Раэ, как и все мальчишки, побаивался этого господина, уж им строго-настрого велели себя вести тихо при таком вельможе и по нескольку раз на дню стращали и наказывали за малейший шум. Так, его дружка Матэ отправили на прачку вне очереди за то, что он ночью слишком уж скрипел половицами, когда ему пришлось вот так же, как Раэ, встать и пройти мимо перегороженной части. Он был пойман за ухо оруженосцем этого господина и получил сначала нагоняй от него, а потом еще и от воспитателей. Что ж, Раэ это учел. Хотя доски не так уж в спальне и скрипели, не такой уж это и шум, вот же вельможа неженка! Но , раз уж понадобилось, Раэ мог не наступать на скрипучие места. И на двор, и назад он проскользнул как мышь. Его учителя, преподававшие науку маскировки, могли бы им гордиться.
Его глаза привыкли к темноте, и Раэ заметил, что дверь в половину знатного гостя притворена. Он прислушался и не услышал их дыхания. Втянул воздух из-за двери и убедился, что он свежий, не то, что спертый на их половине, который надышали с несколько десятков мальчишек. И он не мог не вползти внутрь. А почему бы и нет? Проберется по комнате, ляжет под кроватью – все равно спать на полу, - зато удобно, поспит вытянув ноги, а с рассветом выскользнет. Все равно что этот вельможа, что его оруженосец встают позже, уж он-то знает. Когда их всех, малышню, поднимают засветло, то заставляют еще на цыпочках проходить мимо перегородки и следят чтоб не топнули, чтоб не пикнули. А эти двое знай себе храпят так, словно у них в носоглотке что-то оторвалось.
Когда Раэ лез ползком в темноте под кровать, то напоролся на ночной горшок и громыхнул им, наверное, на всю Цитадель. И ему повезло. Дважды повезло. Во-первых, потому, что горшок был пуст. Во-вторых, потому, что была пуста комнатка, которую отвели вельможе. Обмерший на полу Раэ ожидал, что на кровати над ним кто-то выдаст признаки если не пробуждения, то потревоженности во сне. Но по тишине он осознал, что комната пуста, и сердце подскочило от облегчения и радости. Осмелев, он ощупал застеленную пушистой шкурой кровать, пробрался к койке слуги у входа – она также была не тронута. Оба не ложились. Вот удача! Вот паршивцы! И сами не спят, непонятно где шатаются, и из-за них вповалку ребята маются…
Минуту спустя Раэ слазил в детскую спальню за Матэ, который уже какую ночь жаловался, что не может выспаться: старшие спинывали его спать к стене и клали на него ноги. Матэ даже будить не пришлось. Уговаривать тоже. Вскоре оба пробрались в спальню вельможи и с наслаждением растянулись у него на досках под кроватью. Это даже хорошо, что оба эти насельника где-то шатаются, это означало, что они точно, когда вернутся, будут спать допоздна.
-Раньше надо было додуматься! – сказал довольный Матэ. Оба перед сном немного пошушукались, повозились, все-таки спать на голых грубых досках было неудобно, а потом произошло непредвиденное: они услышали тихие шаги по лестнице. Будь это один человек, ни Раэ, ни Матэ бы на него не обратили бы внимания, но по лестнице на этаж поднялось несколько. Чуть-чуть скрипнула дверь от осторожного толчка, донесся еле слышный шепот, которым общаются охотники в засаде, и стало тихо. Раэ и его друг оба замерли неподвижно, боясь выдать себя даже дыханием. Оба поняли, что у дверей стоят взрослые, старшие, не заходят внутрь, но и не уходят. Стоит Раэ и Матэ чуть-чуть шелохнуться, чуть-чуть поглубже вздохнуть - скрипнет половица, и тогда их тотчас вытащат из-под кровати. И не миновать расспросов, что они делали в спальне знатных гостей. Не миновать наказания. Но зачем тут неслышно стоят взрослые? Что им надо?
