После 100 лет ведьмы считают возраст веками, а до того момента, можно праздновать каждый год.
Девятнадцатилетие настигло меня вовсе не в Академии Магии, где я обучалась уже девятый год, даже не дома, а в захолустье под названием Совушки, где прохожу практику, занимаясь тем, что щупала коров, вязала амулеты от сглазов и варила самогон. За последнее меня особо почитали в деревне. К своему дню рождения припрятала три бочки с обжигающим напитком. Праздновать собиралась на всю деревню, потому за неделю всех предупредила. Самые суеверные к торжественному дню повязали на ворота белые нити. Испугались, что порчу наведу. Дурные.
- Госпожа Енина, дары принесли.
Это в избу вошёл мой помощничек Фроня - молодой веснушчатый парень, который не упускал случая разглядеть мою фигуру повнимательней.
Я откинула огненную кудряшку с плеча за спину, стрельнула глазами-изумрудами и растянула рот в жемчужной улыбке.
- Пусть оставят за калиткой.
Подарки люблю. Но сначала нужно позвать особого гостя особым способом. Выгнав Фроню, принялась чертить пентаграмму, чтобы вызвать одного гадкого демона, который не раз помогал мне в жизни. Он являлся в виде чёрного красноглазого кота, которого прозвали Муськой.
- Чувствую, грядёт, - потянулся Муська после обряда. - Рад тебя видеть, ведьма. Гляжу, дела идут отменно.
- Ты приглашён на день моего рождения. Празднование сегодня в полночь.
Демон зловеще промяргал.
- На метле прокатишь?
- Ещё бы!
Мы с демоном расхохотались. Эх, лишь бы на костре не сожгли меня. Приодевшись в самое чёрное откровенное платье, нахлобучив самый что ни на есть ведьминский колпак и малахитовое ожерелье, отправилась оглядывать дары.
Что ж, они были весьма… интересными. Помимо кучи обезглавленных куриц нашла бусы из мышиных лап, чай из крылышек мух, барсучий жир, вареные рыбьи глаза, пару чулок, забитых луком, горстку клыков неизвестного происхождения и хвост бобра.
Муська хохотал от души. Но я особа не привередливая, дополнила свой образ мышиными бусами и отправилась в ближайшую корчму за тортом.
- Душенька, - обратилась я к хозяйке. - День сегодня солнечный, - поворачиваюсь к ней так, чтоб лучше было видно мышьи лапы. - Хочется особенный торт.
- Конечно, госпожа Енина, сделаем все, как полагается.
- К закату, душенька.
Я удалилась, шурша полами своего длинного платья. Муська семенил по пятам.
- Куда дальше, ведьма?
- На главную площадь.
Там жизнь кипела активнее. Торговки и продавцы разложили товары на прилавки и кричали, зазывая немногочисленных покупателей. День, как день. Принимаюсь колдовать: появились столы, стулья, со всех уголков села слетались яства. Фронька катил бочки с самогоном.
Празднование начиналось. Разожгла несколько костров и, как мотыльки на огонёк, к ним стали подтягиваться молодые девушки и парни. Небесное Солнце уступало свой трон Одноликой Луне. Улица покрывалась долгожданной ведьминой темнотой. На празднование собралось больше половины села, суеверные, обмотанные белой нитью, остались дома.
Самогон кончился до заката. Первым вышел поздравлять сутулый уже глубоко погрузившийся в опьянение староста деревни - Кельмень. Его жена недавно умчалась за дополнительными бочонками алкоголя; как же, толпа требовала продолжения.
- Повзрослела наша Ена, будь счастливой, как…, - тут староста крепко призадумался. - Как гиена! - выдал он, наконец, чудо рифмоплетения. И, похоже, его способности вдохновили на продолжение.
- Потрясительную ведьму, - это как слово-то такое придумал.
- Поздравляю, вашу ж мать, - тут я немного удивилась, не слыхала от сутулого вообще неприличных фраз.
- Кельмень, - возмутилась невесть откуда взявшаяся супруга старосты. - Это что за слова!
- Не лезь, я не договорил! - он сплюнул ей под ноги.
Но женщина уже тащила бедолагу за рукав с импровизированной сцены. Однако недооцененный поэт сумел эффектно закончить свое выступление. Улыбаясь во весь рот, он прокричал:
- Громче, ведьмочка ликуй! Дураков ты шли на… Ай!
