Она сначала прошла мимо.
Только потом, шагов через десять, тупое чувство узнавания заставило обернуться.
Быть того не может! Это он такой стал? Как изменился...
И всё же, это был он.
*******************************
Раньше встречи с ним ничего хорошего для Наташи не предвещали. Вернее, хороших эмоций не вызывали.
Первый раз его показал папа.
– Наташа, ну подойди ближе. Иди, дочурка. Он уже сам ходит.
– Нет!
– Что не так? Тебе десять, ты большая. Ты же должна понимать, что так уже произошло. Не будь эгоисткой.
– Папа! А разве ты сам не понимаешь? Я больше не приду к тебе, к твоей жене и ... к нему!
– Наташа, это не "он". Это твой брат. У него имя есть, в конце концов!
– Мне пофиг!
– Не говори так, Наташа. Я знаю, ты злишься. Но Санька ни в чем не виноват. Он же ребёнок!
– А я не ребенок? Ты маму бросил! Меня бросил! Ненавижу я за это тебя и твою новую жену! И его!
Наташа в слезах убежала.
Дома мама жалела её.
Гладила по чёрным, жёстким волосам. Девочка вздагивала от рыданий, пока урывками, между всхлипами, хватала воздух.
– Нельзя так, Наташа, – мягко корила мама.
– Нажаловался?
– Ну что ты... . Расстроился. Хочет, чтобы ты его...
– Что? Простила? Никогда! Никогда в жизни я не прощу его! И брат мне этот не нужен! Всё в жизни пошло не так!
– Ой-ой, детка... да что – всё-то? Мы же с тобой не разлучились... я тебя люблю... . Потом, позже расскажу, почему так. Папа тебя не забывает, поверь. Сейчас ты не поймёшь причину... Не плачь, Наташенька... Всё наладится.
Прошло четыре года.
Наташа ещё приходила к папе.
Цедила сквозь зубы приветствие.
Сашу, от греха подальше, увозили к той, другой бабушке.
Отцовская жена, Катерина, достойно встречала колючую девчонку-подростка.
Наташа вступила в пубертатный период, и её настроение металось между "всё пофиг" и " буду всё отрицать, потом плакать".
– Как Саша? – как-то раз спросила она у жены отца.
– Хорошо, – оживилась Катерина. – В другой раз хочешь, Саша останется дома?
– А ему сейчас пять? – скучающе зевнула Наташа.
– Да.
– Фотку покажешь?
Катерина принесла детсадовский альбом.
Наташа перелистывала страницы, внимательно вглядываясь в круглое, улыбающееся лицо мальчика.
Милый, вроде.
Глаза серые, белобрысый. На мать свою похож...
Но, хорошее чувство мигом было задавлено более привычным, – ревностью.
Это ради него отец её оставил? Лишь бы сын был? Продолжатель фамилии?
Наташа и не заметила, как на фото брата капнула первая слеза. Потом вторая...
Катерина забрала альбом из Наташиных рук. Мало ли что придумает неуравновешенный подросток, потом отвечай...
Как назло, Наташин папа ушёл за пирожными, и с концами. Сейчас девочка домой захочет, потому что уже и посмеялась, и всплакнула, а его всё нет!
Не зря опасалась Катерина. Всё же вырвалось наружу то, что пряталось. Наташа и не думала ничего выяснять, но...
– Я его что, не устраивала? Из-за меня он ушёл? Скажи! – вдруг спросила Наташа у Катерины, и у неё предательски затряслись губы.
– Почему из-за тебя? – перепугалась Катерина. – С чего ты решила? Нет, конечно!
– Ну, он был мной не доволен всегда...
– Да ты что! Он тебя любил, и любит до сих пор! Ты была всегда главной причиной его печали и тоски! Он постоянно говорил: "Эх, Наташка моя, Наташка! Неправду говорят, что время лечит. Время не лечит".
– Так и сказал?
– Конечно! Я даже ревную, порой. Наверное, не стоило этого тебе говорить... Но вечно я сболтну лишнего...
– Ты что, меня к отцу ревнуешь? Я же дочь! – сделала круглые глаза Наташа.
