По дороге домой Котвицкие не разговаривали, каждый был погружен в свои мысли. Анны Сергеевны в квартире не было: она, как и собиралась, ушла на прогулку с детьми. И Наталья с Василием решили наконец обсудить сложившуюся ситуацию.
— Вася, ты согласен со мной, что Ксения — ужасная мать? — спросила Наталья, своим примером завлекая супруга к уборке игрушек с пола гостиной.
— Да, конечно, а кто с этим не согласится? — ответил Василий.
— Хорошо, а теперь ответь мне: до того, как ты узнал, что отцом Артема является другой человек, как ты относился к мальчику?
От мужа помощи оказалось мало. Василий, взяв в руки пирамидку из пластиковых фигур, буквально «завис», погруженный в обсуждаемую тему.
— Прекрасно относился, как к сыну. Артем отличный пацан.
— Ну? А теперь что-то изменилось? Ты же не перестал его любить?
— Нет... Конечно, нет. Как его можно не любить. Он хороший малыш.
— Да. И он все тот же — наш ребенок, — пояснила Наталья. Муж, однако, усмехнулся каким-то своим мыслям. Еще бы! Ведь сегодня он узнал, что Артем не его сын. — Вася, послушай, мы приняли его в семью... — В руках женщины оказались колготки мальчика, и она улыбнулась. — Понимаешь, о чем я? Теперь меня уже ничто не заставит вычеркнуть из нее Артема. Согласен со мной?
— Согласен.
— Ну, вот и хорошо. А теперь, мне кажется, нужно обезопасить нашу семью от этой ужасной Ксении. — Женщина задумалась. — Откупаться бессмысленно. Думаю, единственное, что мы сможем, это лишить ее родительских прав.
— Подожди, но для суда юридически же мы никто, — напомнил Василий.
— Это Ксения для Артема никто. А мы — его семья.
— Нам нужно найти какого-то официального представителя.
— Думаю, опекуном может стать бабушка. Она же его воспитывала с пеленок. И в свете последних событий, мне кажется, она возражать не станет.
— Да, ты права.
Василий находился будто не в своем теле. Наталья видела, что муж тяжело пережил последнюю встречу с Ксенией: был очень подавлен. Котвицкой же, наоборот, хотелось действовать, бороться за Артема. Родной он сын или неродной Василию — для нее это уже было неважно. Она считала мальчика их ребенком и точка.
Постепенно отойдя от подавленности, Василий посмотрел на свою жену уже реальным взглядом. Он увидел, что Наталья готова бороться за Артема до конца, как за своего собственного ребенка. Мужчина восхищался ее решимостью, энергией и понимал, что им обоим предстоит большая работа.
***
Наталья и Надежда Романовна встретились, чтобы вместе погулять с Артемом. За прошедшую неделю Котвицкие обсудили с бабушкой мальчика свое намерение лишить Ксению родительских прав.
Женщина поддержала их, поскольку понимала, что в полной семье ребенку будет лучше, тем более что малыш сильно привязался и к Василию, уже считая его своим отцом, и к его жене.
— Представляешь, Наташенька, вчера Артём перед сном меня спросил, когда придет его мама? И он имел в виду тебя, дорогая, — как всегда в разговорах о подобных вещах, с улыбкой на лице сказала Надежда Романовна, ведя ребенка за руку. — Соскучился.
— Надежда Романовна, а вы ничего не путаете? Артем точно не имел в виду Ксению? — на всякий случай переспросила Наталья.
— Да что ты! — воскликнула женщина. — Он по тебе соскучился. Ты у него мама. А Ксению он видел всего пару раз, да и то мельком. Она для него всегда была посторонней тетей. А сейчас — и подавно.
— Что-нибудь слышно о ней, Надежда Романовна? — проявила любопытство Наталья.
— Да. Ксюша звонила. Сказала, что выходит наконец замуж за заморского принца постпенсионного возраста. Да, Наташенька, так вот быстро все у нее получается. И да, она сказала, что Артемушку забирать не будет, потому что для этого «принца» детки неактуальны. Вот так.
— Нашла то, что хотела. За нее можно только порадоваться.
— Да. Вот только что-то мне не радостно, — вздохнула женщина.
— Надежда Романовна, но вы не держите в себе, поделитесь — легче станет.
Бабушка Артема остановилась и посмотрела на Котвицкую.
— Знаешь, я никогда не думала, что из моей маленькой девочки вырастет такая эгоистка.
— Но ведь никто бы не мог подумать.
