Арнэ намотал себе на руку ремень и показал остальным:
-Приготовьте заранее.
-Бить их еще, - вздохнул Ксури, явно не хотя снимая с себя пояс.
-Жалеть их еще! – фыркнул Гайю и сдернул с себя ремень, прищелкнул им в воздухе.
-Правильно, - сказал Арнэ, - им еще не так достанется, когда они попадутся на чем-то серьезном.
Арнэ распределил места засады. Сам он с Ларсом устроился за колонной, у входа на этаж. Гайю залег за кучей камня от разбитых истуканов. Он там немного поворочался, ссыпая мелкий щебень, способный его выдать, и затих. Раэ и Ксури досталось спрятаться под потолком там, где продолжающаяся аппарель вела на крышу. С выбранных мест хорошо просматривалось все пространство капища. В багровом закате оно не могло выглядеть иначе, как жутковато. Тени еще сильнее удлинились. Голова мерзкого идола превратилась в угловатый камень, который продолжала вытянутая изломанная тень, словно у идола появилось тело. У Раэ стало появляться такое ощущение, будто кто-то наблюдает за ними со стороны. Как будто невидимые щупальца тянутся к нему и его товарищам из отверстия на крыше. Как будто этот кто-то знает, где они попрятались, но у него пока что нет возможности до них дотянуться. Пока капище полностью не погрузится во тьму…
Раэ попытался отогнать от себя такие странные домыслы.
«Нет-нет, - еще подумалось ему, - девчонки в такую жуть не сунутся!»
Как только он так себе сказал, внизу тотчас послышались девичьи голоса и башня наполнилась веселым гвалтом. Бодрый стук женских ног, свист сопели, пение и хохот.
-Приготовиться! – донесся голос Арнэ. – до переклички лежать тихо!
Шумная девчоночья гурьба ворвалась в капище с последними лучами солнца и отпугнула мрачную тишину.
-Мы это сделали! Сделали! – закричали девчонки, - мы здесь!
Они швырнули на пол принесенные с собой узлы и пустились в пляс под визгливую сопель, на которой лихо играла худосочная черноволосая девица. Все они были разгорячены подъемом наверх, их щеки горели, из-под сеток повыбивались пряди волос, и они не спешили их заправить. Кто-то из девиц закружился в паре с подружкой, кто-то заметался по капищу вприпрыжку, просто резвясь. Одна, кудрявая, круглолицая, в ярком желтом платье, похожая на весеннюю бабочку, забегала с лучиной от колонны к колоне и вот тебе и на – начала зажигать факелы в гнездах. А вот как раз освещение и факелы учтены не были. Их-то при осмотре охотники возьми да упусти. Раэ увидел, что Гайю пришлось отползти подальше между грудами камня, чтобы его не заметили, и сверху Раэ заметил Ларса и Арнэ, правда, со своего места. Удосужься кто-то из девушек заглянуть за колонну, они бы мигом обнаружили охотников прежде времени.
На свету стало видно, что девушки явно из небедных семей. Платья у всех, как одной, были шелковые. Девчонки, почти не переставая плясать, достали заранее заготовленные доски, положили их на камни и накрыли шелковой скатертью. Получился стол. На него была водружена клетка, в которой поквохтывала черная курица. Раэ и Ксури переглянулись. Вот, она, жертва. Затем девушки принялись один за другим развязывать узлы и доставать блюда. Часть посуды была ими уже принесена заранее, часть с собой. Сопель смолкла, оголтелый пляс перешел в обычную женскую предзастольную возню. Но это только на первый взгляд. Раэ видел, что теперь, как первый угар прошел, то одна, то другая поднимала голову, опасливо оглядывала мрачные стены и снова ныряла в хлопоты, поспешно включалась в разговор. Одна из них, высокая кучерявая блондинка, похожая на нарядную куколку, дольше других озиралась по сторонам, чутко прислушиваясь к себе и к тому месту, где оказалась. На некоторое время ее глаза остановились на отверстии в крыше. По небу пронеслась какая-то тень, по лицу девушки тоже. Повинуясь безотчетной тревоге, она стала одной рукой ослаблять шнуровку на груди, а другой нашарила ладонь своей соседки и сильно стиснула.
-Тина, что это с тобой? –спросила ее та соседка.
-Ана, здесь… слишком, - голос девушки срывался.
-Тина, ты что, трусишь? – деланно расхохоталась Ана. Хотя до этого она и сама украдкой опасливо поглядывала по сторонам.
