Немного помолчав, Марфа продолжила:
- Знаете, Костя, в то время меня еще и в проекте не было, но я четко, из рассказов матери, представляю то время. Далекая деревенька со смешным названием Томаса, или может быть Тамака.... Я уже точно и не помню. Мама, как то странно ее называла. В этой деревеньке проживала мордва. Они казались маме очень смешными, когда разговаривали по-русски, путали местоимения ОН и ОНА. Когда говорили он пошел за водой, это означало, что женщина пошла за водой, а когда говорили, что она сегодня будет дрова колоть - это означало, что мужчина сегодня будет колоть дрова.
Мама очень любила рассказывать о наших соседях и всегда смеялась, над курьезами с этими словами и действиями. А когда пришло время ехать к папе, то вся деревня пришла проводить. Мама, рассказывала, что они стояли, как на параде, по обе стороны дороги. В подводу была запряжена соседская кобыла. Они стояли и молчали. Это молчание, говорила мама, напоминало молчание ягнят, перед закланием. Они отлично все понимали. Не знаю, я не вправе судить моих родителей, но если бы мама не поехала, меня бы на свете не было, а может и родилась бы но уже позже, когда отец вернулся. Но, что случилось, то случилось. А случилось, холодное лето 1953 года. Тогда многим политическим заключенным дали амнистию и послабление режима, а так же разрешили жить в вольном поселении в пределах округа не дальше 100 км от места отбывания наказания.
В августе наш отец вышел на свободу, правда условно, и ему разрешили работать. Вот тогда он и устроился в лесничество лесником, а когда постановлением Президиума Совета СССР от 3 декабря 1953 года, было принято решение об образовании Магаданской области с центральным областным городом Магадан, ситуация совсем изменилась в лучшую строну. Стали организовываться лесничества, заповедники, появилось много новых поселков и селений. Конечно, в этих поселках и селениях жили в основном ссыльные и осужденные, отбывшие свои наказания, поскольку многим идти было уже некуда, а иным не разрешали покидать Магаданскую область. Строились дороги, открывались заводики, лесопилки и другие промыслы. Рабочие руки были нужны повсюду. Мой отец, жизнь в лагере его сломала, в лагере заболел туберкулезом, поэтому нашел себе работу в урочище реки Яна, в тамошнем заповеднике. Ему разрешили построить дом, хозяйственные постройки, и привезти свою семью. Мама рассказывала, как было трудно первое время. Как строились, как разрабатывали землю, заводили хозяйство и живность. Отец все время удивлялся ей, как она москвичка, в четвертом поколении, так умело управляется с новым хозяйством.
Мама больше не пошла работать, поэтом все свое время уделяла дому и образованию Марии и Полины. У нее это не плохо получалось, поскольку позже, когда она стала меня учить, часто ее заменяли мои сестры. И несмотря ни на какие трудности, мама с папой были счастливы. Они радовались всему - просто свободе передвигаться, лесу, зверью, и даже медведю, повадившемуся к нам в погреб за репой и морковкой. Мама, за время вой_ны научилась доить козу и печь вкусный хлеб, прочую выпечку. Хотя, отцу платили мало, но этих денег хватало на одежду и припасы в виде муки, круп, соли и сахара, остальное мама выращивала сама, конечно с нашей помощью.
В конце мая 1954 года, родилась я. Отец, так перенервничал, что слег, и заболел. Мама сама справилась с родами, пригласив из ближайшей деревни повитуху. Я родилась слабенькой, маленькой, но крикливой. Как говорила мама, что отец не мог налюбоваться, таким подарочком судьбы. Он назвал меня Дарьей. Он придумал или перенял мне ласковое имя из сказов Бажова - Даренушка или Подаренушка. Он очень любил в холодные вечера забраться на лежанку на печи, посадить меня рядом и читать сказы Бажова. У меня до сих пор есть книга "Малахитовая шкатулка", правда это уже новое издание, но я иногда просто ее открываю и сижу вспоминаю, те далекие и замечательные дни моего, столь короткого, детства. А у вас, Костя, есть любимая книжка детства? - вдруг спросила Марфа.
- Да, была и не одна. Мне отец с матерью покупали все новинки, которые в то время появлялись в магазинах. Но мои самые любимые книги - "Три мушкетера", "Дети капитана Гранта". Я всегда представлял, как я путешествую и сражаюсь... Вот до сих пор и сражаюсь с ветряными мельницами, а их меньше не становится, - задумчиво произнес Костя, беря чашку с чаем.
- А у меня книжек практически не было, мне покупали только ноты и партитуры, чтобы я училась музыке и пению. А так хотелось просто побегать во дворе с мальчишками. У нас рядом с домом был пруд. Там мальчишки нашего двора соорудили плот, поставили флаг и плавали туда и сюда. Они, иногда приглашали и меня, но я всегда отказывалась. Мне очень хотелось, бросить скрипку и все ноты, и прокатиться на плоту по пруду. Крикнуть тому, кто стоит на берегу - отдать швартовы или подай чалку, хотя, что эти слова обозначали я и сама не знала. Но, увы, не пришлось..., - с грустью, почти прошептала Настена.