— Я, вообще-то, и раньше замечала у Ксюши склонность к легкой жизни, интригам. Но ведь я надеялась, что она переменится. Сколько раз перематывала свою жизнь назад, вперед — все искала, где я совершила ошибку.
— Так, может, ошибки-то никакой и не было, — оптимистично предположила Наталья.
— Почему ты так считаешь?
— Надежда Романовна, я думаю, личность формируется не только под влиянием семьи и окружающих. Это, прежде всего, сознательный выбор человека. Он сам решает, каким ему быть и какие поступки совершать, и в какой мере нести за них ответственность.
— Но я-то ее учила всему хорошему, Наташенька.
— Вы дали своей дочери все, что могли. А Ксения уже сама выбрала, какой ей быть и какую жизнь вести. Это ее право.
Подул сильный ветер, и Артем спрятался за бабушку.
— Надежда Романовна, знаете, что... А пойдемте к нам домой, а? Еды вкусной приготовим, — интригующе предложила Наталья. — А Вася вернется — семейный ужин устроим.
— Отличная идея. Тем более что погода испортилась. А я, если позволишь, испеку свой фирменный пирог.
— Да? Замечательно! Пироги я обожаю!
Женщины повернули в обратную сторону.
Несмотря на то, что Ксения уехала, Надежда Романовна продолжала мучить себя угрызениями совести. Однако ее опыт стал для Натальи уроком. Котвицкая сказала себе, что сделает все для того, чтобы ее дети выросли хорошими людьми.
***
Прошло три месяца. Надежда Романовна вместе с внуком переехала к Котвицким. Она разменяла квартиру и отдала причитающуюся часть денег дочери, а на оставшиеся купила жилье поменьше, которое на семейном совете было решено сдавать в аренду.
В этот день бабушка Артема ждала Наталью и Василия у них дома, попутно готовя праздничный стол. Первой вернулась Наталья, она с радостной улыбкой на лице вошла в гостиную.
— А где фанфары и овации? — спросила она.
— Что, взяли? — уточнила Надежда Романовна.
— Да. Я теперь полноправный сотрудник многофункционального центра с окладом, премией и медстраховкой.
— Ух ты! Как все хорошо теперь, Наташенька, — искренне порадовалась Надежда Романовна.
— Не понял. А вы чего тут расшумелись? Там дети спят. — В комнату вошел Василий. Он только что вернулся с работы.
— Васенька, нашу Наташеньку в штат зачислили, — почти шепотом ответила Надежда Романовна.
— Ну вот, я же говорил, ты молодец, ты справишься. — Василий поцеловал и обнял жену.
— Да, я молодец.
— А тебе Надежда Романовна сказала новость уже?
— Нет. Какую новость? — заинтересовалась Наталья и вопросительно посмотрела на бабушку Артема.
— Ксения звонила. Говорит, официально вышла замуж. Теперь она у нас Ксения фон... и кто-то там, я не помню сейчас.
— Ну что ж, поздравляем, — Наталья просто улыбнулась.
— А самое-то главное — она не будет больше претендовать на Артема, — продолжила Надежда Романовна.
— Да, — подтвердил ее слова Василий. — Мне адвокат рассказал, что мы можем уже не волноваться.
— Кстати, по поводу дачи! — вспомнила вдруг женщина, взяв с полки газету. — Я обзвонила несколько объявлений и нашла пару подходящих вариантов. — Она надела очки и стала читать: — Домик у речки: сдается с мая по октябрь... Домик рядом с лесом: с апреля по сентябрь. Смотреть по выходным.
— Ну вот, все вместе в выходные и поедем! — улыбнулся Василий, глядя на жену. — Будет тебе съемный домик, о котором ты так мечтала.
— Ура! Спасибо тебе, любимый, — обрадовалась Наталья.
Отношения супругов еще никогда не были такими крепкими, а их семья пополнилась на целых два человека: Артема и его бабушку Надежду Романовну, такую искрометную и энергичную женщину. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Для Надежды Романовны Котвицкие стали родными. Женщина словно помолодела, а о болячках и думать забыла. Положительные эмоции и тепло семьи — вот главные лекарства, которые справляются с любой хворью. Теперь Надежда Романовна это точно знает.
Наталью эта история научила самому главному — умению прощать и не копить обиду в душе. Она могла не послушать мать и свою интуицию, не проявить здравомыслие и смирение, а подать на развод, но получила все, о чем только могла мечтать. Теперь Наталью окружали любящие ее люди, с которыми она осталась жить.