-Я не знал о ее свойствах, она досталась мне случайно… - буркнул Раэ, - мы зимой ходили в поход на северных колоссов, я получил эту совню из рук убитого товарища… это был мой первый поход... нас, молодых берегут. Мы только смотрим за ездовыми собаками, собираем хворост, кашеварим, смотрим на более опытных и набираемся у них ума...
И снова получил разряд в шею, такой сильный, что зубы клацнули, и Раэ понял, что не сможет теперь легко крутить шеей. В глазах потемнело. Он еле подавил стон. Зашипел сквозь зубы, чувствуя, как в нем растет злость.
-Я с тобой не шучу! - прорычала ведьма, - И ты со мной прекрати! Я отлично знаю, что совня Агри – это наградное оружие! За особые заслуги! Только тем, кто отличился! Ты сейчас валяешь дурака и не знаешь, чем тебя нгардили? Говори давай! Или тебя снова шарахнуть?
-Да знал я, с-сука ты эдакая! Знал я! Знал все! Я знал - она тебя не убьет, а только разозлит! – выкрикнул Раэ, - отстань от меня, коза ощипанная! Я знал, что ты нас можешь убить, уф-ф…м-м-м…так хотя бы оружие сберечь… чтоб кому другому м-м-м… когда меня заберешь…
Мурчин удовольствовалась этим ответом, отошла на шаг. Выдохнула, словно выпуская пар.
-Вот теперь я тебе верю, после того, как ты выдал свой фанатизм. Ф-фанатики! Железяку выше своей жизни ставите. Однако как крутился, как изворачивался-то! Запомни – мне надо сразу говорить правду! Ну, выкладывай, дружочек, за что тебя наградили совней Агри?
-Ну, кайдзю…
-Что кайдзю?
-Ну, помог убить кайдзю…
Раэ осторожно коснулся шеи там, где оканчивался рост волос и нащупал волдыри. Вот дрянь!
-Только за это? Не темни!
-Ну … меня наградили ошибочно…там все так запуталось… я вообще не при чем считай… он и так был почти добит…
-Хватит бормотать! Ты что - убил кайдзю?
-Мне просто повезло, - быстро проговорил Раэ, - тут даже и рассказывать не о чем.
-Не о чем?
-Я... случайно убил кайдзю...
-Что-о??? Ты действительно убил кайдзю?
-Так вышло!
-Ой, какие мы скромники! «Так вышло!» Уложил колосса величиною с гору…
-Мой удар был последним, все просто, - сказал Раэ, заслоняя ладонью шею, пусть уж очередной ожог придется на руку, - убил – наградили, и все тут. Этой вот совней. Мне говорили, что она на больших сук рассчитана… на тех же кайдзю… будь ты кайдзю, мы бы тебя убили! Как жаль, что ты не кайдзю!
Мурчин самодовольно усмехнулась:
-Да. Проще убить колосса, чем меня, это ты точно подметил.
Она снова склонилась над ним и заглянула охотнику в глаза:
-Значит, ты не пустил в ход совню потому, что любишь бить наверняка? Не делать лишних фокусов? Хвалю. Советую и впредь тебе дружить с башкой, а не так, как ты сейчас себя повел. То, что меня нельзя убить, ты понял. И то, что меня нельзя перехитрить, ты тоже усвоишь. Уже сейчас усваиваешь. Ты же умница, так ведь?
Раэ съежился за столом, осознавая, что уступил этой твари почти все позиции, какие только были. Охотников, награжденных совней Агри, было по пальцам перечесть, и ведьме при большом желании можно попросту перепроверить в Аве то, что он сказал, чтобы узнать его настоящее имя. А выводить на чистую воду она умела…
Ведьма усмехнулась, отошла подальше, заговорила сама с собой:
-Кого я сюда притащила!.. Нет, тут я не ошиблась… ты то, что надо. Ну что ж, будем знакомиться ближе… Фере… Нет, мне нравится твоя изворотливость и твоя упертость. И даже то, что ты настолько бесстрашен. Но то, как ты не ценишь жизнь… - и внезапно спросила, - а жалеешь, что Арнэ ее метнул?
-В его случае... попытаться стоило. На его месте я бы тоже метнул. Даже зная...
Ведьма расхохоталась.
-Ф-фанатики!
Хотела хлопнуть в ладоши, ударила больную кисть о больную кисть, подавилась смехом, отмахнулась.
Мурчин снова вернулась на свое место, уселась напротив, и теперь ее и Раэ снова разделала длина кухонного стола. Маленькая шаровая молния с легким жужжанием все еще зависала над затылком Раэ. Мурчин положила руки в лубках на стол, впилась холодным взглядом в лицо пленника, с минуту молчала, изучая его лицо.
-Ваши убеждения запрещают вам самоубийство, так ведь? – наконец заговорила ведьма, - ну разве что в особых случаях, когда можно утащить за собой того, на кого вас с раннего детства науськивают. О, такое самоубийство у вас поощряют и просят вас беречь себя именно для подобных случаев...