– А ты что думала? Да, ревную! Сидит порой твой папа, на Сашу смотрит, внимательно так. И говорит: "Весь в мать уродился! А вот Наташка – моя... Вся в меня!"
– Правда, он так говорит? – заколотилось сердце Наташи.
– Клянусь. Я даже один раз к твоей маме приходила. Хотела, чтобы мы начали хорошо общаться. Ну, уже так получилось у нас, куда деваться?
– А мама что?
– Честно? Дверь перед носом моим закрыла.
"Ну и молодец," – злорадно подумала Наташа.
... Прошло ещё три года.
Наташа поступила учиться на врача, по специальности "Лечебное дело".
Часто вспоминала она тот разговор с Катериной. Если бы Наташа была в четырнадцать способна осознать тогдашние слова по-взрослому, и не носила бы в душе недоверия к Катерине – человеку, забравшему отца из семьи, всё было бы по-другому.
В сущности, Катерина хорошая, если не вспоминать деталей...
*************************************
Мама Наташи не особо разбиралась в чувствах дочери.
Не станет же Наташа век горевать по папе! Он – отрезанный ломоть.
А брат... Ну что, брат? Он на девять лет младше. Что у них может быть общего?
***********************************
...Учёба была тяжёлая.
Как же Наташа уставала! Нагрузку можно было сравнить с огромной порцией еды. Разве человек можеть съесть за один раз ведро борща? Не может.
А вот выучить воз литературы должен суметь! И не просто выучить, а осознать материал, изложенный труднопроизносимыми терминами, и запомнить. И не формально, а чтобы пользоваться полученными знаниями всю жизнь!
И она учила.
Порой, далеко за полночь. Спала на учебниках, плакала на них... Ощущала себя глупой. Каждый курс боялась новых дисциплин, ещё более сложных, чем предыдущие...
И она смогла. Справилась!
*************************************
... Мама теперь часто болела, будучи по натуре меланхоличной и неспособной радоваться.
Наташа решила стать её личным доктором. Ослик Иа из известного мультфильма про Винни Пуха был персонаж, который напоминал сейчас Наташину маму больше всего...
Она полюбила произносить печальные монологи:
"Ну вот. Тучи на небе. Снова..."
А Наташа думала: "Ну да. Я оладьи нажарила, кофе ей налила, пахнет на весь дом. А у неё одни тучи на небе!"
В один из вечеров, мама поразила Наташу откровением, что сама приложила руку к тому, что отец ушёл.
Это было слышать не то, чтобы необычно, а фантистически. Напоминало какой-то психологический прорыв в минуту просветления.
– Как ты руку приложила? – осторожно спросила Наташа, чтобы не спугнуть ранимое откровение.
– Была неласковой, не улыбчивой. Всё проблемы на него вешала. Он ведь старался... и много раз поговорить хотел со мной...
– А ты?
– Не могла я перестроиться. Как натуру перебороть?
– Это же не повод к другой идти... – растерялась Наташа.
– Ну, не скажи. Повод!
Ты замуж бы вышла за человека с вечно кислым лицом? Смогла бы жить с ним?
Наташа крепко задумалась.
Верно, это проблема... Ещё какая!
Кто станет веселить тебя на постоянной основе? А если бы она, Наташа, была такой?
Нет... Не хочет она такой участи – жить в вечном тумане. Нужно видеть солнышко на небосклоне!
...Таким солнышком для папы и стала его добрая, и где-то, даже, простоватая Катерина.
Она подкупила его тем, что была честна в своих эмоциях. Не умела хранить тайны, ботала всё, что в голову пришло – то есть, много лишнего.
Если смеялась, то на весь дом. А если кричала, то разбегались все собаки и тараканы...
Папе это было ближе, чем изнурительная печаль и вздохи.
Многие с этим свыкаются, но не он.
************************************
... Мама сделала для Наташи всё, что могла.
На репетиторов последние деньги отдавала. Заставляла её веселиться с подругами и жить полноценной студенческой жизнью.
"А то в меня превратишься", – пугала она Наташу.
"Только не это!" – думала она.
Наташе ещё предстояло учиться и учиться, чтобы не только стать врачом, но и, не повторять маминых ошибок.
Она решила:
Никогда она не будет жить с печальным выражением лица, даже если будет валиться замертво от усталости...
