Продолжение вот этого эссе. Ещё казалось бы совсем недавно, лет 10 тому назад, авторы писали по большей части о попаданцах к товарищу Сталину, которые рвались предупредить его о 22-м июня 1941 года. В крайнем случае — к товарищу… то бишь господину… в общем, к последнему русскому царю Николаю II, чтобы предупредить его о феврале 1917-го. Остальные попаданцы героически выигрывали Русско-Японскую войну. Но в последние годы всё изменилось.
Современные авторы отправляют своих персонажей в поздний СССР, в конец 1970-х, а то и в 80-е. Причём спасение страны встречается довольно редко, да и то, сводится оно к отстрелу лично Михаила Сергеича. Всё прочее время попаданцы посвящают намного более важным делам — набить морду и другие части тела тем хулиганам, которые их чморили в школьные годы, переспать с красивой одноклассницей, заработать первичный капитал фарцой и перепевом попсы будущего. Особо интеллигентные попаданцы пишут книги, опять-таки воруя тексты известных авторов.
Почему-то эти авторы (а раз их творчество пользуется популярностью, то и основная масса читателей) думают, что хроноаборигены воспримут такие действия попаданца если не как дело чести, доблести и геройства, то по крайней мере как нечто вполне обычное и нормальное. Однако существует текст попаданческого рассказа, написанного и изданного как раз в те годы, в советском журнале «Знание-сила», номер 1 за 1982 год. Автор Андрей Никитич Богословский, рассказ называется «Спасение». Сюжет очень прост — обычный парень из 80-х оказывается в прошлом, в царской России. Поскольку профессии, востребованной в то время, у него нет, он придумывает план: вспоминать, записывать и издавать ещё не сочинённые книги.
То есть этот советский попаданец в прошлое (в капиталистическую страну, заметим, в мир чистогана и беспринципности) собирается делать в точности то же самое, чем мечтают заняться современные попаданцы в СССР. Однако, по мнению советского автора, любой порядочный человек, даже живущий в царские времена и не отягощённый высокой моралью и ревправосознанием (герой рассказа, хроноабориген, показан совершенно обычным обывателем), должен от такой затеи прийти в ужас и избавить мир от плагиатора, вернув его в родное время.
Притом заметим, формально такой попаданец советские законы не нарушает. Всего лишь ворует тексты у их подлинных авторов и зашибает на этом деньги. Что бы сказали советские люди о настоящей спекуляции (причём неважно, идёт ли речь о заграничных шмотках, их кустарных копиях или же контрафакте из будущего), мы все и так отлично знаем. Вся советская печать, телевидение и кино дружно клеймили подобных жуликов. На практике, конечно, те, у кого имелись на это деньги, закупались у спекулянтов. Вот только любовью последние всё равно не пользовались, ни у советского народа, ни у советской власти.
Во времена СССР мне попадалась книга, как писали тогда, «для среднего школьного возраста». Автора, увы, не помню, как и названия. Но там имелся ещё один сюжет, также горячо любимый современными авторами текстов про попаданцев в СССР. А именно — «помощь» любимой футбольной команде читерскими способами. В книге для этого использовалась шапка-невидимка, попаданцы обычно юзают свое физическое превосходство (подаренное им автором) или же какое-нибудь послезнание. Так вот, советский автор считал подобное деяние не только аморальным, но и предельно глупым даже для ребёнка.
О вреде читерства как такового в СССР был снят детский фильм-сказка «Тайна железной двери», по повести Юрия Томина «Шёл по городу волшебник». В книге и фильме чудеса творили не девайсы из будущего, а магические спички. Положительный персонаж вскоре понял, что ничего хорошего таким образом в жизни не добиться, и спас мир от антигероя, который этого не осознал. Так вот, попаданцы в СССР по сути выступают в точности такими же антигероями, что бы они сами о себе не думали. Советская идеология категорически отвергала результат (тем более в достижении не всеобщего блага, а повышении уровня своего, личного, комфорта), полученный без приложения должных усилий, терпения и трудолюбия.
Стоит заметить, что тут речь шла о попаданцах в совсем недавнее прошлое, свидетели которого живы до сих пор. И то, авторы (и их читатели) демонстрируют непонимание моральных норм и этических правил той уже не существующей страны, в которой жили если не они сами, то их ближайшие родственники. Что уж говорить о более далёком прошлом, мораль в котором отличалась от современной в разы сильнее? Боюсь, что там любой попаданец (а в особенности такой, каким его чаще всего описывают, то бишь не питающий уважения к общественным нормам и правилам) очень быстро обрёл бы репутацию отъявленного мерзавца, которому и руку-то подать зазорно. Со всеми вытекающими для попаданца последствиями.