- Ничего, Настена, прорвемся, вернее уже прорвались, теперь только бы выстоять день да ночь продержаться. Помощь пришла... Помнишь, как в сказке - "Мальчиш - кибальчиш". А наша жизнь отнюдь не сказка, даже названия не могу придумать... До сих пор не могу понять, как мы, такие маленькие девчоночки, смогли выжить в этих застенках. В гестапо и то милосерднее были, после пы_ток расс_трел_ивали, а нас... Нам и эта милость была заказана. Да, что говорить, живы, тело живет, а душа мер_тва... А как душу воскресить не знаю. Думала сдохнет мр_азь, полегчает, ан нет, еще хуже стало, де_рь_мо полезло даже из ушей... Это к лучшему... Наверное, а вернее сказать, хочется верить в то, что скоро все пройдет и станет легче жить. Так же в лучшее верили и мы, там в урочище реки Яны, когда просто жили и радовались, что выжили .... Почти четырнадцать счастливых и не очень счастливых лет, мы там прожили. Но прожили на свободе и в сытости. Отец стал часто болеть. Маша вышла замуж, жила уже с мужем в отдаленном поселке. Толя, ее муж тоже работал лесником. Детей у них не получилось завести.
Однажды Машу подстерегли браконьеры и изнас_илов_али, в ту пору она была беременна. Потом ее нашли чуть живую с петлей на шее. Хотела повес_иться, но веревка слабая оказалась и оборвалась. Мама выходила ее, а вот детей больше Бог не дал. И вот опять счастье пришло к нам в дом вместе с Полиной, ее беременностью и ее парнем. Для кого - то беременность это обуза, а для нас это была радость и великое счастье. У нас в заповеднике служил ветеринаром Чубатаев Иван Данилович. Он был тоже из расконвоированных. Тоже, как мой отец остался здесь, поскольку идти было некуда. Он просидел более 20 лет в Колымских лагерях, и по старости, ему в ту пору уже почти 75 лет исполнилось, вышел на вольное поселение. Свои 25 лет Иван Данилович схлопотал за вредительство, он утилизировал 56 коров больных ящуром, без согласия на то нашей партии и ее руководства. Когда стали разбираться, то его, ветеринара, признали виновным и осудили на 25 лет Колымы. После того, как его отпустили на вольное поселение, он и пришел в это урочище на место ветврача.
В урочище водилось много зверья и в том числе копытных. Иван Данилыч взял себе в помощники молодого паренька из соседнего поселка, как же его звали, кажется Лешкой, а фамилию не помню. Лешка всегда сопровождал Ивана Даниловича и нашу Полину, поскольку Полина выучилась на медсестру, закончив курсы в Магадане. Полинка делала уколы больным животным, кормила и подкармливала их солью да витаминами, а Лешка таскал за ней рюкзаки и берданку. Полинка выросла шустрой и славной девушкой. Иван Данилович хотел уйти на покой, и оставить себе на замену Полинку и Лешку. Он первый догадался, что между ними любовь, и не простая любовь, а настоящая любовь! Общее дело, урочище их объединило в семью.
Однажды он пришел к нам на кордон и говорит отцу, что мол пора пироги печь, сваты будут, время пришло в урочище еще одну избу ставить, новая семья родилась. Позже, Полинка все рассказала нам. Рассказала, как познакомились с Лешкой, как они дружили и работали вместе, как это случилось, по любви случилось, а еще призналась, что ждет ребенка. Полинке в то время, а это уже шел 1969, исполнилось тридцать один год. Мать с отцом были безмерно счастливы. Решили на Троицу заре_зать свинью, и справить настоящую свадьбу, но свадьбы не случилось, а случилось то, чему даже и названия придумать сложно.
Нелюди. Эти свол_очи, их и людьми то назвать невозможно, хуже дикого зверя.... Не могу больше, Костя давай прервемся, потом продолжим, завтра, в это же время приходи, а сейчас не могу. Те четырнадцать лет, мне кажутся сейчас сказкой, а остальное..., да, что и говорить и жизнью назвать сложно... - почти выкрикнула Марфа, а затем встала и, не прощаясь, поднялась на верх к себе.
- Вот так-то, Костя. Столько лет прошло, а боль не утихает. Я думала эта мр_азь сдохнет, легче станет, а нет. У меня вообще все просто было. Мама и папа, бабушка и дедушка музыканты. Жили мы на Чистых прудах в Москве. Жили скромно. Одним слово - евреи. Всего боялись, больше помалкивали. Одну ошибку сделали. Только одну... Я ведь хорошенькая была, тоненькая, как тростиночка, прекрасно играла на скрипке. Вот бы и играла в каком - нибудь оркестрике, но однажды меня прослушал один очень известный концертмейстер и сказал, что мне необходимо заняться вокалом и петь в опере. Как же бабушка с дедушкой обрадовались, что появилась возможность из внучки сделать приму. Меня стали показывать, нашли педагога, хорошего педагога, и вот пришло время, я стою на сцене и пою. Я, так волновалась, но дедушка сидел в суфлерской будке, отбивал такты и подсказывал слова. Премьера прошла прекрасно. Я стала петь и постепенно мне стали давать первые партии. Лучше бы не давали или выгнали из театра.
