Копирование текста и его озвучка без разрешения автора запрещены.
Я читала, и поверить не могла своим глазам. Вот же какая хитрость. Слова, вроде другие, слог другой, нарочито хамоватый, имена героев другие, но сюжет - то мой. Прав был мой читатель, красотка сперла его у меня. Я закрыла ноутбук, и задумалась:
- Как можно поступить с такими ворами? Да никак! Такие вещи трудно доказать, а спорить с такими себе дороже. Если она так красиво украла сюжет, то так же красиво пошлет меня куда подальше. Вот это сюжетец... Такое в рассказ впору вставлять. Ну, нет, я так просто это не оставлю! Я снова открыла ноутбук, перешла по ссылке, посмотрела на дату размещения. Ну, да, всё как я и думала, они размещены после моих рассказов и вряд ли могут быть такие совпадения.
- Ну, что ж, - сказала я сама себе, - попробуем с самого наипростейшего. Может, она не нарочно, может просто так вышло, - и написала письмо, в котором попросила воришку придумывать сюжет самой, а не воровать его у меня.
Я с облегчением закрыла ноутбук и посмотрела в окно. Солнце уже не казалось таким ярким, день добрым, а настроение хорошим... Маленькая обида, где – то глубоко в душе начала вить себе маленькое уютное гнёздышко. Я пыталась уговорить себя, что это не так уж и важно, но у меня пока плохо получалось. Оторвало меня от размышлений громкое чавканье. Я глянула на диван, Кирюши там не было. Когда он успел удрать, я не слышала. Пройдя на цыпочках до выхода из зала, я остановилась и осторожно выглянула на кухню. Там, устроившись задом на две табуретки, сидел медведь и доедал торт, стоявший на столе. Передо мной появилась яркая картина из детства, когда я почти так же нашкодничала. Тогда папа принёс красивый торт мне на день рождения, я почему –то подумала, что это мой подарок, залезла в торт руками и принялась лопать самое красивое – розочки. Но попало мне не за это, а за то, что я их все съела и мне, потом стало плохо от жирного крема.
- Ах, ты ж свин, - зашипела я, и прихватив по дороге к медведю полотенце, хлопнула им по откляченному заду Кирюши. Но он, не отпрыгнул и даже не перестал жевать, а наоборот, начал ещё быстрее слизывать вкусные кусочки с подложки. Ел он быстро, жадно и не аккуратно, разбрасывая остатки еды по столу. Я поняла, что торт погиб безвозвратно, и Кирюша его сожрёт при любом раскладе, плюнула от злости и ушла обратно в зал. Почти сразу после этого, чавканье в кухне прекратилось, и Кирюша, как я поняла, просто переместился куда – то в другое место. Увидев, что натворил медведь на кухне, я ещё сильнее разозлилась. Пытаться что – то писать, было бесполезно, и я, походив кругами по квартире, принялась за уборку, и к вечеру умоталась так, что когда пришло время спать, то упала на кровать без задних ног и заснула. Всю ночь я была Бабой Ягой, летала на ступе по лесу и гоняла крыс метлой. Сон был настолько странным, что я просыпалась несколько раз за ночь, переворачивала подушку, согласно какой-то бабушкиной примете, засыпала и опять гоняла метлой крыс. Утром я проснулась не от того что я выспалась, а от того, что мне надоело летать и махать метлой. Настроение с самого утра было испорчено, и я решила свою злость направить в правильное русло и продолжить уборку, только теперь уже не в своей квартире, а в старухиной.
Начала я свою затею с места, в которое ещё не ступала моя нога – с балкона. Он был полностью обшит, поэтому никто не догадывался, что там могло находиться. Я даже не сомневалась, что там меня точно ждёт сюрприз. Первое, что мне сразу же бросилось в глаза, когда я перешагнула порог, были ступа и метла. Они были точь-в-точь такими же, какими я их видела сегодня ночью.
-Да, ладно, - ахнула я и сразу же потянула руки к метле, чтобы рассмотреть её.
