Сегодня я, как обещала вчера, прикрепила главу, в которой рассказывала о том, как познакомилась со своим будущим мужем, со Славой. Мы с ним ровесники. В 1972 году окончили школу и поступили в институты. Он в горный, а я в педагогический.
Нам повезло получить места в Межвузовском студенческом городке. Наши корпуса стояли напротив друг друга. Студгородок был огромный, но попасть туда с первого курса было совсем непросто, да и кроме его в Ленинграде было невероятно много самых разных общежитий, но судьба распорядилась так, что наши дорожки пересеклись, именно, там.
А студгородок это целый город в городе, состоящий из 10 десятиэтажных жилых корпусов и двух административных.
В административно-хозяйственных корпусах было абсолютно все для нас: магазины, поликлиника, стационар, почта, две прачечные, спортзалы, баня, камера хранения, библиотека, большое кафе "Эврика", где однажды выступал сам Высоцкий. Сейчас появился ещё и бассейн на восемь дорожек. Жалко, что при нас его не было. Ещё появилась нешуточная охрана с видеонаблюдением. А в те времена она не нужна была. Никакого криминала практически не было. На моей памяти был случай: поймали у нас в корпусе фетишиста. Он воровал женское белье, из его порток вытащили девчачьи трусишки, измазанные, сами понимаете, чем. Парни из студсовета отлупили его и отпустили. В соседнем десятом корпусе парень, студент театрального вуза, разочаровавшись в своих артистических способностях, напился и выпрыгнул в окно. А ещё немцы из ГДР бурно отмечали окончание института, орали песни на своем языке и бросали в окно с седьмого этажа бутылки из-под шампанского. Три неприятных случая, за все время, пока я училась. Время было спокойное, мы могли гулять даже по ночам. Помню, как мы с Олей пришли пешком с набережной Невы, с праздника проводов белых ночей, смотрели на Алые паруса бригантины, плывущей под музыку по Неве. Наш корпус, как и все другие, был закрыт, мы постучались в стеклянную дверь, нас никто не услышал, вахтерша спала. Пришлось нам сидеть на лавочке до утра. Было холодно, хотелось спать, а страшно не было нисколько. И, когда шли ночным Ленинградом, тоже.
Больше сорока лет прошло с тех пор, когда мы там проживали, но изменилось не так уж много. При нас студгородок был ещё новеньким, с иголочки. В нашем корпусе была красивая польская мебель, сделанная по заказу специально для наших комнат. Это был комплект, включающий три откидных кровати, тумбочки, полки - все скреплённые воедино, два рабочих стола с полками вверху, и стол обеденный. Вся мебель из светлого дерева. У входа шкаф с антресолью, а с другой стороны ниша, где была вешалка для верхней одежды. Вверху, под потолком полка для чемоданов. Все продумано до мелочей. На каждом этаже холл с мягкими диванами, телевизором и растениями в кадках за стеклянной стеной напротив лестницы, кухня с тремя плитами, двумя холодильниками и мойкой, два туалета по концам коридора, умывальные там же, гигиеническая комната с биде, душа не было, но мы покупали резиновые души, надевали на кран, закрывались в умывальной и мылись. Вспомнила, как к нам в корпус поселились девушки из Вьетнама. Они были маленького роста, улыбчивые и очень непосредственные. Мылись при всем честном народе, раздевшись наголо, полоскались, рассевшись над сливом, улыбаясь и что-то щебеча, мы были в шоке от такой непосредственности. А ещё кто-то из них перепутал биде с унитазом и периодически наваливал в него, в результате чего, дверь в гигиеническую комнату забили здоровенными гвозями. Внизу каждого корпуса было кафе, работающее с раннего утра до позднего вечера. Там мы и завтракали и ужинали. Рядом рабочая комната со стеклянными стенами, которая могла мгновенно превратиться в танцевальный зал. Столы и стулья растаскивались вдоль прозрачных стен, а студенты скакали под гром музыки, разминая засидевшиеся на лекциях руки и ноги, выплескивая молодую энергию.
Первокурсников подселяли на свободные места к старшекурсникам. Меня определили в комнату к Свете и Тане, студенткам четвертого курса. Они были на преддипломной практике и почти весь октябрь я блаженствовала одна. В конце месяца появилась Света, большая, хамоватая, с одутловатым лицом и грубым прокуренным голосом. От вида этой тёти я чуть не упала в обморок. Света сразу объявила, что у нее много дурных привычек, что расставаться с ними она не собирается, что мне придется потерпеть. Среди привычек имелись: курение при открытом окне в любое время года и распитие спиртных напитков в компании таких же великовозрастных девиц, успевших поработать до института, и молодых мужчин по выходным и праздникам.
У Светы была масса подруг, которые толкались у нас до полуночи, курили БМК - Беломорканал, сидя на корточках на кроватях, как курицы. Огромное окно было открыто наполовину, в комнате было холодно, накурено.Я, завернувшись в тонковатое шерстяное одеяло с головой, тихонько плакала, мысленно разговаривая с мамой, рассказывая ей о своих бедах.Потом приехала Таня, умная, спокойная, скромная девушка, какой и должна быть будущая учительница. Жизнь моя стала налаживаться. Таня гулянки не любила и они прекратились, когда она ночевала в общежитии.
На втором курсе я уже жила со своими подругами.
У Славы ситуация была получше моей. О его жизни во время учёбы на первом курсе расскажу завтра.