Сколько времени прошло – Раэ не помнит, но, скорее всего, немного, потому как полежи они оба подольше, то бы не выдержали. Руки и ноги начали затекать. Внезапно в комнате послышался хлопок, запахло, как потом узнал Раэ, серой, и пространство под кроватью осветилось зеленым светом. Раэ догадался, что в спальне внезапно раскрылся портал – уж он о них слышал. Мальчишки разом вздрогнули, скрипнули полом, но тишина была нарушена уже не ими. Комнатушка заполнилась топотом каблуков, шумом борьбы, короткими вскриками – но только на миг, внезапно все закончилось тем, что Матэ и Раэ увидели в зеленоватом отсвете лицо гостя, на уровне своих глаз. Вельможу свалили на пол и форменный сапог одного из охотников прижал его голову к полу. Гость смотрел на детей, а дети на него. Мальчишки были ошарашены. Гостю было не до них. Взгляд у него был дикий. Из-под кровати были видны сапоги охотников с окованными носками и высокими каблуками. Все обступили вельможу.
-Итак, господа, - донесся до них знакомый голос, голос того, чьего неодобрения мальчишки боялись больше всего, - прошу засвидетельствовать акт колдовства перемещения. Извольте войти, ваша светлость.
При последних словах мальчишки опять вздрогнули. Назвать «ваша светлость» могли только одного человека. И он должен был находиться сейчас не в Цитадели, а в палатах города Авы – князь и правитель города Лэ Морвин.
Скрипнули доски. Послышалась суета у входа.
-Вот сюда…
-Не запнитесь, государь…
Раэ увидел, как ближайшие к кровати ноги меняют положение. Люди в комнате поспешили преклонить одно колено.
В неверном зеленоватом свечении в одной из пар ног Матэ и Раэ признали сапоги их воспитателя Вирраты, которые им не раз приходилось чистить. Их воспитатель, в отличие от других, не приветствовал князя, а насел сверху на пойманного гостя, когда другие охотники вязали ему руки.
-Да, теперь я вижу своими глазами акт колдовства, - медленно проговорил тихий размеренный голос, голос человека, который привык к тому, что слышат каждое его слово и все, сказанное им имеет для слушающих вес, - Сет, ты мне ничего не хочешь сказать на последок?
Гость так ругнулся, что за повторение его выражений Раэ и Матэ впоследствии вымыли рот с мылом, а затем проговорил... заклинания. До этого Раэ и Матэ никогда не слышали ни одного заклинания, но в то миг они догадались, что это были точно не ругательства, а слова призвания самого Князя Тьмы. Уродливые нескладные слова того, кто не знает, что такое истинное слово… Раэ и Матэ затаили дыхание, ожидая самого страшного, но ничего не произошло.
-Зря пытаешься, - послышался в наступившей тишине мягкий голос, по которому мальчики узнали одного из ведьмобойц.
Послышался плеск воды, кто-то обрызгал портал святой водой, и тот мигом свернулся. В комнате стало темно, только глаза гостя начали посверкивать. Раэ и Матэ часто задышали, но сдержались от того, чтобы заголосить. Впервые в жизни мальчишки увидели рядом с собой колдуна. Так вот кто был этот знатный вельможа, который по-хозяйски заявился в Цитадель. А в двух шагах от них стоял сам князь Лэ Морвин. А они при этом залегли под кроватью! Матэ, наверное, проклял тот миг, когда Раэ его вытащил из переполненной спальни!
В комнату внесли свет, и снова лицо колдуна было выхвачено из мрака. Оно было перекошено от бессильной злобы. Особо не надеясь вырваться, он дернулся, пытаясь скинуть с себя охотников, скрежетнул зубами, повернулся, с силой оторвал голову от досок и посмотрел на кого-то вверх.
-Не смущайтесь, государь, оруженосец колдуна – наш разведчик, заманивший его в Цитадель, - сказал кому-то Виррата, - по понятным причинам я его имени не представлю.
-Понимаю, - веско с произнес князь.
-Его зовут ублюдок Канги! Я должен был догадаться! – процедил сквозь зубы колдун и сплюнул в чью-то сторону.
-Да уж куда тебе, - ответил колдуну насмешливый голос… его же оруженосца.