Если все думают, что у Бабы Яги обычная метла, состоящая из подходящей палки и пучка из ближайшего орешника, то они глубоко ошибаются. Это была не метла, а шедевр. Её слегка изогнутый с утолщением наверху черенок был такого же цвета, как и шкатулка, в которой хранились Марьины драгоценности.
-Красное дерево, - инстинктивно констатировала я, и постучала по утолщению.
Звук ничего общего с деревом не имел. Я удивилась, и ещё раз постучала по черенку. Можно было сказать, что это было не дерево, а камень, но и камень так не звучал. Я аккуратно провела по нему рукой, пытаясь понять, к чему же прикасаюсь, и сделал окончательный вывод, что первый вывод не был ошибочным, просто это дерево за многие века окаменело. Поняв, с чем я имею дело, тут же перевернула метлу и принялась рассматривать на солнце прутики, туго связанные бечёвкой. Сразу было видно, что этими прутиками никогда ничего не мели, и метла эта существовала совсем для других работ. Все прутики были похожи друг на друга, как близнецы братья, словно их не сорвали, а искусственно создали, как черенки китайских искусственных роз. На каждом тёмно красном стебельке торчало несколько маленьких черных почек и на кончике маленькая красненькая шишечка. Я слегка прикоснулась к одной из них и прутик завибрировал. Испугавшись, я одёрнула руку, и прутик тут же замер.
-Ой, как интересно, - подумала я и слегка стукнула по шишечкам.
Метла слегка завибрировала и легонько стукнула черенком об пол.
-Ой, - подумала я, - надо бы потише, а то не дай Бог сейчас Марья прибежит.
Аккуратно перевернув метлу, я поставила её на место и пошла, проверять дверь. Приложив к ней ухо, я прислушалась, не несётся ли сюда ведунья, и, поняв, что в подъезде никого нет, повернула ключ два раза и вытащила его из замка. Сегодня я хотела побыть одна и рассматривать свою находку в одиночестве. Я вернулась на балкон, снова взяла в руки метлу и легонько стукнула ей об пол. Шишечки на прутиках тут же сработали, и она пулей полетела вверх.
-Ага, - подумала я, поймав её в самый последний момент, - да ты не такая уж и простая. По крайней мере, теперь понятно, почему Баба Яга махала метлой. Это не было прихотью, или жестом для чьего – то устрашения, это, так сказать, была производственная необходимость.
Я отнесла метлу в зал, аккуратно уложила на диван, и вернулась к ступе. А вот с ней оказалось всё намного проще, обычный кусок дерева, с выдолбленной серединой, вот и всё. Хотя, нет, конечно, о простоте тут говорить было рано. Если метла была лёгкой, как пушинка, то ступа оказалась невероятно тяжелой. Дерево, из которого она была сделана, мне показалось совершенно обычным, оно тоже с годами слегка окаменело, но, вот звук издавался при ударе по ней, глухой, больше похожий на камень, чем на дерево. Я хотела рассмотреть её со всех сторон, и попыталась прокрутить на месте. И тут же у меня появилось такое ощущение, что ступа мне сопротивляется. Она как будто вросла корнями в пол, а когда я пыталась её пошевелить, то корни эти загибались. Ну, так, на всякий случай, а то вдруг я надумаю её дёрнуть как репку.
-Ага, дорогая, да ты, оказывается у нас стерва, - подумала я, и попыталась приподнять её при помощи ведовской силы.
Ступа слегка, словно нехотя приподнялась, дрожа от негодования, а затем произошло чудо. Её начало трясти, как умирающего от лихорадки в индийском фильме, после она остановилась и как – то шустро повернулась на сто восемьдесят градусов, показывая мне наверху, у самого края большую выемку, очень странной формы.