************************************
И вот, Наташе уже двадцать четыре.
Годы учёбы позади.
Она работает в стационаре, устаёт, не высыпается. Но, по заведённой привычке, которую несёт в руках как Олимпийский огонь, не унывает.
В этих раздумьях и поравнялась Наташа с магазином.
Узнала Сашу. Брата.
Он что-то негромко говорил девушке, которая примостилась на его левой ноге.
Саше было пятнадцать.
Симпатичный! Подумать только, у него уже есть девушка!
Брат сидел на лавочке в окружении друзей, которые скверно шутили и поминутно хохотали.
Что делать? Пройти мимо?
Саша ведь сейчас девушкой занят. Уместно ли будет подойти?
Наташа сделала над собой усилие и направилась к брату.
Пятнадцать лет ей на это понадобилось.
– Саша, здравствуй.
– О! Какая тёлочка! – засвистели товарищи. – Сань, ну ты ваще! Где ты её, это...
– Заткнитесь, это моя... сестра.
– Чёт мы ни про какую сестру не знаем, чё ты гонишь!
– Узнал меня? – тихо спросила Наташа, не слушая их.
– Так мне батя все уши прожужжал. "Наташа врач, Наташа такая крутая, а ты шалопай..."
– Как дела? – дежурно спросила она, переваривая выпад.
– Да по-разному.
– Ты что, злишься на меня? – изумилась она. За эти годы ОНА привыкла обижаться!
Сашина девушка немного послушала их, и отошла в сторону, к ребятам. Брат ревностно проводил её глазами, но с места не двинулся.
– А ты как думаешь? Злюсь! Охота, что ли, ощущать себя... идиотом... – он с прищуром глянул на ребят.
– Я всё-таки не вовремя. Извини, Саш, помешала. Зря я...
– ... да не особо. Просто, почему-то вечно Наташечка у бати хорошая, а я чё попало...
– Возможно, тебе будет легче, но я тоже на тебя злилась все эти годы.
– На меня? – теперь изумился он. – А на меня-то с какого боку? Я вечно у бабушки был чтоб тебя не злить...
– ...думала, ну кому дочь нужна? Вот сын – человек первого сорта. Вот сын всем нужен. Ради него можно и семью бросить. А дочь, она что? Дочь, это так. Никому не нужное разочарование...
– Да ты что! – сразу соскочил с лавочки Сашка, позабыв о друзьях. Он действительно был весь в мать. Эмоциональный, с подвижной мимикой. Он так красноречиво глянул на свою девушку, мол, не жди, позарез надо с сестрой поговорить, (второго смысла тут не было)!
– Ребята, валим, тут, по ходу, семейные разборки...
Подростки ушли, а Саша и Наташа никого не замечали. Хотелось доказать второй стороне свою точку зрения. Накопилось!
– Какое это дочь недоразумение, Наташ? Я хоть и сын, но вечный дурак, весь в мать! Послушать батю, так у меня и руки не оттуда растут, я и футболом не интересуюсь! Да я только ради него пошёл на футбол, хотя мне было не интересно! Думал, а вдруг он хоть раз в жизни с одобрением на меня глянет...
– А он?
– "Кто так пасует?!" Понимаешь? Никогда он меня не похвалит. Когда всё хорошо, значит так и надо. Накосячил – получи, фашист, гранату!
– И со мной он так же себя вёл!
– Не ври! Небось, тебя-то нахваливал, по головке гладил, дочерей всегда отцы обожают!
– Смеёшься, да? "Не поступит она на врача! Её максимум – библиотекарша..."
– Да нууу.... Не верю, Наташ!
– Да уж, конечно, не веришь! Я, чтобы ему доказать, что не тупая, как пробка, поступила! И тебе тоже хотела показать, что я не хуже сына!
Саша придвинулся к Наташе. Он был выше её. Свои холодные, узловатые, подростковые пальцы он только что не ломал –как разнервничался:
– Я и не знал... не думал...
– Что?
– По-другому всё представлял. Во жесть какая...
– И я тоже.
– А оно вон как всё!
Наташа развела руками и сделала задумчиво-созерцательное лицо, когда ты думал одно, а правда оказалась другой...