-Сударь Сет, - протянул голос ведьмобойцы, - вы обвиняетесь в подозрении в колдовстве, в проникновении в Цитадель под чужим именем с умыслом поднять войско мертвецов и учинить захват крепости.
Не голосом этого ведьмобойцы было провозглашать такие обвинения, он говорил так, будто журил мальчишек, забравшихся в сад при Цитадели с целью поживиться не для них поспевшими сливами.
Колдун попытался еще что-то выкрикнуть, но у него ничего не вышло. Его рывком подняли с пола и, судя по звукам быстро пресеченной борьбы, выволокли из комнатушки. У Раэ и Матэ хватило духу переглянуться между собой. Вон какие умные взрослые, догадались, что в Цитадель пробрался колдун, подстерегли и поймали его…
-Что ж, - заговорил снова князь Авы, - мастерство людей из Цитадели не перестает меня восхищать.
-Благодарю вас за то, что великодушно соизволили выслушать нас, - сказал ведьмобойца.
-И я вас благодарю за то, что вы не побоялись обличить передо мной моего первого слугу и близкого родственника, - сказал князь, - теперь я верю, что Цитадель пойдет до конца в войне с некромантами и не побоится их выловить даже в моих покоях.
Послышался звук каблуков - князь Авы удалился из спальни, а вслед за ним унесло почти всех, кто был в этой комнате...
Это потом Раэ, когда уже подрос и смог понимать больше, осознал, что оказался свидетелем конца сложной многолетней борьбы. Особенно после того, как он узнал, кто такой Сет, тайный некромант, один из приближенных к княжескому двору в Аве, долгие годы влиявший на политику города. Стоило большого труда его обнаружить, стоило большого труда разведчикам из крыла ведьмобойц пробраться в его окружение и завоевать его доверие. Не меньшего труда стоило убедить самого князя, что его доверенное лицо – сам Сет Орм, женатый на его племяннице, мудрый советник и опора престола – некромант.
Комната избавилась от говора, топота и столпотворения, но одни Раэ с Матэ не остались. Кровать над ними прогнулась – их воспитатель Виррата устало вздохнув, сел на нее. Было слышно, как потрескивает лучина, возможно, из-за ее отсветов темнота из-под кровати была не столь непроглядной, ноги Вирраты были хоть как-то, но видны. Рядом с ними стукнули каблуками щегольские лакированные сапоги с кисточками, которые Раэ углядел у оруженосца гостя и которым он страшно завидовал. Он еще про себя отметил, что когда вырастет, то будет носить только такие сапоги.
Виррата выдохнул:
-Ну что, Канги? Каково вернуться домой?
Раэ и Матэ затихли, по-настоящему боясь дышать. Теперь они оба совершенно не жалели, что их сон потревожили. Только шепотом старшие ребята перед сном рассказывали друг другу о том, что есть такие охотники, которые притворяются слугами колдунов, входят к ним в доверие и поставляют в Цитадель важные сведения. Это было очень опасно и очень секретно. Стоило только им, семилеткам, навострить уши, как разговоры ребят постарше умолкали. Нечего малышне знать такие вещи… Не доросли еще до того, чтобы знать большие тайны Цитадели.
А тут Виррата знай себе болтает с таким в потемках, видать, не так уж и прост их воспитатель.
-…Да ничего пока не понимаю, - ответил оруженосец, - не дошло до меня еще как-то. Неужели все кончилось…
-Для тебя пока да. Все, ты уж засветился по полной. Какой из тебя теперь разведчик?
-Оно того стоило, - сказал оруженосец, - иначе бы я не смог бы доставить вам Сета в руки тепленьким. Сколько бы вы за ним еще гонялись?
Оруженосец бухнулся на кровать, всей тяжестью, доски угрожающе низко прогнулись и затрещали. Еще чуть-чуть, и они бы задели мальчишек.
-Я больше не под прикрытием, - медленно произнес этот Канги, - я теперь по-настоящему вернулся в Цитадель. Домой. Я больше не под прикрытием.
Он это повторил это еще раз, словно сам себе объяснял.