Я наклонилась к ней, чтобы рассмотреть форму отсутствующего предмета, и мне вспомнилось, что я видела что – то подобное. Где – то недалеко, почти перед самым своим носом. В раздумьях, я достала шкатулку с Марьиными драгоценностями, пошуровала в ней пальцем, прекрасно понимая, что тут этого предмета мне точно не найти, и задумчиво начала рассматривать безделушки. Достав Маленькое колечко, которое дарил моей наставнице батюшка, я начала рассматривать в нём крошечный камушек и вдруг меня осенило. Ну, конечно же, я знала, что это такое, мне была знакома такая форма. Вернее это была не форма, а огранка. В ступе не хватало огромного драгоценного камня, и кажется, я знала, где его найти. Осторожно, боясь ошибиться, я почти на цыпочках прокралась в спальню и выдвинула из-под кровати ночной горшок. Усевшись прямо на пол, я принялась выкладывать из него содержимое, и уже достигнув дна, кажется, обнаружила то, что мне было так необходимо. Я не очень разбираюсь в камнях, поэтому не знала что это. Лично для меня это был обычный овальный драгоценный камень, не очень прозрачного и не очень чистого красного цвета, в пятьдесят семь граней. Причём грани, я определила как – то на глаз. Действительно только на один правый глаз, потому что левый прищурила. Взяв камень в руки, я почувствовала исходящее от него тепло. Почему – то испугавшись, что он может раскалиться до красна, я кинулась к ступе на балкон, неся камень на вытянутых руках. Не успев дойти до неё буквально пару шагов, я ахнула, потому что камень буквально выпрыгнул у меня из рук и юркнул в паз на ступе, уютно там разместившись. Ступа приподнялась над полом, задрожала мелкой дрожью, камень начал переливаться из красного цвета в черный и обратно, а потом затих. Ступа так и осталась висеть в пяти сантиметрах от пола, как будто приглашая меня погулять. Но гулять я совсем не собиралась. Чтобы я, да среди бела дня вылетала на ступе с…
-А, кстати, откуда она будет вылетать?
Я посмотрела на балконные окна, прикинула их высоту. Похоже, если мне приспичит полетать, то придётся попыхтеть не по – детски. Потому что так залихватски, как это делала Баба Яга, нам вдвоём отсюда не выпрыгнуть. Даже если я нагнусь, даже если я спрячусь в ступу, и то вряд ли, я внутри просто не помещусь.
-Кстати о ступе, она что, так и будет здесь висеть? – я, облокотившись на балконный подоконник, стала внимательно её рассматривать, - где – то должен же у неё быть вкл., выкл.
Аккуратно, двумя пальчиками я взялась за край ступы и начала её потихоньку крутить вокруг своей оси. В ней не было ничего, кроме паза для того самого камня, который теперь смирно сидел в нём.
-Да блина, как же тебя выключить – то, а? – спросила я ступу и развела руками.
И вдруг, краем глаза заметила, что ко мне что – то летит. Я не успели ничего сообразить, ни то, что пригнуться или уклониться, и у меня в руке, как по щучьему велению, оказалась метла.
-Да, чтоб тебя, - я со злости сунула её в ступу.
Та, сразу же осела, громко бухнув об пол.
-Эээ, как это? – растерялась я, глядя то на ступу, стоящую на полу, то на метлу.
В кармане сначала завибрировал, а потом и зазвонил телефон, я была уверена, что это Марья и ответила.
-Ты чем там так грохнула? – возмущённо спросила она.
Я приподняла метлу, ступа тоже немного приподнялась вверх, я заглянула внутрь ступы и кинула метлу обратно, ступа ту же снова грохнула об пол, а я ответила Марье:
-Убираюсь.
Ответ мой получился злым и резким, потому что я обнаружила, что ступа упала мне на тапок, буквально в миллиметре от моей ноги. Я зашипела змеёй и снова приподняла метлу.
-Ооо, - раздалось из телефонной трубки, - когда ведунья убирается, лучше к ней не подходить, - Марья хихикнула и выключила телефон.
Я резко вытащила тапок из-под ступы и медленно, очень аккуратно опустила метлу назад. Ступа так же медленно, очень тихо опустилась на пол.
-Тьфу ты, - разозлилась я, - ох уж эти инопланетные технологии.