БАМ! Всю суть своего посыла Кельмень так и не донес. Смачная пощечина от женушки вернула в чувства. Мужичок ссутулился еще больше и нехотя покинул праздник.
А потом началась череда этих событий.
- Брысь! - и это простолюдин
рявкнул демону!?
С чего он ему так сказал никто уж и не вспомнит, но вот Муська не оценил такого отношения. Глубоко и с огромным наслаждением он воткнул свои острые клыки в волосатую, пропитавшуюся потом голень. Мужик взвыл, соскочил с лавки и завертелся на одной ноге. Однако самогон отключил важные жизненные функции тела и несчастный укушенный демоном повалился на землю, не забыв ухватиться за скатерть в поисках равновесия.
Сие действие привело к тому, что все съедобное посыпалось со столов. Баба Такша, не упустив момента, принялась костылем отхаживать несчастного. До того она старалась, что сердце прихватило. Она откинулась на спину и замерла без движения. В три скачка я допрыгнула до нее и принялась шептать целительные заклинания. В лечебной Магии мне не всегда удавалось достичь высоких результатов. Бабка не шевелилась. Тут Фроня меня оттолкнул и принялся совершать акт искусственного дыхания.
- Насилуют! - ожила бабка. Да уж, завидный для этого экземпляр. Фроня оторопел.
- Пройдемте с нами, - услышала из-за спины. Доспехи прибывших стражников блестели, как начищенные блюдца.
- Какие основания? - сверкнула клыками.
- Разгул, насилие, пожароопасная ситуация.
- Никуда она не пойдет, - вступился Фроня и как треснет по выбритой щеке главаря стражи.
Тут его и скрутили, уволокли, бряцая кольчугой.
Только я вздохнула, как услышала душераздирающий кошачий рев. Муськин. Это его обидчик, все еще считавший его котом, схватил демона за шкирку и тыкал носом в место укуса.
- Гадкая ты крыса шерстяная, нельзя так делать!
- А то, что?
Демон сжался, готовясь откусить пол-лица мужику. Допустить такое, мне как представителю Магии среди людей, нельзя. Бегу, спотыкаюсь, но успела-таки вырвать из лап мужика демона. Укус пришелся мне в предплечье. Кровища захлестала фонтаном, запачкав лицо, руки и все вокруг. Из самого сердца моего вырвался неистовый вой боли.
Магия быстро залатала рану. Я же осталась стоять посреди площади, извозившаяся в крови, со светящимися зелеными глазищами и черным котом в руках. На секунду время замерло, взоры празднующих приковались ко мне.
- Сжечь ведьму!
- Да!
Мероприятия по сжиганию ведьм весьма занимательны, испокон веков людям нравилось наблюдать за мучениями магических женщин. Но я на костер не собиралась. Магия взбурлила во мне и я не постеснялась выплеснуть ее наружу. Закрыв глаза, выпускала потоки, позволяя свершиться волшебству. Когда все закончилось, разомкнула веки. Вместо людей, в разные стороны, как тараканы, разбегались хмельные мыши.
- Торт, госпожа чародейка.
Молодая корчмариха принесла свой шедевр кулинарии, скинула выпечку на остатки стола и стремительно скрылась. На площади расплескалась тишина, лишь разожженные мной костры глухо потрескивали. Муська тяжело вздохнул, с клыков капала моя кровь. Я медленно приблизилась к подношению корчмарихи и развернула пергамент. Восхитительно. Черничный торт с дохлыми мышами по окружности.
- А что, весьма неплохо, - промурчал Муська, заглатывая третьего грызуна с торта.
К полудню люди-мыши приняли свое истинное обличье, а моя практика подошла к концу. Обратно в Академию меня провожали всей деревней, приволокли еще даров, ничуть не уступавших в оригинальности предыдущим. Людям потребуется еще много времени, чтобы понять, что чародеи так же, как и они, любят молоко и кашу, что доля волшебников защищать и улучшать Жизнь. А пока… С улыбкой сложила все подарки в мешок и сделала вид, что не заметила, как суеверно мне плюнули вслед. Конечно, еще не знала, сколько людской глупости меня ждет, не знала, сколько раз меня попытаются еще сжечь. Что мне было известно, так это то, что моя жизнь точно не будет унылой.
Автор Татьяна Федоткина
Книга про Енину