У меня появились поклонники, но самый главный поклонник был всегда рядом, это был мой дед. Он играл в оркестре театра и всюду меня сопровождал, отбивая всех моих поклонников. Я была счастлива, молода и, могу сейчас сказать, что красива. Я не думала, что в один миг все может изменится. Была премьера. В правительственной ложе сидели несколько мужчин и две женщины. Мне, наш директор, сказал, чтобы на поклон я обратила внимание на ложу и продублировала для них еще раз поклон. Что они хотят преподнести мне корзину цветов на сцену. Я спела, как мне показалось заключительную партию замечательно. Голос только набирал мощь и красоту. Я была счастлива. Мне принесли целую корзину роз. Я выполнила просьбу директора и пошла к себе в гримуборную. Но как только сняла свое платье, ко мне без стука вошел незнакомый мужчина. Я до сих пор помню его сытую круглую с маленькими усиками, потную и влажную ха_рю, иначе не назовешь. Я ничего не успела сказать, как он развернул меня к себе спиной и стал стаскивать с меня одежду и белье. Он был здоров и силен, а я маленькая, хрупкая девчонка. Пока он расстегивал свои штаны, держал меня мертвой ваткой, придавив меня гру_дью к столику, так сильно, что я ни крикнуть ни сопротивляться не могла. Он обзывал меня шлю_хой и другими мерзкими словами. Хрипел и дышал мне в спину перегаром. Я пыталась вырваться, но он был намного сильнее меня. Вдруг я увидела на соседнем столике одеколон в большом хрустальном флаконе. И когда он меня перевернул, я успела его схватить и ударить его, что есть мочи по голове. У_дар пришелся в висок. Мерзавец упал и ум_ер. Только потом, я услышала, как за дверью, двое молодцов держат и не пускают моего дедушку ко мне. Я ничего не соображала, я была в шоке. Когда в гримерку ко мне ворвался дед и те два парня, то я просто сидела в изнеможении на полу и держала одеколон в руках, а это упырь лежал рядом в луже кро_ви. Я была, как во сне. Оделась в присутствии директора, дедушки и этих двух охранников. Потом приехали муровцы и отвезли меня в МУР. Вот так и закончилась моя певческая карьера, зато потом много пришлось играть в нашем театре жизни и смерти.
- Да, Настена, извините, как вас называть лучше? - спросил Костя.
- Да, так меня все зовут, так и зовите. Вы извините меня, мы все со своим багажом. Мне нужно подняться к Марфе. У нее давление. Вы сами оденьтесь и захлопните дверь, а завтра в это же время вас ждем. Хорошо? А я пока обзвоню всех наших и поговорю с ними. Завтра дам вам полный отчет о проделанной работе, - с долей иронии в голосе, сказала Настена и пошла наверх.
Костя немного посидел, приводя записи и мысли в порядок, затем оделся и вышел на набережную Сены. Уже вечерело. Фонари расцвечивали парк и деревья витиеватыми узорами. По набережной, спокойно прохаживались прохожие, они даже не догадывались, что творилось в душе Кости. А в душе нарастал гнев в перемешку с болью, безысходностью и необходимостью все это месиво перелопатить, написать об этом, чтобы потом можно было просто жить и гулять по набережной Сены.
...
Продолжение в следующий понедельник
Пролог https://dzen.ru/media/lakutin/zaraiscica-povest-prolog-o-verescagina-6373961dc43e6f0a1a6ba03b
1 часть https://dzen.ru/media/lakutin/zaraiscica-povest-chast-1-o-verescagina-63739b0857cbab77e93286fc
2 часть https://dzen.ru/media/lakutin/zaraiscica-povest-chast-2-o-verescagina-637490be6c09b73265396188
3 часть https://dzen.ru/media/lakutin/zaraiscica-povest-chast-3-o-verescagina-63778011521fba2c4e66ae8c
4-я часть https://dzen.ru/media/lakutin/zaraiscica-povest-chast-4-o-verescagina-637a0b77e1c5d415d41b7fd8
5-я часть https://dzen.ru/media/lakutin/zaraiscica-povest-chast-5-o-verescagina-637d8d3df77f153259b958c6
...
Автор: Ольга Верещагина
https://proza.ru/avtor/povelika2
Приглашаем авторов. Почта для связи Lakutin200@mail.ru
Фото к публикации из интернета по лицензии Creative Commons
Тёплые комментарии, лайки и подписки приветствуются, даже очень!!!
Наши каналы на Дзене:
От Сердца и Души. Лакутин Life https://dzen.ru/life2022
Фотобанк Екатерины Лакутиной https://dzen.ru/fotobanklakutenok
Николай Лакутин и компания https://dzen.ru/lakutin