Мне сейчас реально было легче поверить в инопланетян, чем в ступу с метлой. Оставив их в покое, я полезла в шкаф, стоящий на балконе. В нём ничего особенного не было, сплошное старьё. Как все, старики, наша старуха не удержалась, и захламила шкаф до отказа. Я тяжело вздохнула и отправилась на кухню за использованными пакетами, которые баба Нюра собирала в корзинку под столом. Сначала я выгребла все стеклянные банки, которые были пристроены в каждом свободном уголке шкафа. Пришлось бегать три раза, чтобы всё отнести в мусор. Сначала я их хотела унести на пустырь и там сжечь, но потом подумала, чего мне с ними возиться. Если я их все переколочу, то они никому и не будут нужны. На моё счастье, один из контейнеров был совершенно пустой, и я со всей силы бухнула в него банки, тут же раздался звон битого стекла. Когда возвращалась домой, встретила соседку, ту, которой лечила спину. Она стояла с незнакомой женщиной и о чём – то разговаривала. Когда я проходила мимо, она со мной вежливо поздоровалась, я улыбнулась ей и ответила тем же, а когда я зашла в подъезд, то услышала у себя за спиной.
-Что-то наша Мариночка сегодня не в духе, наверное, кто – то разозлил…
-И такой вывод сделан только из-за того, что я соблюла технику безопасности, - покачала я головой и отправилась обратно очищать балкон.
Следом за банками, пошли старые вещи, хранившиеся в коробках. Помня о том, что у старухи всё, что угодно может лежать где угодно, я начала перебирать их. Сначала мне попалось драное пальто без карманов, стопка юбок платьев и блузок, устаревших фасонов. Я аккуратно всё протрясла, прощупала, просмотрела и отправила обратно в коробку, по ним давно уже помойка скучала, но кое – что можно было пустить элементарно на тряпки, чтобы помыть, например тот же самый балкон. Затем, мне попалась старая выцветшая скатерть с длинной бахромой. Я тоже внимательно её осмотрела и кинула в пакет. Скатерть была не очень, но бахрома чем – то привлекла моё внимание. Выкидывать было жалко, и я отложила её на потом. Ниже в коробке, лежал какой – то дурацкий колпак, я, даже не глядя, определила ему место в мусорке, дальше пошли такие – же дурацкие красные сапоги. Кожа мне на сапогах понравилась, но задранные и закрученные носки вызывали только раздражение. Они полетели вслед за колпаком. На дне коробки лежали какие – то мелкие безделушки, гребешок, зеркальце, платочек, всё это было уродливое и некрасивое и изготовлено в незапамятные времена.
-Пф, - фыркнула я, - и начала скидывать обратно и колпак, и сапоги, и скатерть.
И тут меня пронзила одна мысль:
-А что если эти вещи подстать ступе? Ведь в сказках упоминались семимильные сапоги, шапка – невидимка, скатерть – самобранка.
Я вытащила из коробки скатерть и, убрав все со стола, постелила её. Я ожидала чего-то... Да, сама не знала, чего ожидала... Чуда, вот чего. Но, его не случилось. Я немного подождала, ну, мало ли чего, вещь старая, потрепанная, может, этой старушке время на раскачку нужно. Но, делала это зря, потому что в итоге ничего не появилось, только нервно дернулся один из краешков скатерти. Внимательно посмотрев на неё я поняла, что она ждёт от меня каких – то правильных слов. Я вспомнила фильм "Чародеи", наклонилась над столом и попросила:
-Уважаемая скатерть, а можно мне поесть? - скатерть, как бы в издёвку прошлась волной по столу и снова затихла, - ага, - подумала я, - значит, она меня слышит, просто действительно нужно сказать правильные слова.
Я залезла в интернет, прочитала несколько сказок и, поняв, что слова везде одинаковые, снова обратилась к скатерти:
-Попить, поесть, - сказала я и хлопнула по ней. Та снова задрожала, но на этот раз это была уже мелкая рябь, - да что вы блин все трясётесь, как ненормальные, - разозлилась я и снова взялась за телефон, - Марья, поднимись – ка ко мне, у меня тут кое – что есть.
Ведунья не заставила себя долго ждать, и буквально через минуту я услышала, как открывается входная дверь.