-Н…нет, - пробормотала Тина.
-Девочки, Тина у нас трусит! – громко объявила Ана.
-Да вовсе нет!
-Девочки, малышке Тине страшно!
-Что ж тогда пошла с нами? - посыпались со всех сторон насмешки.
-Тина, мы тебя предупреждали.
-Да чего тут бояться-то? Тина, ты чего?
-Мета, зачем ты взяла эту трусиху?
Тине удалось расслабить непослушной рукой шнуровку у себя на груди и выдохнуть.
-Девочки, - сказала она неожиданно твердым голосом, - все-таки тут слишком мрачно.
С виду Тина была милой недалекой девицей, основным достоинством которой была непуганность. Из тех, кто бесстрашен не по храбрости, а потому, что не сталкивался никогда с тем, чего надо серьезно бояться. Она в своей простоте плохо скрыла то, что старательно скрывали другие, опасаясь прослыть недостаточно достойными шабаша. Теперь она дала им всем волю.
-Да, что-то такое тут есть, - согласилась признаться одна и девушек, та, что несколько особняком держала себя от остальных и время от времени украдкой улыбалась, в моменты когда остальные девушки слишком увлекались тем, что делают, - здесь действительно мрачно как под виселицей.
Сказавшая это закинула ногу на ногу. Она до этого как-то сама собой заняла один из немногих раскладных стульев и расправила на нем свои юбки. В ответ на смущенное молчание еще раз повела в улыбке пухлыми пунцовыми губками.
-Ну продолжайте,- протянула она,- все это очень любопытно.
Девушка в желтом платье пренебрежительно фыркнула, распрямилась, подбоченясь. Да, судя по всему, то была заводила-зачинщица, вокруг которой образовался ковен.
-То, что вы сейчас чувствуете, это первородная мощь. Это вам не городской храмик, в который вас таскают простецы по воскресеньям. Там такой мощи нет, все смирненько. А вот теперь и посудите, где истинное святилище и истинное божество. Даже разрушенный он сохраняет свою силу!
-Твоя правда, Мета, - подхватила девушка с тяжеловатой челюстью и тяжеловатым взглядом. Было в ней что-то неприятное. Так и хотелось, глядя на нее сказать «будущая ведьма». Остальные девушки не сказали ничего, только стали поспешно нарезать лакомства, высыпать сладости в вазочки. Все валилось у них из рук. То еда, то посуда. Мета, девушка в желтом платье, бодрясь попросила худощавую смугляночку сыграть что-нибудь на сопели, но что-то у той не заладилось. Жалкие звуки вырвавшиеся из дуды только всех расстроили, и девушки погрузились в тяжелую тишину: бурного веселья, с которым они ворвались в капище, хватило ненадолго.
-Ай! - вскрикнула девушка с тяжеловатой челюстью и тем самым напугала остальных.
-Дора. ты порезалась, - ахнула Тина.
-Отстань! – огрызнулась та.
-У тебя же кровь, - засуетились другие девушки.
-Да отстаньте вы!
Дора отошла от стола, направилась с окровавленной рукой к разбитой голове идола и вытерла кровь о его пасть. Оглянулась и увидела, что девушки смущены ее поступком. Все растерянно молчали.
-Что смотрите? – спросила Дора, - не за тем ли пришли?
-Не по правилам как-то, - пробормотала Мета, - жертвоприношения должны быть на службе.
-А это мой сугубый дар, - сказала Дора, - перед службой… И вообще, мы тут что, на воскресной службе в храме? Меня мои дома замучили – шаг вправо, шаг влево, не так кланяешься, не так молишься… Тут что, точно так же? Где обещанная свобода?
Дора обернула порезанную ладонь платком, но Раэ видел со своего места, что у нее подрагивают пальцы.
-И впрямь, - вскочила худощавая смуглянка, вытерла о скатерть руки, испачканные в ветчине, и ухватилась за сопель, - в святилище надо петь, плясать – это я понимаю святилище. Мы что, скучать пришли?
-Давай, Лита! – подбодрила ее Ана.
И Лита затянула лихую песню с переборами. «Три звоночка»… На этот раз она получилась, может от того, что голосом песню сопели подхватила Мета. Откуда-то у нее появилась бутыль с вином, и она, выдохнув так, словно собиралась скакнуть в холодную воду, отпила от нее.
-Неразбавленное, - прошипел Ксури, - она же вдребезги упьется!