«Что ты со мной собралась делать?» - мысленно спросил Раэ, но не позволил себе высказаться вслух. Чувствовал, что нельзя выказывать перед ведьмой заинтересованность, даже очевидную.
-Вот и не делай глупостей, - продолжила ведьма, - я вложила в твое исцеление очень много сил. Очень много. Видишь, я даже свои руки еще не заживила… на себя сил не хватает.
Она сунула ему под нос кое-как намотанные лубки.
-Вот вы, охотники, считаете нас безжалостными, беспощадными, забывшимися от зазнайства тварями, так ведь? А что ты видишь теперь? Ну, говори.
-А что я должен видеть?
-Так ли это?
Раэ смолчал, не находясь с ответом. Над его головой по-прежнему крутилась маленькая шаровая молния.
Ведьма подалась вперед, сверля его пронзительным взглядом голубых, как холодное весеннее небо, глаз. При этом копна ее неприбранных волос окончательно вывалилась из подобия прически и упала на плечи. Раэ сейчас, не смотря на неподходящий момент, удивился их хрупкости. Должно быть, это смотрится так еще от того, что ведьма осунулась. Впрочем, ему припомнился вид тех ведьм, которых доставляли в Цитадель, и он мысленно про себя отметил, что Мурчин еще далеко до полного разложения. Выглядела она моложаво даже в таком состоянии. Эх, знать бы сколько сотен лет ей, ну хоть приблизительно… хотя что это ему даст? Это ведьмобойца знает что делать со знанием кто перед ним - двухсотлетняя или трехсотлетняя, а ему что?
Молчание затягивалось, Мурчин занесла было над столешницей руку в лубке, но, видно, вспомнила о своей невозможности обрушить на стол кулак, поэтому все недовольство вложила в выкрик:
-Да говори же! Язык у тебя в порядке! Считаешь ли ты меня жестокой после того, что случилось?
Голос у нее был срывающийся, девчоночий, таких визгливых воплей Раэ давно уже разучился бояться, еще тогда, когда подбрасывал воспитанницам своей матери в корзины для шитья жаб и мышей.
-Я считаю тебя ведьмой, - сказал Раэ и получил разряд в шею, довольно болезненный. Даже искры из глаз посыпались.
-Ты давай не юли, - прошипела Мурчин и показала островатые мелкие зубки, очень даже неплохие, но из-за небольших промежутков между ними чем-то похожие на зубки хищной рыбы, – кажется, ты уже должен был понять, что я за правду тебя наказывать не стану, а вот будешь врать или уклоняться… в особенности, если уклоняться, я прожгу твой череп насквозь!
-Хорошо! – поспешно выпалил Раэ, - я тебя действительно считаю жестокой.
Мурчин откинулась на спинку стула и самодовольно хмыкнула как человек, заранее угадавший ответ.
-Ну и почему ты меня считаешь жестокой? Ответь – почему?
-Как почему? Ты убила моих товарищей, ну и вот… - Раэ указал на белый шар над своей головой.
-А… ну конечно. Наблюдательный какой. А то, что я не хотела их убивать, ты не заметил?
Ведьма как-то по-ребячески вздернула нос, и в этот миг показалась Раэ совсем девчонкой, чье негодование и в самом деле только забавляет. Однако ее слова вовсе не забавляли. Раэ оказался в замешательстве. Что отвечать?
- Отвечай!
-Заметил.
-Что когда я с тобой уходила в портал, они оставались целы и невредимы, ты не заметил?
-Заметил.
-То, что я тебя в бою щадила, ты не заметил?
-Заметил.
-То, что я тебя исцелила, ты не заметил?
-Заметил.
-Нет, ты не заметил и не мог заметить. Знал бы ты, как мне это далось. Мне пришлось наращивать тебе заново легкие и сердце… сердце, кстати, у тебя было уже не очень с вашей-то учебой. А ведь судя по костям и зубам тебе годков пятнадцать, так? Еще только пятнадцать, а сердце уже полетело из-за того, что тебя заставляли скакать и лазить с утра до ночи… Ну да, конечно, вы же мясо, гумус. Ваше дело свалить парочку-другую титанов ценой своей жизни… Фанатики…
Раэ промолчал, раз уж из него на этот раз не тянули ответа. Но про себя вынужденно признал, что век охотника на нечисть настолько короток, что он обычно просто не доживал до того возраста, когда начинали развиваться болезни, нажитые на тренировках в детстве. Те же, кому доводилось уцелеть и кто уходил в отставку по возрасту, конечно, здоровьем похвастаться не могли.
-А себя ты считаешь милосердным? Так? Защищающим мир от нечисти, так? Делающим только одно добро, так? Отвечай…
-Ну… не знаю…
Опять ожог в шею.
-Да говори напрямик – считаешь! А то вы, людишки, любите скромничать – ой, я недостаточно хорош и все такое. В любом случае, ты считаешь себя лучшим, чем я, так ведь?
-Ну…
Опять ожог в шею и снова приевшийся запах паленых волос.
-Ай! Да!
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 24 глава.