-Ну, что там у тебя? – сердито спросила Марья, ещё даже не войдя в зал.
-А ты сюда зайди и посмотри.
-Оп-па, - она зашла в комнату и застыла у порога, пялясь на скатерть, как ненормальная, - Марина, откуда это у тебя?
-А ты догадайся, - усмехнулась я.
-Ну, да, - она усмехнулась мне в ответ, - чего глупости – то спрашивать. Если честно, то я от неё чего – то подобного и ожидала.
-А можно ещё и меня в это посвятить? – спросила я.
-Это скатерть самобранка, которая изначально принадлежала Марье Моревне. Её и сделала, и подарила девушке мать, когда Марья пошла в первый поход на Кощея, чтоб дочь и войско её не голодали, потому что сил им для битвы было нужно очень много.
-А как она работает, ты знаешь?
-А как же, ведь я и есть Марья Моревна, - она подмигнула мне и, подойдя к столу, положила на скатерть руку, - голубушка моя, попить, поесть.
И тут же на скатерти появилась крынка, половинка круглого хлеба и огромная миска с какой – то наваристой кашей и искусно вырезанная деревянная ложка. Только пахло всё это не очень. По дому тут же пошел отвратительный запах кислого молока и чего – то прогорклого. Всё бы было ничего, но этот запах кислого молока, которое я с детства терпеть не могла… Я его чуяла ещё тогда, когда оно по запаху начинало закисать, а на вкус ещё было нормальным.
-Что это? – в изумлении спросила я.
-Как что? – Марья была совершенно спокойна, по её виду я поняла, что эта еда для неё вполне ничего так, - ты что, ослепла, это еда.
-А чего она такая вонючая?
-Это ты вредная и избалованная, а еда очень даже хорошо пахнет. Кислое молочко, ммм, - она взяла крынку и начала пить через край, проливая жидкость себе на платье.
Я сморщилась от неприятного запаха и вида Марьи. А ведунья, схватив деревянную ложку, зачерпнула каши с таким верхом, что она начала падать с ложки и рассыпаться по столу.
-Ммм, полба, - промычала Марья с набитым ртом, - с конопляным маслицем, Боже. Как же давно я это не ела.
-Лучше бы она как в "Чародеях" яичницу из двух яиц подала, - заворчала я.
- Ладно, ладно, уж больно говорлива стала, - миролюбиво ответила Марья, - это же тебе не ресторан.
- И что, она всегда такое подаёт? – поинтересовалась я, не теряя надежды на лучшее.
-Конечно, а нам другого и не надо.
-Интересно, а где она конопляное масло достала? – хмыкнула я, - у нас уже фиг знает, сколько лет, конопля используется только в непотребном виде.
-Хочешь? – предложила мне ведунья, ложку каши, приняв мой интерес за желание попробовать.
-Нет, уж, спасибо, кушай сама, - я отвела её руку от себя подальше, - знаешь, если ты по этой еде соскучилась, то можешь забрать скатерть себе. У меня тут ещё чудес полная коробка.
Я подпихнула ногой коробку к столу и достала от-туда сапоги, Марья ахнула и, бросив ложку на стол, потянула к ним руки:
-Боже, Марина, где ты их взяла?
-А что, плохо видно? – поинтересовалась я.
-Ну, ладно тебе, - она хлопнула меня по плечу, - ты не представляешь, какую вещь ты держишь сейчас в руках.
-Ну, почему же, очень даже представляю. Это сапоги – скороходы, или семимильные сапоги в европейском аналоге, есть ещё, правда один предмет, очень похожий на них – летающие сандалии греческого бога Гермеса. Ну, будем считать, что это тоже самое, только с поправкой на климат, там очень жарко и сапоги никто не носит.
-О, как! А я, признаться честно, даже и не думала никогда их сравнивать, хотя, когда я в последний раз жила среди людей, тогда все были увлечены древнегреческими мифами.
-Ну, и как сея дребедень работает? – поинтересовалась я, - какие им нужны волшебные слова? Хотя нет, подожди, давай сначала выясним их функцию. В русских народных сказках было сказано, что шаг шагнёшь, сем чего – то там пройдёшь.
