Всю ночь провели они на скале за разговорами. Как будто и не было этого года разлуки…
«Мне было проще… - рассказав историю своего спасения, призналась Виринея. – Я не помнила утраты… Мне с лихвой хватило этих месяцев, пока я добиралась сюда. Невыносимая боль чуть не разорвало мне сердце, и только слабая надежда вела меня по дорогам. Ты же жил с мыслью, что меня больше нет… Это страшно. Я бы не смогла…»
«А я счастлив, что смог, - крепко обняв ее, прошептал Вивиан. – Счастлив, что дождался тебя, хотя с каждым днем вера в чудеса, что иногда случаются, таяла…»
В тот черный день разлуки ангелы хранители влюбленных работали на износ. Один невесту из небывалого шторма живой вытащил, а другой отвел крылом от мастера смертельный удар, и сбросили его с обрыва не убитого, как подумала Виринея, а раненого.
А там уж море подхватило и отнесло подальше от этого берега.
Очнулся Вивиан в неизвестной избушке, что стояла высоко в горах. Как там оказался? Как дошел? Ничего не помнил…
Целый месяц провел он между жизнью и смертью, и вряд ли выкарабкался, если бы не странная незнакомка…
Неслышно появляясь, склонялась она над мастером, и шептала слова непонятные. Травы горькие заваривала, да к ране прикладывала. И поила, насильно поила горячим молоком с луговым медом, да приговаривала, мол, волшебна пыльца с ночных цветов, что собирали пчелы при полной луне. И этот мед только для тех, кто одной ногой шагнул в темные воды забвения.
С одной стороны вроде бред, а с другой как бы и смысл проглядывается…
Что удивительно, как Вивиану лучше становилось, так незнакомка сразу исчезала…
И все гадал мастер, и где же раньше он мог ее видеть? Черты лица спасительницы были так милы и дороги сердцу…
С божьей, или еще, какой помощью, выкарабкался Вивиан. А как на ноги встал, так и благодетельница больше и не показывалась. Неделю ждал ее, чтобы поблагодарить, но так и не дождался.
Решил парень, что привиделась ему все в бреду, да и отправился в путь к дому любимой. Вот там-то и ждало его первое потрясение…
Не в силах поверить, стоял Вивиан перед пустым домом, и черная ненависть к графу затмевала разум.
- Из-под земли достану тебя и разорву в клочья… - пообещал он врагу, и собрался было уходить, как из разрушенного дома показался отец Виринеи.
Обнялись мужчины и заплакали. И не один раз пришлось плакать им в этот день, и не было в этих слезах ничего постыдного.
Как запалили недруги дом, родители невесты успели спрятаться в погребе. Может статься, и задохнулись бы там от дыма, но огромная волна разом погасила пламя.
Рассказали они Вивиану про похищение дочери и про жуткий шторм, который уничтожил иноземный корабль вместе с ненавистным графом и плененной Виринеей.
Так что некого доставать из-под земли и рвать в клочья…
И такой беспросветный мрак накатил на мастера, и только неясное предчувствие чего-то светлого, да родители любимой заставили его жить дальше.
Часто приходил на эту скалу мастер, садился на любимый камень и разговаривал с невестой, словно с живой. Потом выбил на плите стих, что напело тоскующее сердце и, переместив камень к центру, положил начало семейному некрополю, который вы сейчас и видите, - обведя рукой скалу, произнес старец. - Просидев на скале до самого утра, влюбленные наконец-то засобирались домой.
«Очень красивые стихи… - поднимаясь с камня, заметила Виринея. - Но что значат последние строчки? Ты в это веришь?»
«Теперь я во многое верю. Как ты думаешь, кто меня выхаживал в избушке?» - загадочно улыбнулся мастер.
«Кто же?» – удивленно подняла брови любимая.
«Бабушка твоя покойная! Я все голову ломал, чем черты ее лица так неуловимо знакомы. Когда родителям рассказал про это, они сразу догадались мне портрет показать! Очень ты на бабушку свою похожа…»
«Ну, бабушка! – счастливо рассмеялась невеста. - Мало при жизни удивляла. Ай да молодец, вытащила милого из темных вод! А шкатулка… - вспомнила она про подарок. – Ее не нашел?»
«Не нашел… Море прибрало. Не кручинься, я тебе другую сделаю… А та когда-нибудь да найдется…»
Вот вам и весь сказ. Так Виринея побывала на своей могиле, задолго до своей смерти, - вздохнул старец.
- А кто из них первый умер? – почему-то шепотом произнесла Вера.
- Тут тоже интересно получилось… Как в сказке… Видимо судьба решила в этой жизни их больше не разлучать. Просто легли спать и не проснулись... И лежат теперь на своей скале под любимым камнем…
- А скажите… - прищурилась вдруг Даша. – Ведь Виринея и Вивиан ваши предки? Я права?
- Права, дочка… Праправнук я их, - протянув ей шкатулку, кивнул старец. - Держи, теперь это твоя вещица.
- Спасибо… А я поняла, на кого вы похожи! На моего мужа через много-много лет. А глаза так вообще один в один его! - забывшись, выпалила Даша.
- Так оно и не удивительно… Я вылитый прапрадед… И еще; «Прощай любовь, до новой встречи…» Так ведь? – ласково взглянул старик.
- Даша, да ты чего? – удивленно протянул Вера. - У Антона глаза совсем другого цвета…
- Я про будущего мужа говорю! - ни капли не смутившись, ответила подруга.
- Да, Юрец, и по ходу это не ты тоже. Глаза твои светлыми уж никак не назовешь, - тут же подшутил над другом Николай.
- Возьми, дочка, – сняв с шеи золотой медальон, старик протянул его Даше. - Открой.
Щелкнув крышкой, та вздрогнула от неожиданности. С цветных портретных миниатюр смотрели девушка и юноша из ее сна.
- Дашка, она на тебя чем то похожа… Вот клянусь! - изумился Николай.
- Да, мам, глаза твои, - прошептала Наташка.
- Виринея и Вивиан… – вздохнув, Даша протянула медальон обратно.
Старец протестующе махнул рукой.
- Мне некому его передавать… Так уж вышло, что последний я остался… Всех своих схоронил, а сам задержался что-то на этом свете. Так думаю, специально меня попридержали здесь, чтобы рассказал я вам про влюбленных, да кулон передал. А теперь идите, солнце вон уже заходит…
А ты, дочка, запомни, что некоторые вещи не меняют своего места нахождения, даже если реальность вокруг них поменялась. Сейчас не поймешь про что я, просто постарайся запомнить…
Продолжение
Предыдущая часть
Начало