Честь!».
Близкий друг Виктора Драгунского детский писатель Яков Аким однажды сказал: «Юному человеку нужны все витамины, в том числе все нравственные витамины. Витамины доброты, благородства, честности, порядочности, мужества. Все эти витамины дарил нашим детям щедро и талантливо Виктор Драгунский».
Детские парадоксы Виктора Драгунского:
😀 Утром я ничего не мог есть. Только выпил две чашки чаю с хлебом и маслом, с картошкой и сосиской. Потом пошел в школу.
😂 Я люблю посмеяться… Иногда мне нисколько не хочется смеяться, но я себя заставляю, выдавливаю из себя смех — смотришь, через пять минут и вправду становится смешно.
🤒 А вообще вы правильно говорили: когда болеешь, все тебя больше любят.
🤓 И я теперь дал клятву, что буду учить уроки всегда. До глубокой старости.
🤔 Меня даже досада взяла. Вот в кои-то веки захотел быть рыцарем, так денег нет!
🤧 — А разве бывают хорошие болезни?
— Ого, — сказал я, — сколько хочешь! Ветрянка, например. Очень хорошая, интересная болезнь. Я когда болел, мне все тело, каждую болявку отдельно зеленкой мазали. Я был похож на леопарда. Что, плохо разве?
😜Но я пел только громко, я не хотел петь потише, потому что настоящее пение — это именно когда громко! Я хорошо пел, наверное, даже было слышно на другой улице.
😚И я сел на подоконник и принялся ничего не делать.
🤨Когда Аленка меня увидела, она сразу заорала:
— Дениска пришел! Ого-го!
Я вежливо сказал:
— Здравствуйте! Чего орешь, как дура?
😄Там народу было видимо-невидимо, и все в костюмах. Одних гномов было человек 50. И еще было очень много белых «снежинок». Это такой костюм, когда вокруг много белой марли, а в середине торчит какая-нибудь девочка.
😁Однажды мы с папой пошли в зоопарк, и я скакал вокруг него на улице, и он спросил:
— Ты что скачешь?
А я сказал:
— Я скачу, что ты мой папа!
Он понял!