-Семь вёрст, - пояснила Марья, - это примерно семь с половиной километров.
-Ну, извините, в такие чудеса я не верю, - честно призналась я, разводя руками.
-И правильно делаешь, - слегка улыбнувшись, ответила ведунья, - эти сапоги ускоряют, конечно, шаг, но никто целые города не проскакивает.
-Ну, а поконкретнее можно? – попросила я.
-Ну, скачущую лошадь можно обогнать, - пожала плечами Марья, - только правда ненадолго, такая беготня быстро силы отнимает, даже у ведуньи.
-И нафига они мне нужны? – спросила я сама себя, - если у меня машина есть. Кстати, у меня тут ещё шапочка. Если что, ух ты и где взяла, можешь сразу пропустить.
Я снова полезла в коробку и достала из неё дурацкий колпак. Марья на секунду от счастья замерла, затем схватила эту шапку, натянула на себя и перевернула её задом наперёд.
-Ну? - тихо хихикая, спросила она у меня.
-Чего, ну? Если это шапка невидимка, и ты ожидаешь, что я тебя совсем не вижу, то ты глубоко ошибаешься.
–Да, ты издеваешься, что ли надо мной? – ведунья сняла шапку, покрутила её в руках и снова натянула на голову.
-Чего ты её крутишь, и так видно, что она не работает, - я цокнула языком, удивляясь настырности Марьи, которая крутила шапку то налево, то направо.
-Может быть в ней какая – нибудь дырочка? – ведунья явно разговаривала сама с собой, она сняла шапку и начала её внимательно рассматривать.
-Я полагаю, что если бы она была рабочая, то дырочка бы ей не помешала. Может быть, у неё батарейки сели и их нужно поменять? – предположила я.
Ведунья пристально посмотрела на меня и сердито спросила:
-Какая батарейка, это же шапка – невидимка, или ты издеваешься надо мной?
-Слушай, ни шапка, ни я, даже и не думали над тобой издеваться. Просто у меня появилась версия, чтобы это могло быть. Возможно, в этой шапке нужно поменять батарейку, ну или камушек какой вставить, как в ступе Бабы Яги.
-А ты откуда про камень знаешь? – удивилась Марья.
-Так я его полчаса назад вставила.
-Куда?
-Да, что ты, в самом деле, - взорвалась я, - ты как увидела это барахло, совсем с катушек съехала. Повторяю медленно, для особо одарённых. Я полчаса назад вставила камень в ступу Бабы Яги, проверила её летучесть, сообразила о работе метлы как пульта управления, всё. Нет, пожалуй не всё, если полностью не рассказать, ты снова вопросами меня забросаешь.
Я принялась рассказывать как нашла ступу, как поняла. Что нужно вставить камень, как она наступила мне на ногу.
-Единственное я не поняла, что за дерево такое, - закончила я свой рассказ.
-Каменное дерево, - пожала плечами Марья, - ну, покажи же мне, наконец, её.
-О господи, да иди, вон на балкон и смотри, - махнула я рукой и забрав у ведуньи шапку, начала внимательно принялась рассматривать её в поисках какого – нибудь паза или углублен я, для того, чтобы вставить какой –нибудь камень.
Но я тоже ничего не нашла и отправилась вслед за напарницей. Когда я зашла на балкон, Марья сидела на полу перед ступой и нежно поглаживала камень на ней.
-Ты знаешь, что это за камень? – спросила она.
-Мне всё равно, - честно призналась я.
-Глупенькая, сама не знаешь своего счастья. Говорят, что это яхонт Матери сырой земли.
-Да, я и так тебе скажу, что он точно её яхонт, - хмыкнула я, - найди мне хоть один камушек, рождённый в небе. Метеориты не считаются.
- Да что ты за человек, - возмутилась Марья, - не Марина, а Фома неверующая. Что тебе не скажешь, ты всё в штыки.
-Потому и в штыки, что говоришь, что попало. Откуда тебе знать о старых богах, и их верованиях, если ты сама всего – то триста лет назад родилась. Ты же нашей, православной веры ведьма.