-Что, скучать будешь? – усмехнулся Виррата.
-Может, и буду. Семь лет жизни…
-Семь лет жизни в аду, - поправил его Виррата.
-Другой жизни у меня все равно не было.
-Будет новая.
-Не представляю.
-А я не представляю, как ты прожил эти семь лет среди некромантов не пойманным. И как с ума не сошел…
-…И как к ним не переметнулся? – добавил в тон Канги.
-Глупости говоришь. Думаешь, мы в тебе сомневались?
-С волками жить – по волчьи выть. Мне же приходилось их потрошить, и мумифицировать. Зашивал. Сколько их прошло через мои руки...
Было слышно, как Виррата тяжело выдохнул и переменил позу, скрипнув кроватью.
-Тебе до сих пор жутко об этом думать?
-Мне жутко потому, что мне от этого больше не жутко. И жутко потому, что… когда-нибудь я вспомню об этом. И мне самому не поверится. Или станет настолько жутко, что я не смогу с этим жить…
-И тогда ты боишься, что сойдешь с ума?
-Я боюсь, что уже сошел. Вот мы сейчас с Сетом ходили и высматривали своих шатунов у вас на складе. И знаешь, как я своих опознавал?
-Как же?
-По тому узлу и швам, которыми я им зашивал животы. Я и сам не знал, что их так много… так много прошедших через мои руки.
-У кого-то мог быть похожий способ накладывать швы. И не у одного и не у двух людей…
-Нет, Рата. Я их всех помню. Всех. Хочу себя обмануть и сказать – нет, это не моих рук дело, а в памяти всплывает, что вон тот шов неудачный, потому, что рука соскользнула, а вон приметный шрам на животе, а вот того я и вовсе в лицо помню.
-Раз помнишь, так молись за них. Может, ради этого и помнишь.
-Помню…и молюсь каждую ночь.
Раэ и Матэ увидели в темноте руку Канги, которую он почему-то низко-низко опустил к сапогу и провел ею по надкаблучью...
-Я ж тоже, - подал голос Виррата, - в свое время был в разведке. Правда, так долго, как ты у меня не получилось. Когда вернулся, думал - не втянусь.
-Меньше всего я от тебя ожидал, что ты будешь заниматься воспитанием, - усмехнулся Канги.
-А это еще почему?
-Ты ж всегда терпеть не мог кому-то что-то объяснять.
-Это верно, - засмеялся Виррата, - теперь этим занимаюсь по двадцать раз на дню и не терплю еще больше.
-И как тебя потянуло? – рука Канги продолжала шарить по сапогу, - ты же всегда хотел быть только титанобойцей.
-Со временем я понял, что самое главное – это воспитать настоящего титанобойцу. Я не смогу свалить сто колоссов. Но я могу на семь поколений вперед воспитать тех, кто их сможет валить, валить и валить.
-...Да, ты сильно изменился, Виррата. Впрочем, и в Цитадели много чего изменилось. Я, конечно, не мог всего увидеть, пока шатался с Сетом по мертвятникам, но кое-чего успел углядеть. Цитадель, как я вижу, разрастается. Особенно крыло титанобойц. Да и крыло ведьмобойц не отстает.
-Что сказать. И хорошо это, и плохо, - невесело усмехнулся Виррата, - мы нуждаемся в новых охотниках, приходится ковать смену. И, увы, есть из чего. Сирот сейчас достаточно.
-Верно, - протянул Канги. Раэ и Матэ как завороженные следили за тем, как тот медленно вытягивает из-за голенища узкое лезвие и прячет в рукаве обратным хватом. Нет, это им не показалось…
-А знаешь, может, я займусь тем же, чем и ты… Ты не против, Виррата? Я бы занялся ребятней постарше.
-Вот и обсудишь это с Руном, правда, утром. Хотя тебя заставят пройти ряд проверок, сам понимаешь – ты не с загородной прогулки вернулся…
Раэ увидел, как сапоги Канги поворачиваются в сторону Виррата, его ноги утверждаются как для прыжка, а рука крепче стискивает узкое лезвие...
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 30 глава.