“Иоанн сказал в ответ: «Не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба. Вы сами мне свидетели в том, что я сказал: не я Христос, но я послан пред Ним. Имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Эта-то радость моя исполнилась. Ему должно расти, а мне умаляться»” (Ин. 3:27–30).
Стихи 27, 28. Иоанн начал свой ответ с основного принципа: «Не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба». Иными словами, каждый человек имеет определённый дар или роль от Бога, и исполнение этой роли является его личной ответственностью. Слово «небо» используется здесь уважительно, чтобы избежать злоупотребления именем Бога. Озвученный им принцип Иоанн применял и к себе. Он исполнял ту роль, которую предусмотрел для него Бог: свидетельствовать об Иисусе. Ранее он уже говорил, что он не [был] Христос (1:20), но был послан возвещать (1:23–34) о Его приходе и подготовить Ему путь (см. Ис. 40:3). Вместо того, чтобы возмущаться популярностью Иисуса, Иоанн радовался ей (1:29). Иоанн был воплощением смирения. Он знал, для чего был призван, и был доволен тем, что сумел исполнить доверенную ему божественную миссию. Понимание своей роли и взятие на себя ответственности за её исполнение не оставляют места для мыслей о соперничестве.
Стихи 29, 30. После слов о том, что всё, что дано человеку, приходит с неба, Иоанн использует яркую иллюстрацию, чтобы лучше донести свою мысль. Он сравнивает Иисуса с женихом, а себя — с другом жениха (шафером). Образ жениха был понятен любому еврею, знакомому с изображением Израиля как невесты, и Бога как жениха. В отличие от сегодняшних обычаев, в еврейской традиции другу жениха отводилась важная роль. Он был ответственен за многие вещи, происходящие во время бракосочетания, именно он официально представлял невесту жениху. Услышав голос жениха о том, что он принимает свою невесту, друг жениха удалялся с главной сцены. Подобным образом, и задачей Иоанна было привести людей и Иисуса друг к другу, так сказать, соединить их в браке, и затем отступить в тень, осознавая, что его миссия окончена. Когда Иоанн услышал о популярности Иисуса, его радость исполнилась, ибо для этого он и трудился. С. Барретт пишет:
“…хотя подобное толкование истинно, оно является неполным. Вряд ли Иоанн не знал, что в Ветхом завете Израиль время от времени назывался невестой Бога…; В Новом завете Христовой невестой является церковь… Креститель счёл необходимым указать, что не он, но Христос есть глава Нового Израиля”.
Иоанн с радостью произносит: «Ему должно расти, а мне умаляться». Леон Моррис призывает обратить внимание на величие этого заявления: «Последние слова Крестителя в этом евангелии, несомненно, являются самыми великими из всего, что когда-либо произносили человеческие уста».