-Ну, как же, я же тебе рассказывала, - растеряно ответила ведунья.
-А с чего ты взяла, что эти сны правда? – снова атаковала её я.
Марья задумалась, потом очень внимательно посмотрела на меня.
-Ты знаешь, а я не буду тебя переубеждать. Ты же сама уже с этим столкнулась, и я думаю, ещё столкнёшься не раз. Ты всё увидишь сама, и сама делай выводы, а я не собираюсь менять своего мнения, потому что вот, - она ткнула пальцем в ступу, - вот оно моё доказательство. А ты сама сможешь мне что – нибудь доказать?
-А мне – то что доказывать? – опешила я.
-Вооот, - протянула ведунья, - тебе даже, и доказывать нечего. Эх, молодёжь, молодёжь…
-Ты только это больше никому не говори, - прыснула я, - а то тебя не поймут. Тебе больше двадцати пяти не дашь. Слушай, так что с шапкой, может, и правда чего вставить?
-Вставь себе в … Эх, всё кончилась шапка. Истёк срок службы, так сказать. А там больше ничего такого не было?
-Такого? Нет, только мелочь всякая, - я вернулась в зал и принесла коробку, Марья заглянув в неё радостно хмыкнула и достала от –туда гребень.
Немного покрутив его в руках, он потрясла гребень и выкинула через окно на землю. Я рванула посмотреть, что же будет. Но, ничего не случилось. Марья задумчиво хмыкнула ещё раз и запустила в окно зеркальце. Слава Богу, оно было не стеклянным, потому и не разбилось, я не успела возмутиться, что нечего всё из коробки на землю швырять, как вслед этим предметам медленно спланировал носовой платок. Ведунья посмотрела ему вслед, дождалась, когда он упадёт на землю, и сделала вывод:
-Значит, это простые вещи, или как шапка, с истёкшим сроком службы, - и поманила предметы назад.
Я на всякий случай, выглянула в окно и оглядела двор, там не было никого.
-Повезло тебе, - буркнула я, - если бы тебя кто – нибудь увидел, я б тебе всыпала, и не посмотрела, что ты моя наставница.
-Подумаешь, какие мелочи, - пожала плечами ведунья, - это вообще не проблема. Если бы кто – нибудь увидел, подумал бы, что дети играют, и что предметы на верёвочках. Слушай, а больше тут ничего нет?
-Есть, - ответила я, и достала коробку со старой одеждой старухи, - есть вот платья и блузки времён твоих богов и польтишко моднячее, без карманов, - я засунула руки в карманы, задрала подклад и показала, что самого кармана там, собственно, и нет, - может и это что – то значило?
-Конечно, значило, - улыбнулась Марья, - то, что Анна была сквалыга.
-Ну, и фиг с ними, значит, отнесём всё на помойку. Или, может, сожжем?
-Это сожжем, - она показала на тряпьё, затем указала на волшебные вещи, - а это оставим, в конце концов, даже если в них нет никакого волшебства, они всё равно чего – то стоят. Они имеют историческую ценность.
-А ты не боишься, что старуха с ними что – то сделала?
-Нет. Разве ты ещё не поняла? Она собрала их все до кучи, но воспользоваться ими не сумела.
-А чего же они тогда тут лежат?
-А тебя они ждали, - наставница хитро посмотрела на меня, - она наверняка думала, что вещами этими она не может воспользоваться потому, что она не прямая наследница, а когда она войдёт в твоё тело, то жизнь пойдёт по другому пути.
-Нафиг они вообще нужны, - я пожала плечами и начала собирать все разбросанные вещи в коробки, - в наше время они уже совершенно не актуальны. Ну, кому нужны сапоги, бегающие со скоростью лошади, или скатерть, которая тебе выдаёт несъедобную еду. В наше время сел на машину, втопил педаль в пол и никакая лошадь тебя уже не догонит, или просто позвонил и заказал себе пиццу, - и тут мой взгляд упал на ступу, - слушай, а давай ночью на ступе полетаем, - предложила я Марье.