Они нерешительно обнялись. Так и сидели на скамейке. Не отстранялись.
– Как он сейчас? – спросила Наташа.
– Да обычно.
– Слушай, ты уже такой... взрослый.
– Ты мне тоже раньше тётей казалась. Думаю, девять лет! О чём с ней разговаривать? А, смотрю, общаться можно...
– Вполне! – подтвердила Наташа. – Я тоже считала, что ты под столом заблудился... А ты огромный такой.
– Ну... Мне ещё мама капала. Говорила, что ты меня терпеть не можешь. Рассказывала, что ты так плакала над моими фотками, что она боялась – сглазишь.
– Не смеши! Я врач, а не цыганка! Так-то мне самой четырнадцать было, что я там соображала, когда была злобным подростком...
Это пора отрицания.
– А. Ну да, понять можно, – согласился с доводами брат.
– Слушай, Сань, а ты классный.
– Ты тоже... нормальная.
– Нормальная? Ну ты, нахал! Знаешь, я теперь жалею.
– Про что?
– Что сначала всё пошло не так. Что никто из них не сумел нам важное объяснить.
– А самой не интересно было? Ждала небось, пока я вырасту, – вдруг выпалил брат.
– О! Пора отрицания в разгаре! Узнаю в тебе себя, братик! Слушай! На это я могу ответить, что некоторые и до старости не вырастают! А ты ничего, соображаешь.
– Если честно, жалко, – сменил гнев на милость, Сашка. – Правда.
– Я вот думаю, почему себя вела, как ослица упрямая? А если бы я сейчас мимо прошла? И всё? Один поступок – и вся жизнь пошла бы по-другому?
Они замолчали.
– А я знаю, почему. Тут всё ясно, – высказался брат. – Для меня так было всегда. А для тебя – нет. Вот, поэтому.
– Да. Точно.
Наташа вдруг протяжно зевнула, помимо воли. Нужно идти, а то уснёт прям здесь.
– Саша, у тебя проблемы какие-то есть? Если нужен совет там, или помощь... я всегда. Знай.
– Дай свой телефон, Наташ. Иногда так охота поболтать с кем-то... не с мамой. Она начинает выходить на ультразвук секунды за три... А батя... Ну ты поняла...
– Поняла. Пиши телефон, брат. Как ты меня внёс в справочник?
– "Сеструха".
Она рассмеялась.
– Ну, тогда пишу: "Братан Саня".
– Замётано, – подмигнул он. – Пошли к нам, – вдруг предложил Саша. – Я тебя чаем угощу. Ты какая-то... чумная.
– Я с ночи. Устала как собака. Пойду домой, спать. А давай?...– она крепко задумалась.
– Что?
– График свой припоминаю... Давай в среду вечером увидимся, ты свободен?
– Ну... не очень. У меня репетитор по физике. Я архитектором хочу стать.
– Ого! Похвально!
– Ага, похвально. Батя говорит, что я ещё сто раз передумаю.
– А ты передумаешь?
– Что я, хуже тебя, что ли? – зыркнул он. Пора отрицания была в самом разгаре!
– Конечно, не хуже! Лучше! А когда ты сможешь увидеться со мной?
– Я в пятницу только свободен, в девять вечера...
– Все! Замётано! Идём в кино! – обрадовалась Наташа.
– Чё, реально?
– Ну а что, вырвем из графика время... Ты как?
– Да я-то завсегда!
В пятницу они действительно пошли в кино.
Брат и сестра начали общаться.
Наташа приходила в гости к Катерине, папе и Сашке. Нет! Вернее будет сказать так: к Сашке, папе и Катерине.
Правда не часто, а как позволяло время.
Папа не мог нарадоваться. Бегал между ними и млел.
Умные дети, это счастье родителей!
В Наташиной душе произошли огромные изменения, и осознать их помог именно он – её пятнадцатилетний брат.
Добрый, высокий и красивый брат, будущий архитектор.
Она им уж совершенно точно, будет гордиться.
Друзья, спасибо за то, что Вы со мной. Кто не успел подписаться, приглашаю Вас на канал "Всякие россказни".
Пишите отзывы, ставьте лайки!
У нас тут душевно.
С вами Ольга.