Мета распелась, явно любуясь своим голосом, и Дора начала ей вторить. Девушки оживились, особенно после того, как бутыль заходила по кругу. Одна только девушка, которую кто-то окликнул именем Флея, сидела чуть в отдалении, нога на ногу и с насмешкой наблюдала за происходящим, отказалась от протянутого вина:
-Мне и так весело на всех тут вас смотреть.
Мета тем временем сыпанула в клетку с черной курицей зерна.
-Клюй-клюй, пока дают.
-Ты решишься принести…ее в жертву? – усмехнулась Флея.
Мета деланно пожала плечами:
-Я что, кур не резала?
-Ну, теперь это для вас не просто зарезать курицу, не на бульон же.
Мета негодующе глянула на Флею:
-Ты пришла в такую даль понасмешничать? Если не веришь, сидела бы дома.
Флея ничуть не смутилась.
-Ну почему? Какое-то острое ощущение в этом есть. Ради «просто зарезать курицу» я бы сюда не пошла.
-Ради «просто зарезать курицу» я бы сюда не пошла, - сказала Мета, сделав ударение на слове я, - пейте в волю, но не ешьте пока ничего! Есть будем позже, после того, как сядем с повелителем! Девчонки, что вы как маленькие, да отойдите вы от стола!
В ответ на это Флея подцепила шампиньончик из блюда и отправила его в рот. Улыбнулась.
У Ксури в это время заурчало в животе. Он искоса глянул на Раэ. Тот ответил ему таким же урчанием. Что поделаешь…
Мета закатила глаза, вдохнула, потом сказала:
-Скоро ты сама все поймешь, Флея.
Она отошла от стола и, как будто делая какую-то обыденную вещь, сбросила сетку с волос на пол. Водопад русых кудрей спал с ее плеч на спину и ниже, до самых колен. Сопель смолкла, девушки замерли, выдохнули Ксури и Раэ, которые никогда не видели, чтобы девица вот так вот на людях распускала волосы. Мета стояла к ним спиной, и они за копной ее волос не заметили, что она возится со шнуровкой. К ее ногам упало желтое платье. Мета осталась в одном нижнем! Щеголять в нижнем платье могли себе позволить только прачки, да и то в жаркий день, да и то лишь у реки…
-Чего уставились? – вызывающе фыркнула Мета, - скидывайте тряпье! Мы будем встречать повелителя в подобающем виде!
Она полезла в схрон и грохнула на стол короб, из которого стала извлекать щетки и краски для лица. И если Флея опешила, а Тина и Лита заозиралсь по сторонам, глядя на других, Ана и Дора последовали примеру Меты. Обе решительно посдирали девичьи сетки с голов и распустили волосы. Не столь роскошные, как у Меты, но тоже по-своему прекрасные. Раэ и Ксури могли быть больше впечатлены, если бы не видели, во что могут превратиться эти волосы у ведьм, которых привозили в Цитадель после шабашей на позорных телегах. Пряди лезли клочьями и отставали от костей черепа вместе с сочащейся гноем кожей. Тем они все заканчивают. А вот какими они начинают. Красивой им казалась даже Дора с ее ожесточенным выражением лица, то ли в свете других девушек, то ли из-за того, что держалась как княгиня.
Тина и Лита стыдливо поснимали платья, закрываясь волосами. Волосы Тины были льняными по цвету и лились до пола как шелк. От восхищенного возгласа не удержалась даже Флея. Она, конечно, оказалась разоблаченной самой последней. Делала она это по-прежнему с видом «так уж быть, я вам подыграю, лишь бы самой развлечься». Через некоторое время стыдливость у них прошла, они завозились друг с другом, начесывая волосы и помогая одна другой нанести краску на лицо. Постепенно из миловидных девушек они превращались в тех, кого так часто доставляли в Цитадель – волосы превращались в лихо начесанные гривы, похожие на стога, которые вот-вот окончательно растреплет буря. На лица накладывалась краска, превращавшая их в алебастровые. Веки тщательно закрашивались черным с длинными черными росчерками до висков. Особенно большое усердие проявляла Ана, которая успела и себя разрисовать, и за других приняться. Тина помогала ей тем, что держала зеркальце для девушек.
«Сейчас бы их и хватать с поличным, -подумалось Раэ, - какая девица, кроме ведьмы так размалюется. И чего ждать начала обряда? Опасно же!»
Продолжение следует. Ведьма и охотник. 13 глава.
